Значит, их интересует, как она встретит конец света?

– Знаете, я просроченную тушенку и гнилую картошку кушать не собираюсь. Потом – крики, паника. А я люблю тишину. Надеюсь, что меня первой волной сразу накроет – и все, – беспечный тон вернулся к Тамаре.

– Нет! Ой, нет! Мы так не хотим! – искренне забеспокоился Игорь. – Мы вас спасем! Вы с нами будете!

– Э, нет, – весело насторожилась Тамара. – Я знаю, зачем я вам нужна. Меня и откармливать не надо. Вот что поражает, – сказала Тамара, закончив разговор с Игорем. – Они все нормальные ребята, с чувством юмора, в сущности, не звери. Они – последние, кого я могла заподозрить в каннибализме.

Рассказ о выпускниках MBA, готовящихся к концу света, несколько дней курсировал по офису, неизменно вызывая прилив гомерического энтузиазма. Потом тема заглохла.

Игорь перезвонил через пару недель, чтобы извиниться за малодушие и детские фантазии.

В тот день Тамара отправилась в ресторан на юбилей подруги. Той стукнуло сорок пять – не самая приятная дата для женщины. Впрочем, подруга не выглядела грустной. Это трезвое существо работало в банке, недавно выбило из начальства льготный кредит на квартиру и в преддверии новых перспектив даже не пыталась унывать. Рядом с подругой за столом восседал высокий, нормальной конституции господин лет пятидесяти. Его череп украшали интеллектуальные залысины, помятое временем лицо освещал отблеск тайны. Он был сдержан в напитках и явно думал о чем-то постороннем.

– Кто это? – не выдержала Тамара, когда раскрасневшаяся подруга вернулась с очередного тура ламбады.

– Это? Мой начальник. – Подруга недобро хохотнула. – Он у нас с ума сошел. Раньше всю дорогу кровь нам пил, а теперь подобрел, все бросил – он миссию обрел. Круглыми сутками готовится к концу света. Как его на работе терпят? Хочешь, познакомлю?

Тамара не успела отказаться. Подвыпившая подруга коварно махнула рукой загадочному господину и, перекрикивая оркестрик латиносов, подозрительно похожих на выходцев из азиатской части бывшего СССР, громко позвала:

– Виктор Андреевич! Идите сюда! Я вас с подругой познакомлю. Она очень интересуется концом света. Вам понравится.

Виктор Андреевич неохотно расшаркался и пригласил Тамару потанцевать. Танцевать с ним оказалось накладно. Быстро увлекшись ритмом, начальник подруги неожиданно разошелся и принялся излагать Тамаре видение собственной роли в неизбежном конце света. Оказалось, Виктор Андреевич наметил себе непростую, но великую миссию. Он был уверен, что конец света обязательно состоится, выживут в нем почему-то только молодежь и собственно он, зрелый банковский руководитель среднего звена. Главное, в чем молодые люди будут нуждаться, – это знания сокровищницы мировой культуры и истории. Это соображение так потрясло банковского функционера, что он взялся заучивать наизусть соответствующие учебники и наиболее выдающиеся источники. В настоящее время Виктор Андреевич добивал «Илиаду» и «Одиссею», а также трамбовал в памяти основные события Столетней войны. Само занятие вызывало уважение, но мотивация настораживала. Виктор Андреевич рассчитывал стать для постапокалипсического поколения кем-то вроде гуру, передающего выжившим оболтусам духовный свет погибшей цивилизации. «Чтобы не порвалась нить», «чтобы духовно не оскудели и начинали не с нуля», – он так это объяснил. Почему он себя считал более надежным носителем, чем книга или цифровые устройства, которые безапелляционно приговорил к пожару, Тамара так и не поняла. Виктор Андреевич как раз фантазировал, как на развалинах мира, сидя у костра, он в ночи будет читать суровым юношам и девам нового мира «Евгения Онегина» или «Песнь о нибелунгах», а они внимать да нахваливать. Тамара хотела пошутить, что уже сейчас, заранее готова познакомить Виктора Андреевича с группой таких юношей и дев, чтобы они присмотрелись друг к другу, но передумала. Незнакомое беспокойство вдруг охватило ее, словно горячие искры того костра долетели до подола брендового платья, грозя прожечь дырку. При первой возможности Тамара сбежала к другому концу стола, где веселился сотоварищи приятно нетрезвый супруг юбилярши. Виктор Андреевич, даже не заметив потери публики, еще долго бормотал себе что-то под нос и грозил висевшей на стене лампе в виде тыквы-головы с праздника кануна Дня всех святых.

Первые дни декабря 2012 года не обещали катаклизма. Истерия, трепавшая людям нервы весь год, к роковому месяцу вдруг стихла, словно вымоталась раньше срока. Признаться, люди в последние два-три года так привыкли к извержениям вулканов, заезжай, наводнениям и прочим природным неприятностям, что стали относиться к ним, как к неизбежному информационному шуму. Всю осень каждый день в СМИ выступали гидрометеорологи с радужными прогнозами на зиму. Во второй декаде месяца стало ясно, что они опять соврали. День на день не приходился – то безумная оттепель, то трескучий мороз. В остальном мире происходило нечто похожее. Природу качало, как маятник, – из крайности в крайность. Ученые вкрадчиво объяснили, что это и есть предсказанная мутным индейским народом аномалия. Покачает – перестанет.

День предсказанной катастрофы выдался на редкость благостным – светило солнце, было тихо-тихо, небеса сделались глубокими и светлыми, словно кто-то открыл чистым душам прямую дорогу в рай. Московский морозец схватывал щеки так ласково, так игриво, так свободно дышалось, что с улицы уходить не хотелось. Все тайно поглядывали друг на друга и ждали, а роковой день прошел без приключений.

Мир был сметен спустя сутки.

Тамара находилась в офисе, когда мир накренился влево, потолок треснул, столы с компьютерами поехали к окну, загремело, за окном заполыхало сизым светом, полилось потоком нечто маслянистое. Или просто вода казалась маслом в отблесках взрывов? Невероятный грохот глушил крики. Людей закрутило и разметало в неизвестном направлении. Мир неожиданно дрогнул, в несколько приемов просел, вокруг все загудело и застонало. Тамара залезла под стол, который в результате хаотичных путешествий по полу, намертво зацепился за сейф, и приготовилась умереть.

Через двое суток она очнулась и откопала саму себя из-под обломков офиса. Сейф, о который она не раз колотила локти и коленки, и стол, причудливо сцепившись, образовали над Тамарой нечто вроде шалаша. Так и уцелела. Кругом были одни руины. Температура воздуха показалась неожиданно высокой для зимы – градусов пятнадцать. Не околеешь, но и приятного мало. С неба свисали свинцовые клочки туч, накрапывал грязно-красный дождь. Вокруг – никого. Тамара не рассчитывала уцелеть в катаклизме. Собственная живучесть ее разочаровала. Она на всякий случай покричала на все четыре стороны. Никто не отозвался. Тамара поежилась, пересчитала ссадины и поплелась в сторону соседнего здания, в котором до конца света располагался сетевой супермаркет. В голове все плыло – должно быть, сотрясение мозга она все-таки получила. Надо поискать в подвале: не может быть, чтобы в супермаркете не осталось продуктов, воды и каких-нибудь элементарных лекарств.

Примерно через месяц, отлежавшись в подвале и подлечившись, Тамара сделала вывод, что осталась в мире одна, – вот ирония! Людей не было нигде, она не нашла даже их останков. Либо люди, пока Тамара валялась под руинами родной компании, встали, построились и дружно ушли в неизвестном направлении, либо они просто испарились. С другой стороны, они испарились не пустые. Супермаркет, или то, что от него осталось, был основательно подчищен. Пришлось потрудиться, чтобы разыскать жалкие крохи, спасительные крохи.

Тем временем мир за пределами убежища стремительно менялся. Стало очень жарко. Планета, очевидно, прибавила в оборотах, и сутки сократились. Короткими ночами в небе появлялась огромная, как блинная сковородка, луна. Развалины, насколько хватало обзора, покрылись свежей, буйной зеленью. Ни одного знакомого вида. Сплошной тропический микс, причем некоторые плющи – хищники. В этом Тамара убедилась на собственной шкурке. Она боялась предпринимать дальние вылазки, пока ноют ушибы и качает от головных болей. Однако за приключением далеко ходить не пришлось. Развалины ее бывшего офиса заросли приветливым на вид плющом. У него были салатовые лопухи-листочки с желтыми прожилками, глянцевые ребристые стебли и приятный коричный запах. На запах Тамара и польстилась: она решила, что это чудовище можно есть. Плющ выстрелил в нее сразу несколькими плетьми. Тамара всегда отличалась хорошей реакцией, но два листочка все-таки присосались к ногам и принялись, причмокивая, вгрызаться в плоть. Хорошо, что Тамара предусмотрительно натянула на руки латексные перчатки, найденные среди развалин супермаркета. Тамара с отвращением оторвала вампиров, безжалостно растоптала их, полила раны дешевой водкой (все из того же источника) и задумалась. Если такой плющ подберется к ней ночью… Быть съеденной растением – слишком унизительная кончина. Все равно что попасть под «Запорожец». Тамара сложила в подростковый рюкзак крекеры, последнюю бутылку воды, всякую мелочь, которую обычно впаривали у кассы, – зажигалки, жевательную резинку, конфетки, зачитанный за месяц до дыр глянцевый журнал.