Я стояла перед шкафом, когда зазвонил мой мобильный.

— Ты уже слышала? Мы вчетвером идём в поход! — очень бодро сообщила Ви.

— Ви, — ответила я дрожащим голосом, — Эллиот что-то задумал. Что-то страшное. Единственная причина похода в том, чтобы мы остались одни подальше ото всех. Мы никуда не пойдём.

— Что значит «не пойдём»? Это шутка, правда? Мы наконец-то собираемся сделать на каникулах что-то крутое, а ты говоришь нет? Ты же знаешь, одну меня мама не отпустит. Я сделаю, что угодно. Серьезно. Я всю неделю буду делать за тебя домашнюю работу. Ну же, Нора. Одно маленькое слово. Скажи его. Оно начинается на букву Д…

Рука, которой я держала телефон, тряслась, и я подняла другую, что её удержать.

— Эллиот был у меня дома пятнадцать минут назад, пьяный. Он — он физически угрожал мне.

В трубке воцарилось молчание.

— Что значит, физически угрожал?

— Он вытащил меня через входную дверь и прижал к стене.

— Но он был пьян, верно?

— Это что-то меняет? — отрезала я.

— Ну, на него многое свалилось в последнее время. Я имею в виду, он был ошибочно обвинён в причастности к самоубийству какой-то девушки, и был вынужден сменить школу. Если он и навредил тебе — и я его не оправдываю, кстати — может ему просто нужна… помощь, не думаешь?

— Если и навредил?

— Он был потерян. Может — может он не знал, что делал. Завтра он будет чувствовать себя ужасно из-за этого.

Я открыла рот и закрыла. Я не могла поверить, что Ви защищает Эллиота.

— Мне надо идти, — сказала я коротко. — Потом поговорим.

— Могу я быть с тобой честной, детка? Я знаю, ты переживаешь из-за этого парня в лыжной маске. Не обижайся, но мне кажется, единственная причина, по которой ты так усердно пытаешься повесить всё на Эллиота, в том, что ты защищаешь Патча. Ты всему находишь объяснение и это сводит меня с ума.

Я онемела.

— Нахожу объяснение? Не Патч сегодня утром был у моих дверей и припер меня в стенке.

— Знаешь что? Мне не стоило говорить об этом. Давай просто забудем?

— Отлично, — сказала я жёстко.

— Так… что ты делаешь сегодня?

Я высунула голову за дверь, прислушиваясь к звукам. С кухни доносились звуки взбивания чего-то в миске. С одной стороны, я не видела смысла рассказывать Ви что-то ещё, а с другой я была возмущена и готова к противостоянию. Она хочет знать мои планы? Прекрасно. Не моя проблема, если они ей не понравятся.

— Я уеду в Портленд как только мама уедет на свадьбу, — венчание начинается в четыре, затем приём, значит, мамы не будет дома до девяти вечера как минимум. Это позволит мне провести вечер в Портленде. — Вообще-то, я хотела взять у тебя на время Неон. Не хочу, чтобы мама увидела, сколько я миль проехала на своей машине.

— Ох, дружок. Ты собираешься шпионить за Эллиотом, не так ли? Будешь выслеживать около Кингхорна?

— Я собираюсь пройтись по магазинам и пообедать, — сказала я, перебирая вешалки в шкафу. Вытащила футболку с длинными рукавами, джинсы и кепку в белую и розовую полоску, которую откладывала специально для таких дней, когда мои волосы выглядят плохо.

— И этот обед включает остановку рядом с Кингхорн? Забегаловка, в которой работала Кхирстен, или, как там её зовут?

— Неплохая идея, — ответила я. — Вполне возможно.

— И ты действительно собираешься есть, или допрашивать тех, кто там работает?

— Может и задам пару вопросов. Так ты дашь мне Неон или нет?

— Конечно, — сказала она. — Для чего нужны лучшие друзья? Я даже пойду с тобой на этот обреченный маленький шаг. Но сначала ты пообещаешь мне пойти в поход.

— Неважно. Поеду на автобусе.

— Мы поговорим о весенних каникулах позже, — крикнула Ви в трубку прежде, чем я отключилась.

Я была в Портленде пару раз, но город знала плохо. Я сошла с автобуса вооружённая мобильным телефоном, картой города, и моим собственным внутренним компасом. Все здания были сделаны из красного кирпича, высокие и узкие, они закрывали заходящее солнце, которое светило из-под широкой полосы грозовых облаков и оставляли улицы под покровом теней. У всех заведений были веранды и причудливые знаки над дверями. Улицы освещали чёрные фонари в форме шляпы ведьмы. Через несколько кварталов перегруженные улицы сменились лесистой местностью и я увидела символ частной школы Кингхорн. Над верхушками деревьев виднелись собор, колокольня и башня с часами.

Я осталась на тротуаре и, обогнув угол, вышла на 32-ую улицу. Порт был всего в нескольких кварталах отсюда и за магазинами я уловила мелькание лодок, плывущих к пристани. На середине 32-ой улицы я увидела надпись на забегаловке «Слепой Джо». Я вытащила список моих вопросов и пробежалась по ним ещё раз. Вообще-то у меня не было в планах устраивать настоящее интервью. Я надеялась, что если я случайно затрону тему Кхирстен с работниками, то смогу выяснить что-то, что горстка репортёров до меня каким-то образом пропустила. Надеясь удержать вопросы в памяти, я выкинула список в ближайшую урну.

Когда я вошла, дверь звякнула.

Пол был выложен жёлтой и белой плиткой, а кабинки были цвета морской синевы. На стенах висели изображения порта. Я села в кабинку около двери и сняла своё пальто.

Около меня появилась официантка в запятнанном белом фартуке.

— Меня зовут Уитни, — сказала она угрюмо. — Добро пожаловать к «Слепому Джо». Блюдо дня — сэндвич с тунцом. Суп дня — похлёбка из лобстера. — Её ручка приготовилась записать мой заказ.

— «Слепой Джо»? — я нахмурилась и дотронулась до подбородка. — Почему это название звучит так знакомо?

— Вы не читали газету? В прошлом месяце о нас рассказывали в новостях целую неделю. Пятнадцать минут и всё такое.

— О! — сказала я, будто меня осенило. — Теперь я вспоминаю. Это было убийство, да? Кажется, та девушка работала здесь?

— Её звали Кхирстен Халверсон, — она нетерпеливо щёлкала ручкой. — Так мне принести чашку похлёбки для начала?

Я не хотела суп из лобстера. На самом деле, я даже не была голодна.

— Это, наверное, тяжело. Вы были подругами?

— Чёрт, нет. Вы собираетесь делать заказ или как? Я открою вам маленький секрет. Если я не работаю — мне не платят. Если мне не платят — я не могу платить за квартиру.

Внезапно я пожалела, что моим официантом не был мужчина на другом конце зала. Он был невысоким с залысиной на затылке, а его тело походило на контейнер с зубочистками на краю стола. Его взгляд никогда не поднимался выше трёх футов над землёй. Он был так жалок, что одной дружелюбной улыбки были бы достаточно, чтобы он выдал всю историю жизни Кхирстен.

— Простите, — сказала я Уитни. — Не могу не думать об убийстве. Конечно, для вас это уже старая история. Должно быть, здесь было много журналистов, постоянно задающих вопросы.

Она одарила меня язвительным взглядом. — Нужно ещё несколько минут просмотреть меню?

— Лично меня журналисты раздражают.

Она наклонилась, опираясь рукой о стол. — Лично меня раздражают клиенты, которые тратят чужое время.

Я бесшумно вздохнула и открыла меню. — Что вы порекомендуете?

— Всё вкусно, спросите моего парня, — она натянуто улыбнулась. — Он повар.

— Кстати о парнях… у Кхирстен был парень? — отличный ход, сказала я себе.

— Признавайтесь, — потребовала Уитни. — Вы коп? Адвокат? Журналист?

— Просто обеспокоенный житель, — это прозвучало как вопрос.

— Да, как же. Вот, что я скажу. Закажите молочный коктейль, картошку фри, бургер, чашку супа, и дайте мне двадцать пять процентов чаевых, а я расскажу вам то, что уже рассказала остальным.

Я взвесила мои варианты: карманные деньги или ответы.

— Идёт.

— Кхирстен встречалась с тем парнем, Эллиотом Сандерсом. О нем писали в газетах. Торчал здесь всё время. Плелся за ней в ее квартиру, когда ее смена заканчивалась.

— Вы когда-нибудь с ним разговаривали?

— Я — нет.

— Как думаете, Кхирстен действительно совершила самоубийство?

— Откуда мне знать?