Лиз встала.

— Кое-что еще. Возьми это, пожалуйста.

Неделю назад Лиз переодела красивое кольцо с бриллиантом и сапфиром на правую руку и с тех пор не снимала. Теперь ей никак не удавалось его стянуть.

— Я хотела вернуть тебе кольцо. Я ужасно боялась, что с ним что-то случится. Оно, наверное, очень дорогое.

Бретт молча наблюдал за ее усилиями.

— Может, пока оставишь его на месте?

— Ладно, — согласилась Лиз. — Потом попробую с мылом.

— Но только дома. Иди собирай сумку. И поторопись.

Бретт легонько подтолкнул ее к двери. Он сказал «дома». Лиз послушно повиновалась.

В Херонсвуде их встретила побледневшая Этель и дрожащим голосом сообщила, что миссис Джексон ушла.

— Что значит — ушла? — нахмурился Бретт. Его резкий тон, вероятно, испугал девушку, и Лиз мягко спросила:

— Что случилось, Этель?

Служанка с благодарностью повернулась к ней:

— Она упала на кухне, мисс, после обеда, и не могла встать из-за своего артрита. Я не могла ее поднять, а Фартингейл повез мистера Бретта в Бирмингем. Потом миссис Джексон решила позвонить своему сыну в Кингз-Хит, и он приехал и забрал ее домой. Она была очень расстроена, сэр, но сказала, что не хочет быть обузой и знает, что долго так не выдержит. Миссис Джексон надеялась, что вы сможете понять ее. Она оставила свой адрес и номер телефона. Мне принести?

Бретт кивнул:

— Да, Этель.

Его голос заметно смягчился. Когда служанка убежала, он лукаво взглянул на Лиз:

— Видишь? В тебе нуждаются больше, чем я мог подумать. Кстати, ты умеешь готовить?

Лиз улыбнулась в ответ:

— Мне далеко до миссис Джексон, но я справлюсь с яичницей с беконом и могу готовить вполне съедобное карри. Ах да, мои макароны с сыром превосходны.

Макароны с сыром Дороти обычно поручала приготовить Лиз, когда они с Джоном уходили, то ли потому, что это было дешево, то ли потому, что не доверяла Лиз готовить что-то более сложное.

— Макароны с сыром у нас будут завтра, а сейчас как насчет яичницы с беконом? У меня не было времени перекусить.

Было увлекательно готовить в идеальной кухне миссис Джексон, после того как Лиз перестала испытывать трепет перед огромной сверкающей плитой. Этель постелила на стол в кабинете красную скатерть, и Лиз, хотя она всего час назад напилась чаю у Мэгги, сидела рядом с Бреттом и с аппетитом уплетала яичницу.

К кофе подали миндальные пирожные, и Лиз вспомнила, что Бретт называл их в исполнении миссис Джексон пищей богов. Бретт пересел в глубокое кожаное кресло и вытянул длинные ноги.

— Превосходно. Возможно, мне не придется искать нового повара.

— Я с удовольствием буду готовить, если тебе нравится… — с сомнением протянула Лиз.

— Чтобы у тебя были выходные в среду по полдня и каждое второе воскресенье? — Бретт расхохотался. — Нет, Лиз, ты слишком талантлива, чтобы проводить время у плиты. Не знала, что я феминист?

В таком настроении Бретт был Лиз незнаком. На улице сгущались сумерки, и они сидели при свете. Легкой походкой Лиз направилась на кухню. После отъезда миссис Джексон Этель изменилась. Очевидно, она считала, что получила повышение, и теперь сидела в опрятной кухне с вымытой посудой и внимательно читала заляпанную поваренную книгу. Она с широкой улыбкой посмотрела на Лиз и встала из-за стола.

— Моя мама дала мне книгу с собой, только у меня не было шанса попробовать. Дома я помогала маме готовить, и никто никогда не жаловался.

— Зато теперь ты можешь попробовать, — сказала Лиз. — Давай вместе составим план действий. Я пока не знаю, что произойдет, мы не сможем все время заменять миссис Джексон, но некоторое время справимся. Как тебе эта мысль?

Сияющие глаза и розовые щеки Этель говорили сами за себя. Лиз села за стол, и они вместе составили меню и очередность уборки дома на ближайшую неделю. На время большие комнаты можно будет закрыть. Лиз будет заказывать покупки. Готовить они станут по очереди.

После того как Бретт так бесцеремонно увез ее, Лиз решила позвонить Мэгги, все объяснить и поблагодарить за гостеприимство.

— Мы были рады, что ты пожила с нами, — тепло ответила Мэгги. — Мне жаль миссис Джексон. Должно быть, вся эта подготовка к похоронам вконец вымотала бедняжку. Долгое время она работала до изнеможения, но ей было бесполезно говорить. Она любила все делать по-своему.

— Да, я это заметила, — согласилась Лиз.

— В любом случае не думаю, что она захотела бы остаться в доме после смерти Джи Би. Она принадлежит к старому поколению, была совершенно предана семье. Конечно, она не вынесла, что Херонсвуд перешел в другие руки, даже если это руки Бретта.

— Бретта?

Слова Мэгги будто ужалили Лиз.

— Теперь Херонсвуд принадлежит ему?

— Да, он разве тебе не говорил? Я только сегодня узнала, что Джи Би сделал его своим фактическим наследником. Роджеру тоже что-то досталось, не знаю сколько. Но, естественно, вся доля в компании и дом переходят Бретту. Конечно, придется заплатить внушительный налог, но пока ничего не известно.

— Ясно. Ему очень повезло.

— Точно. Послушай, Лиз…

— Да?

— Ничего особенного. Спрошу при встрече. Я заеду завтра, ладно?

— Хорошо.

Они попрощались.

Лиз разбудил далекий гром. Она включила настольную лампу и сонно посмотрела на часы. Десять минут третьего. Надо же проснуться в такой час, с отвращением подумала она. Ей снился сон, в котором был Бретт, и она не хотела просыпаться. Лиз пыталась вспомнить сон, но подробности исчезали в глубоких лабиринтах памяти.

На стекле появились капли дождя. Значит, жара закончилась. Лиз выключила свет и вылезла из постели. Луны на небе не было, и сад казался темным и заколдованным. То и дело сверкала молния, а в гуще кустов мерцал слабый огонек. Должно быть, свет в окнах дома Клер. Наверное, Тимми проснулся. Он был нервным ребенком и мог испугаться грозы. Клер наверняка не в восторге от того, что пришлось вставать посреди ночи.

Лиз пододвинула к окну стул и села. Звук и свет, подумала она, глядя, как на небе причудливо то вырисовываются, то исчезают громоздкие очертания замка Кенилворт под аккомпанемент раскатов грома. Дождь прекратился, и воздух был тяжелым и жарким. Интересно, во сколько Бретт вернулся из Бирмингема. Наверное, он ужасно устал, и гроза его вряд ли разбудит. Лиз никогда не боялась грома, но теперь уже не могла заснуть. Она сидела у окна, как в ту ночь, когда Бретт пришел ей сказать, что Элизабет умерла. Когда это было? Самое большее пару недель назад, но казалось, что прошли уже годы.

Ему было нелегко — тревога, заботы. А теперь все позади, и дом, и компания принадлежат ему. Сейчас Лиз не хотелось думать об этом. Раскаты грома слабели, молния почти перестала сверкать. Темноту нарушал только свет в доме Клер. Наконец и он погас. Наверное, Тимми заснул. Лиз поднялась и потянулась. Можно спать, и если ей повезет, то опять приснится тот же сон.

Внезапно при вспышке молнии она заметила какое-то движение в саду, и за живой изгородью появилась высокая фигура. Лиз стояла в темной комнате, держась за занавеску, ее колени дрожали. Не понадобилось даже другой вспышки молнии, она уже знала. Было полчетвертого утра, и Бретт был у Клер.

Глава 10

Бесполезно убеждать себя в том, что увиденное не имело значения. Лиз схватилась за предложение Бретта остаться в Херонсвуде, потому что думала, будто так у нее появится шанс.

Как можно быть такой глупой? Лиз весь день задавала себе этот вопрос. Чем она может заинтересовать такого мужчину, как Бретт? Их помолвка была просто-напросто деловым соглашением. Лиз о нем совсем ничего не знала, кроме того, что он никогда не притворялся, будто любит ее. А теперь, наверное, он женится на Клер. Лиз пыталась думать, что они прекрасно подходят друг другу — оба светские львы, честолюбивые, холодные, жесткие.

Нет, Бретт не холодный. Лиз вспомнила, с какой он любовью говорил о Джи Би, как смягчалось его лице при взгляде на старика. Нет, Бретта нельзя назвать черствым. Просто он не способен на романтические чувства. Лиз так и не уснула и рано встала. Бретт торопился на работу, за завтраком он изучал какие-то документы, а затем спешно уехал в Банбери. Он почти ни слова не сказал Лиз, только коротко улыбнулся и пожелал ей доброго утра. Она спросила: