— Боже, как же здесь красиво! — изрек я — так, ни к кому особо не обращаясь.

Чарли: На следующее утро мы решили покрыть семьсот пятьдесят километров до Праги одним броском. Отведав слишком жирной немецкой пищи и выпив несколько чашек крепкого кофе накануне вечером, мы в ту ночь спали плохо, и мысль о дополнительном дне в Праге для восстановления сил, без остановки в Бамберге, как стояло у нас в графике, одновременно пришла в голову нам обоим. Мы отправились в путь рано утром, чтобы было побольше времени. К полудню мы доехали до Бамберга, красивейшего средневекового города с крутыми холмами, увенчанными живописными замками, словно сошедшими со страниц сказок братьев Гримм, но решили, что останавливаться на обед тут не будем — слишком много туристов. Съехав на обочину за городом, чтобы обсудить дальнейшее путешествие, мы обнаружили, что с самого утра нас обоих терзают одни и те же тревоги.

— Что-то не особенно тянет меня в Прагу, — признался Юэн. — Сейчас вот я просто в отпуске — еду себе на мотоцикле вместе со своим лучшим другом. Когда же мы доберемся до Праги, нам надо будет встретиться с Рассом и Дэвидом, чтобы заняться фильмом. Для меня это равносильно возвращению на работу, еще один день на съемочной площадке — как раз то, от чего я и стараюсь сбежать. К тому же, когда мы собираемся вчетвером, начинается такая неразбериха. У каждого имеется на все своя собственная точка зрения.

Я испытывал те же чувства. Может, в том были виновны огромная свиная ножка или крепкий кофе, но всю ночь мне снились кошмары — подсознание было настроено на встречу с остальными, в особенности с Клаудио фон Плантой, нашим оператором. Мы вновь столкнулись с главной дилеммой нашей поездки. Путешествие, конечно же, прежде всего. Документальный сериал вторичен, это лишь средство достижения цели. Но если уж решаешь снимать фильм о путешествии, то все в этом путешествии — направление, маршрут, организация — уже изменяется, поскольку ты ведешь его съемки. Мы были в пути всего лишь третий день, но нам уже до чертиков надоело снимать друг друга. Для путешествия это было сущей помехой, и единственным разрешением проблемы было, чтобы Клаудио постоянно ехал с нами. Но это означало конец нашей мечты о двух друзьях на дороге. И коли Клаудио будет с нами, будничная организация съемок неизбежно вторгнется в романтику нашего путешествия еще сильнее.

Существовала и другая проблема: за день до нашего отъезда из Лондона Клаудио провалил экзамен на права. Его включили в нашу команду в качестве оператора в последнюю минуту. Он убеждал нас, что является опытным мотоциклистом. Вообще-то, так оно и было: почти двадцать лет в седле. Но большей частью он ездил на мопеде, а не на большом BMW с объемом двигателя в 1150 кубов, весившем четверть тонны. За несколько дней до отправления Клаудио обнаружил, что его права не позволяют ему водить большие мотоциклы.

— Не беда, — заявил он. — Я запросто сдам экзамен. Я столько ездил, что мне это не составит труда. — Но излишняя самоуверенность Клаудио сыграла с ним дурную шутку. Экзамен он не сдал, чем расстроил наши планы.

Угнетаемые подобными мыслями, мы едва ли замечали последние километры немецкой земли, мчась по безукоризненно гладким дорогам мимо пряничных домиков, через Баварский Лес к чешской границе. Лишь остановившись перед чешским пограничником, мы поняли: Западная Европа, а с ней стабильность и порядок заканчиваются.

— У меня прямо мурашки по коже, — прокричал я по рации вскорости после того, как мы оказались в Чешской Республике.

— У меня тоже, — отозвался Юэн. — Наверное, это потому, что теперь-то неизвестное и начинается, и так будет до самой Аляски.

Несмотря на все наши усилия выучить русский в течение подготовительного периода, дальше нескольких ключевых фраз мы так и не продвинулись. А что касается чешского, украинского, казахского и монгольского языков, то здесь мы и вовсе не знали ни слова.

Первое, на что мы обратили внимание в Чехии, это то, что дорога от границы кишела проститутками. Всего за пару километров мы заметили с полдюжины шлюх, околачивавшихся на придорожных стоянках или просто стоявших на обочине. Один из домов в приграничном городке, сверкавший неоновой вывеской «Клуб для отдыха без перерыва», вне всяких сомнений, был публичным домом. Для нас это было шоком. Не подумайте, что мы все из себя такие высоконравственные, просто это сразу же подчеркнуло разницу между богатым Западом и бедным Востоком.

Мы мчались по Чехии: всего лишь третий день пути и уже пятая страна. Ландшафт был тот же, что и в Германии — широкие равнины с рощицами да лесами, — но воспринимался он иначе. Дорога поухабистей, уже вся в рытвинах. Проплывавшие мимо деревеньки поражают убожеством. Рекламы очень мало — наследие эпохи Варшавского договора и Советского Союза.

Путь до Праги оказался долгим и утомительным. Проехав от Нюрбургринга семьсот пятьдесят километров, мы очень устали и надеялись, что подобных безостановочных десятичасовых бросков у нас будет не так много. Тут уж даже я радовался, что мы выбрали BMW.

За три дня мы покрыли расстояние в тысячу шестьсот километров, но физически не чувствовали себя разбитыми. Задница не ныла, мышцы не болели. Да проедь мы столько на спортивных мотоциклах, я бы уже рухнул. Болело бы все. «Бумеры» оказались хорошим выбором, вот только нас до сих пор несколько пугало количество вмещавшегося в них бензина. Поверьте, это действительно страшно, когда несешься с полным баком. Боже сохрани!

Хотя физических сил на BMW затрачивалось немного, психологически езда меня все-таки изнурила, и путь по предместьям Праги тянулся как последние часы межконтинентального перелета. Последние минуты текли еще медленнее, пока мы наконец не поняли, что переезжаем по богато украшенному автомобильному мосту в город. Перед нами открылся величественный вид: шпили, усеивавшие противоположный берег, а на холме над нами огромный монумент с тикающим маятником [2]. И все это в свете заходящего кроваво-красного солнца. Да уж, эффектное зрелище.

Тем же вечером мы встретились с Рассом, Дэвидом, Клаудио и Джимом Симаком, вторым оператором съемочной группы. Нам наконец представилась возможность получше познакомиться с Клаудио. До этого мы с ним толком и не общались, и он оказался парнем весьма добродушным и вселил в нас уверенность, что не будет помехой нашему путешествию. Со стороны Клаудио осложнений как будто не предвиделось. Однако за продолжительным ужином в уютном ресторанчике между Рассом, Дэвидом и нами то и дело вспыхивали мелочные споры. Затем, когда подали спиртное, Расс поведал мне, что Дэйв волновался: вдруг, когда Юэн и я приедем, мне что-нибудь да не понравится, и я наброшусь на него из-за этого. По его словам, Дэйв очень нервничал, беспокоясь, что я опять выйду из себя. По совести говоря, пару раз я действительно заводился, поскольку был недоволен тем, как идут дела с организацией съемок. Но Расс заметил, что я не понимаю всех трудностей, связанных с подготовкой к отъезду. Он сказал, что мы должны работать как одна команда, относиться друг к другу по-товарищески. Я ответил, что, по моему мнению, именно так мы и работаем, но Расс полагал, будто я слишком часто лезу в бутылку и порой бываю совершенно невыносимым.

Я, естественно, не согласился с Рассом. Я отнюдь не считал, что бываю невыносимым. Да, у меня имелась привычка раздражаться, когда дела шли не своим чередом, но я полагал, что вполне справляюсь со своими эмоциями. И когда в тот вечер я отправился в свой номер, то был немного обижен. Я полагал, что Расс устроил мне этот разнос совершенно несправедливо.

На следующий день мы отправились гулять по улицам Праги. До этого никто из нас здесь не был, и красота города всех потрясла. Бродя по мостам, перекинутым через извилистую Влтаву, поднимаясь к замку Градчаны и исследуя узкие улочки и дома в стиле барокко в Старом городе, мы походили на обычных туристов — но туристов, за которыми неотступно следуют два кинооператора. И, как и многие туристы до нас, мы переплачивали за сувениры: Юэн купил своим дочерям часы и буквально через пятнадцать минут увидел такие же, но вдвое дешевле, а на следующий день и вовсе обнаружил, что их секундные стрелки бегут в другую сторону. И, как и тысячи гостей Праги, мы сидели на Карловом мосту, пока художник рисовал на нас шаржи, и смотрели, как мимо снуют люди, хотя очень скоро сами стали объектом внимания десятков прохожих, останавливавшихся, чтобы сфотографировать. Мы встретились с группой англичан, которые читали о нашем путешествии — они пожелали нам удачи. Теплые слова поддержки, которые мы слышали во время подобных встреч, и вправду нас весьма ободряли.