Он встал карточку в замок, но что-то заставило его передумать.

Он постучал. За дверью некоторое время стояла тишина, затем раздались медленные, тяжелые шаги.

Когда дверь открылась, Шехаб увидел на пороге лишь бледное отражение Фары Бьюмонт.

Значит, это правда, пронеслось у нее в голове, когда Фара увидела на пороге Шехаба, но все ее чувства словно умерли. Не было ни удивления, ни гнева, ни боли. Только какое-то опустошение и усталость.

Шехаб издал какое-то приглушенное восклицание и обнял ее.

— Родная... Я чуть сума не сошел, когда узнал, что ты улетела неизвестно куда на вертолете, а твой телефон не отвечает. Ты здесь по поручению Билла?

Когда Фара не ответила ни на его быстрый поцелуй, ни на вопрос, Шехаб почувствовал что-то неладное.

— Любимая, что случилось?

Шехаб по-прежнему играл свою роль.

В ней вдруг вспыхнула искра гнева, но она сразу же угасла, сменившись болью и растерянностью, когда Шехаб взглянул на нее. В его глазах были искренняя тревога и растерянность.

Фара чуть не уступила своему порыву броситься ему на шею, но каким-то чудом осталась стоять на месте. Более того, она смогла высвободиться из его объятий и отступила на шаг, не доверяя себе и боясь, что его близость сыграет с ней еще одну злую шутку. Хватит с нее уже и того, что ее всегда держат за дурочку, пользуются ею как инструментом, а ведь она человек и у нее есть чувства. Боль едва не затопила ее, когда она поняла, что каждое слово, каждая ласка Шехаба, признания в любви — жестокий обман. Как, должно быть, он потешался за ее спиной над ее доверчивостью!

Газеты писали о ней, что она бессердечная стерва, которая вертит мужчинами, как хочет, и меняет своих любовников чуть ли не каждую ночь. Не вечно же ему одному смеяться! Лучше злорадство, чем боль разбитого сердца и горечь предательства...

— Хочу тебя поблагодарить, — сказала Фара и сама удивилась, как холодно звучит ее голос.

— Поблагодарить? — переспросил Шехаб, всматриваясь в ее лицо, и впервые за шесть недель не мог прочесть, что скрывается за выражением ее глаз.

— Да, поблагодарить. Когда мы с тобой познакомились, я сразу поняла, что мне нельзя упускать тебя. Кем бы ты ни был, но только такого, как ты, мог испугаться Билл. Ты мог бы помочь мне заполучить его! Ты ведь играл свою роль, но забыл, что в игры можно играть и вдвоем, и втроем. Помнишь, в самолете ты ненадолго оставил меня одну? Этого времени мне хватило для того, чтобы позвонить и узнать о тебе все, что мне было нужно. Кстати, тебе следовало взять вымышленную фамилию, так что ты только облегчил мне задачу. Наследный принц, подумать только! В общем, каковы бы ни были твои мотивы, они, признаюсь, волновали меня мало. Я преследовала свои собственные цели. Мне было важно заставить Билла понервничать, чтобы он осознал, что одна из моих многочисленных интрижек, — в надежде вызвать его ревность — вдруг заставит меня понять, что он, в общем-то, мне и не нужен. — Она пожала плечами и тихо рассмеялась. — Прошло шесть недель, но во время наших разговоров я поняла, что его совсем не волнует, с кем я. Он по-прежнему был уверен, что я к нему вернусь. Я понемногу отчаивалась, но продолжала играть свою роль. Позволь сделать тебе комплимент. Ты отличный любовник. Любая женщина может о таком только мечтать. Поэтому, когда ты сделал мне предложение, я подумала, почему нет? Ты богат, красив, бесподобен в постели. Вот тут-то Билла и проняло. Он понял, что теряет меня, и вызвал к себе под надуманным предлогом и предложил мне выйти за него замуж. Извини, Шехаб, мы чудесно провели время, но Билл мне дороже.

— Я тебе не верю. Если это так, то почему ты сбежала?

— Ты можешь мне не верить, это твое право, а почему я сбежала... Видишь ли, ненавижу выяснять отношения, а мужчина ты неглупый и гордый, поэтому сумел бы сложить два и два, узнав о нашей с Биллом свадьбе, и сделать соответствующие выводы. К тому же, — она усмехнулась, — ведь женитьба на мне не была твоей инициативой. Разве мы не должны были пожениться, чтобы решить какие-то твои внутренние проблемы, связанные с безопасностью твоего королевства? Извини, я не очень-то в это вникала. В любом случае мы оба неплохо сыграли наши роли, верно?

Шехаб стоял как пораженный молнией, не веря, как могла преобразиться женщина, которую он знал и любил. Но сейчас перед ним была именно та хищница, которую он представлял себе до встречи с нею. Все это время она водила его за нос, а он, как последний дурак, влюбился в нее.

Им овладела холодная ярость и злость.

— Браво. Ты блестящая актриса, как я и подозревал. Что ж, раз притворяться больше не имеет смысла, я буду краток. Ты не выйдешь замуж за Билла. Ты выйдешь замуж за меня. Не для этого мы провели шесть недель на острове. Я всего лишь хотел, чтобы мы узнали друг друга получше, но оказывается, это было напрасной тратой времени. Так что тянуть больше не имеет смысла. Собирайся.

— Я же сказала, что выйду замуж за Билла. До этого дня ты вроде глухим не был.

— Поясняю. Этот брак действительно важен для моей страны, и я не остановлюсь ни перед чем, чтобы он состоялся.

Фара чуть не улыбнулась: наконец-то Шехаб аль-Аджман или как-его-там-зовут показал свое настоящее лицо. Она была ему не нужна... Слезы подступили к глазам неожиданно, но Фара усилием воли подавила их и вздернула подбородок.

— Мне нравится твоя решительность, но ты кое-что забываешь. Это не твое королевство и не твой остров. Это Америка, и командовать здесь ты можешь разве что своими людьми, но никак не мной. Никуда я с тобой не поеду.

Шехаб оскалился.

— Ошибаешься, моя прелесть. Поедешь как миленькая, если не хочешь, чтобы я шепнул кое-кому из моих людей, что настала пора закончить то, что я начал еще полгода назад. Конечно же, ты любишь Билла, но я уверен, что он потеряет для тебя значительную ценность, если вдруг станет банкротом.

— Ты блефуешь, — прошептала Фара, бледнея.

— Можешь проверить, — пожал плечами Шехаб. — Лично мне этот брак нужен был, как тебе, то есть не нужен вовсе, но, когда речь идет о благополучии моей страны и мире во всем регионе, личное не в счет. Сорок девять процентов всех активов Билла находятся у меня. Они были приобретены через подставные компании, — отрезал он. — Так что суди сама, блефую я или нет.

И Фара поверила. Однако сдаваться просто так не собиралась. Было ясно, что позвонить Биллу и предупредить его она не успеет, тогда...

Она бросилась бежать чисто инстинктивно, но не успела выбежать из бунгало, как поняла, что путь отрезан: впереди плотной группой стояли телохранители Шехаба. Не торопясь он вышел вслед за ней.

В сопровождении Шехаба и его людей Фара подошла к лимузину, молча села в машину и не открывала рта до тех пор, пока уже знакомый ей самолет не поднялся в воздух.

— Куда мы летим?

— К твоему отцу.

Еще некоторое время они сидели молча, затем Фара не удержалась и спросила:

— Но неужели нельзя решить все проблемы иначе? Почему так необходим этот брак, который ни один из нас не желает?

Она желала, но сказать об этом Шехабу после того, как он с ней поступил? Нет. Шехаб растоптал ее любовь, но гордость у нее еще осталась.

— Не притворяйся, — презрительно бросил Шехаб. — Конечно, твой отец все объяснил.

— Возможно, — не отрывая глаз от иллюминатора, сказала Фара. — Но тогда я была слишком потрясена новостью, что он мой отец. Я даже не успела свыкнуться с этой мыслью, как он объявил, что должна выйти замуж за человека, которого в жизни не видела, потому что того требует политика и, кроме того, существует какая-то договоренность. До этого мне казалось, что он искренне рад познакомиться со мной, но выяснилось, что его интересовала не я, а выгоды, которые сулил этот брак. Естественно, я отказалась.

— Конечно, ведь тебя волновали только твои чувства, до других тебе не было дела. Но раз уж ты будущая королева Джудара — к несчастью — ты должна знать.

Джудар стал единым королевством шесть столетий назад, когда мои предки объединили под своим началом все враждующие кланы. Престол передавался по наследству по мужской линии, однако у короля Захера не было сыновей. У него было два брата, оба они умерли. Одним из них был мой отец. Так как впервые за шестьсот лет прервалась прямая преемственность, второй могущественный клан Джудара после королевской семьи, аль-Шалаан, решил воспользоваться этим шансом и занять престол. Они грозят переворотом, а так как король Зохайда происходит из одной из ветвей аль-Шалаан, в наши внутренние дела вмешалось соседнее королевство.