На его лице мелькнуло какое-то выражение, но так же быстро исчезло.

— Это не спасло меня. Мне следовало проявить твердость.

— Если уж говорить правду, то это я не оставила тебе выбора. Просто повела себя как... как женщина, которая совсем потеряла голову от мужчины, побежав за ним на край света, стоило ему поманить пальцем.

— Я не манил и здесь не край света, — усмехнулся Джек.

Мэгги только махнула рукой.

— Что теперь будем делать?

Джек одним глотком осушил чашку кофе.

— Езжай домой, Мэгги. Забудь меня. Я ведь такой же, как и твой отец. Могу воспользоваться тобой в нашей с ним вражде, зная, как ты ему дорога...

— Ты... сможешь?! — не поверила она.

Немного грустная улыбка показалась на его губах, но за ней Мэгги увидела нечто большее. Непоколебимую решимость. Джек вновь напомнил ей того уверенного человека, готового пойти на все для достижения своей цели. И Мэгги поверила.

— Мне тоже нелегко, но однажды ты будешь мне благодарна. Я ведь снова могу начать шантажировать.

— А что, если мама обо всем знала, но молчала?

— Почему же тогда твой отец предпочел начать финансовые махинации и до сих пор продолжает вести борьбу? А ты? Разве ты скажешь об этом матери?..

Мэгги закусила губу и медленно покачала головой.

— Это не мое дело. Они оба взрослые люди. Я не имею права вмешиваться и не хочу причинить ей боль. Но, Джек! — Она умоляюще посмотрела на него. — А как же мы? Неужели это так мало значило для тебя?

Он улыбнулся, но в его улыбке не было тепла.

— Рано или поздно я бы пришел в себя. Просто у меня давно не было женщины, а тут подвернулась дочка самого Дэвида Трента...

Мэгги отпрянула от него как ужаленная. А она-то уже вообразила себе, что однажды он скажет, что влюбился!.. И пусть она полюбила его безрассудно и бесповоротно, но у нее еще есть гордость. Она получила, что хотела: улыбки Джека, его ласки, его поцелуи и... разбитое сердце, но если все, что сказал Джек, — правда, то он никогда не узнает о ее чувстве.

— Вот, кажется, мы все и выяснили, — улыбнувшись через силу, выдавила Мэгги. — Надеюсь, что мы все же останемся друзьями, а не врагами.

Его взгляд смягчился.

— С тобой все будет в порядке?

Чуть ироничная улыбка тронула ее губы, но ответила она очень спокойно:

— Я ведь ношу фамилию Трент, разве нет?

— Мэгги, — почти с отчаянием произнес он, — я уже давно перестал сравнивать тебя с твоим отцом. Я имел в виду...

— Ах, это? Я же говорила, что принимаю таблетки. Нет, не волнуйся, все будет нормально. — Она вдруг поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. — О таком мужчине мечтает каждая девушка. Береги себя.

Джек посадил ее в машину и молча смотрел ей вслед. Мэгги держалась целых две мили, но потом заглушила мотор и разрыдалась.

* * *

Мэгги прожила с родителями несколько дней, испытывая к отцу противоречивые чувства. К своему удивлению, она обнаружила, что отношения между ними изменились.

Когда она позвонила матери предупредить о своем приезде, то не поверила своим ушам: голос мамы звучал беспечно и легко, как у молоденькой девушки. А уж тот факт, что отец оказался с ней дома, Мэгги восприняла как нечто неправдоподобное. Однако все так и было.

Эти дни, что они провели вместе, Мэгги старательно делала вид, что она счастлива. Ну или, по крайней мере, что у нее нет причин чувствовать себя несчастной, если уж их семья каким-то чудом воссоединилась.

Она тайком наблюдала за родителями, за нескрываемым счастьем матери, и чуть более пристально — за отцом. В его каштановых волосах появилась седина — скоро ему исполнится пятьдесят, — но он по-прежнему был очень привлекателен. И сейчас Мэгги уже не казалось невероятным, почему Сильвия полюбила именно этого мужчину, несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте. А уж если отец старался быть обаятельным, скрывая свое обычное высокомерие за юмором и выдавая свое упрямство за решительность, устоять перед ним было просто невозможно.

Самое удивительное заключалось в том, что Мэгги не испытывала к нему ненависти, — и это при том, что она знала, какие страдания он причинил матери! Но может, все дело в том, что он снова сделал ее мать счастливой? За это Мэгги была готова простить ему многое.

А уж если начистоту, призналась она себе, я не знаю, что и думать. Если Джек прав и между ним и отцом идет невидимая война, как сделать так, чтобы ее прекратить и снова вернуться к нему? Навсегда. Да, но захочет ли он быть с ней? Эта мысль удержала ее от необдуманного шага.

Перед самым отъездом ее мать спустилась ненадолго с облаков на землю.

— С тобой все в порядке, дорогая? — с беспокойством спросила Белла, провожая дочь к машине.

— Конечно. — Мэгги растянула рот в улыбке до ушей и порывисто обняла мать. — Не знаю, как это случилось, но я за тебя очень-очень рада. Берегите себя.

— Ты тоже, — улыбнулась Белла.

Они помахали друг другу на прощание, и Мэгги уехала.

Прошел месяц. Мэгги с головой погрузилась в работу, пока в один день не была вынуждена обратиться к своему врачу.

— Вы же сказали, что я защищена против любых «случайностей»! — не веря, воскликнула она.

— Садитесь, Мэгги, и объясните, что вы имеете в виду.

— Я беременна! Это единственное объяснение... Но я принимала таблетки, которые вы мне прописали!

Ее доктор выслушал ее и сказал:

— Слишком маленькая дозировка. Вы ведь помните, что, назначая этот курс, я предупреждал, что эти таблетки должны были помочь лишь облегчить боль в определенные дни, а говорить о стопроцентной контрацепции нельзя. Тут еще может быть... Вспомните, не болели ли вы чем-нибудь? Может, какое-нибудь пищевое расстройство, к примеру? — Мэгги потрясенно уставилась на него, а он мягко продолжил: — Я также говорил, что в таких случаях эффективность таблеток снижается, особенно в сочетании с приемом других лекарственных средств.

Это ввергло Мэгги в состоянии шока.

— Я... я просто забыла об этом, — с несчастным видом пробормотала она.

Три недели спустя Мэгги по-прежнему продолжала решать свои проблемы самостоятельно, не зная, что судьба уже все решила за нее.

Собственность, с которой, если вспомнить, все и началось, наконец была выставлена на продажу. Участок интересовал многих, но среди них не было ни Джека, ни его компании.

Мэгги это не могло не радовать. Агентом за время ее отсутствия был назначен другой человек, но она получала свои комиссионные в любом случае. Только вот Мэгги всегда предпочитала вести дело от начала до конца. Поэтому, когда в офисе в отсутствие всех агентов раздался звонок с просьбой помочь осмотреть участок, Мэгги колебалась недолго.

В назначенные для встречи четыре часа Мэгги остановилась  позади  симпатичного голубого «БМВ». Миссис Мэри Келли оказалась спокойной, уверенной в себе женщиной лет сорока.

После приветствия Мэгги сразу взяла быка за рога.

— Вы собираетесь здесь жить?

— Нет. Я здесь по просьбе одного человека, — улыбнулась женщина. — Два мнения всегда лучше одного, верно?

Мэгги согласилась, и тут ей стало плохо. С трудом поборов головокружение и взяв себя в руки, она продолжила разговор и уже была готова предложить Мэри осмотреть гараж, как вдруг ее затошнило. Она бросилась к деревьям и оставила весь обед там.

Мэри намочила свой шарфик и положила его ей на лоб, глядя на Мэгги с тревогой и беспокойством.

— Спасибо, — поблагодарила Мэгги, чувствуя приятную прохладу на лице.

— Вы в порядке? Может, отравились чем-нибудь?

— Нет, — покачала головой Мэгги, и вдруг ей стало невыносимо тяжело держать все в себе, и она сказала с извиняющейся улыбкой: — Просто я беременна.

Женщина заметно расслабилась, но не спускала с нее внимательных глаз.

— Значит, все в пределах нормы?

— Так и есть, — вздохнула Мэгги. — Просто такое случается в самый неподходящий момент. Да, могу я вас кое о чем попросить? Никто в офисе не знает, поэтому не могли бы...