Бенни поспешно, совсем как маленький ребенок, разорвал упаковку и протянул оберточную бумагу своей жене Джанет — в хозяйстве все сгодится. С восхищением воззрившись на отличный портфель, Бенни провел рукой по его кожаной поверхности.

— Благодаря тебе Мелинда чувствовала себя в безопасности, — продолжал Боб, — если бы ты ее не сторожил, она бы ни за что не вернулась в дом. Ты знаком с теми, кто к нам вломился?

— Очень мало, — отозвался Бенни, — родителей их знаю. Можете спать спокойно, они сядут надолго. На Ангилье такие вещи не прощают. Устроим показательный процесс. Другим будет наука.

Мы покивали, распрощались и ушли. Бенни остался стоять, сжимая в руках портфель, а Джанет пыталась разгладить измятую оберточную бумагу.

— Может, куда-нибудь переедем? — предложила я по дороге домой. — Наверняка можно подыскать что-то поприличнее. Я теперь всякий раз захожу в гостиную с содроганием: перед глазами так и встает картина ужасного разгрома.

— Мы всем расскажем, что ищем новое жилье, — согласился Боб, — наверняка кто-нибудь из наших ребят что-нибудь посоветует.

После того как туристический сезон сошел на нет, ресторан, казалось, превратился в сонное царство.

И вдруг однажды вечером нам позвонил паромщик Фрэнки Коннор и забронировал столик на шестнадцать человек. Мы все пришли в дикий восторг. Жук даже сплясал джигу у рукомойника, напевая: «К нам едет, к нам едет шестнадцать человек!» Мы не верили собственному счастью.

Фрэнки говорил очень спокойно, но при этом я чувствовала, что он чем-то взволнован.

— А откуда взялось столько народу? — поинтересовалась я.

— Ты разве не знаешь, что на Сан-Мартине кино снимают? — спросил Фрэнки.

— Знаю, и что?

— Вот им-то столик и понадобился. — Он замолчал, рассчитывая, что я сама обо всем догадаюсь, но, так и не дождавшись, прошептал: — Киношники, Сандра Баллок со съемочной группой. Они хотят насладиться омарами на пляже. Вы можете поставить на пляже большой стол?

— Да без проблем. Вы скоро у нас будете?

— Я сейчас только из Мариго выхожу, — отозвался Фрэнки. — Омаров у вас хватит?

— Хватит, — успокоила я его, — значит, ждем вас примерно через полчаса.

Началась суматоха.

— Лоуэлл и Мигель, выносите столики на пляж и составляйте их вместе, — командовала я, — желательно как можно ближе к воде. Оззи, дуй к Кристине, возьмешь у нее двадцать пять маленьких бумажных пакетиков, знаешь, в которые она обычно леденцы заворачивает. На дно насыплем песок, воткнем в пакетик по свече и расставим все по столам — на пляже будет смотреться просто здорово.

Шебби чистил шестнадцать омаров, каждый из которых тянул почти на килограмм. Элвин тащил на пляж стулья по тропинке, а я расставляла на столиках цветы.

— А кто эта Сандра Баллет вообще такая? — поинтересовался Жук.

— Сандра Баллок, приятель, — поправил его Клинтон. — Да ты ее знаешь. Она еще в «Скорости» снималась, как там типа бомбу подложили в автобус, а останавливать его было нельзя, иначе все бы взорвались. Сейчас снимают вторую часть — примерно то же самое, но про корабль.

— Не, я не смотрел, — покачал головой Жук. — А где она еще играла?

— Послушай, — обратилась к нему я, — ты когда-нибудь видел фильм «Пока ты спал»? Там про парня, который впал в кому, а потом еще девушка, которая выдает себя за его подругу, влюбляется в его брата.

— А, точно, вот это видел, — хлопнул в ладоши Жук, — весь обрыдался, пока смотрел. Так эта и есть та самая леди, которая решила покушать омаров на берегу?

— Да, Жук, — промолвил Шебби. — Небось хочешь на нее взглянуть?

— Точно, чувак. Может, я помогу вам таскать тарелки?

Фрэнки привел паром вовремя. Кинув взгляд на пляж, можно было подумать, что мы готовимся к съемкам фильма. Легкий ветерок шевелил белые скатерти, на кристально чистом небе мерцали звезды, дрожали огоньки свечей. Съемочная группа лакомилась омарами, запивая их вином, а в метре от столиков шелестели волны моря. Когда Боб в конце трапезы разливал ром, он вдруг заметил, что в том месте, где у пляжа обрывается дорожка, стоит Жук в синем фартуке и желтых резиновых перчатках и отчаянно ему машет. Когда Боб к нему подошел, парень его шепотом спросил:

— Ну, так которая из них? Которая там Сандра Баллет?

Глава одиннадцатая

В разгар туристического сезона мы за вечер обслуживали сто клиентов. Теперь их количество резко сократилось. Вечер считался удачным, если к нам приходило человек двадцать пять. Время замедлило свой бег, и жизнь снова приобрела тот самый неспешный ритм, который в первую очередь и привлек нас в Ангилье. Однажды вечером, когда клиентов было особенно мало, Шебби попросил разрешения поговорить со мной и Бобом наедине. Когда мы вышли из кухни в сад, здоровяк Шебби словно съежился, сделавшись меньше. Он опустился на шаткий табурет и понурил голову.

— Я ухожу. Так надо, — кротким голосом сказал Шебби.

— Куда?

— От вас.

— Ты хочешь уволиться? Но почему? Что-то не так? Я думала, тебе у нас нравится. — Я засыпала беднягу таким количеством вопросов, что он просто не успевал отвечать.

— Вы точно подметили, мне у вас очень нравится, — произнес наконец Шебби после долгого молчания, — вы для меня стали как родные. Но мне надо проводить больше времени дома. Я весь день работаю на стройке, затем бегу домой, принимаю душ, а потом до полуночи дежурю у вас. Я хочу чаще видеть жену и детей. У меня же две дочки, они растут, взрослеют, а я все время на работе.

Боб чуть не расплакался — ему вспомнилось, как вскоре после нашего переезда на Ангилью они с Шебби ловили на лассо омаров. У мужа до сих пор стояла перед глазами картина — Шебби, словно гигантская рыба, грациозно скользит вдоль морского дна. Лично я понимала, что для меня обстановка на кухне уже никогда не будет прежней. Мы с Шебби работали плечом к плечу и научились понимать друг друга без слов. Шебби достиг совершенства в своей работе, и своими успехами в немалой степени мы были обязаны ему. Замену нашему исполину будет найти непросто.

На следующее утро я позвонила Лоуэллу, рассказала о решении Шебби и спросила, что нам теперь делать и где искать повара. Лоуэлл понимал, что у нас в ресторане сформировалась своя маленькая, слаженная команда, и нам не хотелось, чтобы новичок нарушил устоявшееся равновесие. Нам был нужен не просто человек, который был бы способен стоять за грилем. Он должен был гармонично вписаться в наш коллектив.

Лоуэлл велел мне не дергаться.

— Ты только не волнуйся, — сказал он, — я мигом кого-нибудь подыщу. И не надо давать никаких объявлений по радио. Если народ узнает, что у вас есть вакансия, к вам выстроится очередь во весь остров. Позволь я сам этим займусь.

Через час Лоуэлл притормозил у нашего домика и побибикал.

— Мэл, Боб, идите сюда! — закричал он.

Мы вышли на балкон, и нам представили молодого человека. И он, и Лоуэлл при этом сияли от удовольствия.

— Мелинда Бланчард и Боб Бланчард, позвольте вам рекомендовать Хюгеля Хьюза. Он хочет поступить к вам поваром и встать за грилем.

— Быстро ты обернулся, — покачала я головой.

— Я же сказал, замену найти просто. Хьюз работает в «Маллиуане», но ему хочется попробовать себя в заведении поменьше. Он спрашивал пару месяцев назад, нет ли у меня для него на примете какой-нибудь работенки, так что, едва узнав о вакансии, я сразу кинулся к нему.

— Хюгель, — начала я, — в чем сейчас заключаются твои обязанности?

— Можешь называть его Хьюз, — ответил за юношу Лоуэлл, — его так всего зовут, хотя его имя — Хюгель. Он уже четыре года, то бишь с шестнадцати лет, работает на кухне в «Маллиуане». Чем он там только не занимался. За грилем тоже довелось постоять.

Хюгель был тощим, стеснительным молодым человеком с большими глазами, в которых горел огонек. Волосы он заплетал в десятки коротких косичек, торчавших во все направления.