Они же замерли как скульптурное изваяние, в ожидании пока их заметят. И их заметили. Не прошло и десяти минут, как огромные деревянные ворота, покрытые позолотой, и затейливой резьбой плавно открылись и из храма, навстречу очередному безумцу вышли служители культа. Их было ровно десять, как и требовал устав ордена. Все в красных балахонах с белыми безликими масками на лицах. Только разный цвет и длинна волос позволяли судить, что это разные люди, а не качественно сработанные иллюзии.

Жиль учтиво поклонился.

— Во имя Смерти, да будет мне позволено попытать счастья в вызове демона из врат Заката.

Служители молчали, как и молчала многоликая толпа. Вся жизнь горожан вертелась вокруг храма и всего, что с этим связано. В основной массе это были простые ремесленники, обслуживающие священников опасного культа. Ведь и сам город возник только благодаря Закатному Храму и дурной славе, о нем. Так что всем городом провожали в последний путь каждого, кто рисковал бросить вызов судьбе и демонам.

Один из десяти, тот, что стоял с правого края, выдвинулся вперед и повернул закрытое маской лицо к Жилю.

— Прежде чем ты получишь позволение и переступишь порог храма, ты должен принести великое подношение, чтобы войти в число избранных, допущенных до ворот Заката.

Жиль молча пошел вперед, ступая так, чтобы не делать резких движений. Ни Айк ни Гери не шелохнулись, продолжая сохранять раболепные позы. Жиль прошел между ними и остановился перед говорившим. Достав из ножен кинжал, он протянул его служителю храма.

— В сие оружие заключена душа последнего из Эльфов живших в нашем мире тысячелетия назад. Да примет Закат мой дар.

С этими словами он склонил голову и вытянул руки, протягивая кинжал священнику. Тот протянул руку к кинжалу и тут же одернул ее.

— Этого не может быть. Ты лжешь, чтобы получить право войти в храм. Эльфы больше не живут в нашем мире.

— Не живут. — Не моргнув глазом и не смутившись ответил Жиль. Прижав кинжал к груди, он лаково провел по сверкающему клинку.

— Хэлиания. — Тихо позвал он.

Из кончика лезвия появилась струйка эктоплазмы, и толпа ахнула вновь, когда из густого облака появился призрак эльфийки.

— Ты звал меня, господин?

Гери едва сдержала улыбку. Из всех дней, что они потратили на подготовку, больше всего отрабатывали именно этот момент. Каждый раз после этой фразы Хэлли начинала хохотать как сумасшедшая. И ни как не удавалось втолковать ей, что это просто спектакль, необходимый для осуществления задуманного плана.

Служители храма, воочию увидев призрак эльфа впали в ступор. Обычная невозмутимость покинула их. Они запричитали на всех языках континента, и только спустя некоторое время вспомнили, что они люди солидные и им не пристало так бурно проявлять эмоции. Со всем благоговением, приличествующим моменту священник принял из рук Жиля заветный кинжал и дал разрешение пройти внутрь.

Жиль выпрямился, намотал цепи на запястья, максимально укоротив поводки. Гери и Аликай встали, и опять перекинувшись в зверей, пошли впереди мага. Служители храма змейкой потянулись за ним следом.

В огромном холле храма, где и свода не было видно, они остановились. Как будто в издевательство над безумным смельчаком двери храма закрывались медленно, минута за минутой сужая единственный луч солнца, проникавший с улицы. Наконец полоса стала узкой словно нить и с тихим стуком дверные створки сошлись вместе, погрузив всех во тьму.

Вспыхнули красные осветительные шары. И их окружили служители храма. Со всех сторон из-за громадных колонн и из множества боковых дверей выходили люди в красных балахонах. Те же, кто встречал их на ступенях, сняли маски.

Гери не знала, что ожидала увидеть, оказавшись в храме. Ей рисовались смутные картины полубезумных людей, устраивающих дикие оргии и отправляющие в мир демонов любого, несогласного с их религией. Эти же люди, выглядели настолько нормально, насколько это вообще возможно в подобном месте. По крайней мере никаких признаков безумия или неконтролируемой агрессии она пока не замечала. Они вполне приветливо улыбались Жилю и со здоровым любопытством рассматривали ее и Аликая.

Из толпы, образовавшейся вокруг них, выдвинулся мужчина средних лет. Подняв руку, он призвал всех к молчанию и когда в зале повисла звенящая тишина, обратил удивленный взор на Жиля.

— Вы удивили меня, молодой человек. Знаете ли вы, что ваш дар самый необычный и самый бесценный из всех, что когда-либо преподносили Храму. Откуда у вас такая редкость, если не секрет?

— Вы служите демонам тысячи лет. — Жиль улыбнулся одними губами. — Имя Милостивой Госпожи должно быть вам известно, в противном случае я пришел не по адресу.

Глава 7

Герата металась по клетке не находя себе места от беспокойства. Ее не особо огорчало, что их с Аликаем принимают за зверей, а не людей. И потому разместили в большом вольере в местном зверинце, рядом с другими диковинными животными. Старые стереотипы и укоренившиеся страхи про оборотней были им только на руку. Никто их сильно не беспокоил, а на зевак, спускавшихся поглазеть на «зверушек» можно было не обращать внимания. Ее беспокоил Жиль и его долгое отсутствие.

Аликай разместился в дальнем углу и привалившись спиной к каменной стенке пытался побороть собственных демонов. Он чувствовал присутствие Энии в храме. Знал, что она недалеко, и необходимость сидеть тут и ждать возвращения Жиля, сводила его с ума не меньше чем терзания Геарты за любимого.

Когда девушка сделала тысячный круг по вольеру, Аликай не сдержался.

— Гери, сядь. Этим ты ему не поможешь.

— Я нервничаю. Что можно обсуждать так долго?

— Спроси у Жиля, когда вернется.

— Спрошу!

Айк вскинул брови, услышав в ее голосе кровожадные нотки.

— Гери, уж не ревность ли я слышу? Неужели ты так расстроилась, что настоятельницей оказалась женщина?

— Какая ревность! — Гери, чтобы скрыть неуместное смущение, отвернулась от парня и устремила взор на выход из зверинца, каждое мгновение ожидая появления мага. — Ты, что не знаешь Жиля? Он в общении со мной и Ясенкой превращается в полоумного заику, а тут Настоятельница Храма. Ты хоть представляешь, каких акул назначают на эту должность?

Они вполне могли себе позволить говорить открыто. Жиль дал им соответствующее заклинание, блокирующие любое прослушивание. А поскольку плели его они с Барухом вместе, то в его эффективности сомневаться не приходилось.

— Я-то знаю. Приходилось сталкиваться, а ты недооцениваешь Жиля. Не волнуйся так. Все у него получится. И в его верности ты зря сомневаешься. Он не из тех парней, что дарят свою любовь налево и направо.

Айк помолчал, улыбнулся и вдруг огорошил ее так, что Гери чуть не рухнула, услышав его слова.

— И если тебе станет легче, я могу помолиться за успех дела.

— Ты, молиться? Ты хоть одного бога знаешь?

— Одного знаю. — Совершенно серьезно ответил Айк.

— Назови, иначе не поверю.

— Гери. — Айк взял пафосный тон, призывая и ее подурачиться вместе с ним. — Я между прочим получил приличное образование и религия разных народов была одним из основных предметов. Не любимым, признаю, но сдал я его на отлично. Так что не надо подозревать меня в невежестве и полном отсутствии понимания тонкостей в различии всевозможных религиозных культов.

— Шут.

— Зато ты улыбаешься.

— Я не улыбаюсь, я нервничаю.

— И мы опять вернулись к тому, с чего начали. Что мне сделать, чтобы ты успокоилась и прекратила дергаться. Это знаешь ли передается другим и заставляет нервничать меня. А я этого очень не люблю.

Гери и без того не находила себе места, а узнав, что Айк ловит ее чувства и тоже волнуется сверх меры, окончательно скисла. Айк видя, что расстроил девушку, поспешил ее утешить. Все же Гери не Эния и не привыкла к его весьма своеобразной манере поведения, а потому легко обижалась.

— Не волнуйся Гери. Справится твой Жиль. Вот увидишь.