— Разумеется, — Лори покоробило, когда она заметила, что отец сперва взглянул на Алекса, словно испрашивая его разрешения, и заговорил лишь после того, как тот милостиво развел руками, предоставляя ему свободу действий.

— Хорошо, — еле слышно проговорила она. — Нам, наверное, будет лучше пойти в сад?

Когда Лори встала, ей пришлось на мгновение ухватиться руками за стол, чтобы не потерять равновесие, затем сквозь двустворчатые стеклянные двери она вышла на террасу. Ноги сами несли ее к излюбленной части сада — розарию.

Джеймс не спеша следовал за ней, а она опрометью неслась вниз по истертым каменным ступеням, по усыпанной розовыми лепестками дорожке, миновала сложенную из неотесанного камня арку и, наконец, замерла в увитой зеленью беседке, среди роз — белоснежных, сорта «Альберик Барбье», и необыкновенных, медно-персиковых, сорта «Альбертина», — наполнявших полуденный воздух сладчайшим ароматом.

Лори озиралась, ничего не видя перед собой: глаза ее были воспалены, словно в них попал песок. Как часто она скрывалась в этом укромном уголке от мирских тревог. Но не сегодня…

Когда появился Джеймс, Лори, зябко обхватив себя руками, словно на дворе стояло не лето, а была суровая зима, шагала взад и вперед, ступая по усыпавшим траву разноцветным лепесткам, напоминавшим свадебное конфетти.

Она порывисто обернулась к нему, лицо ее казалось абсолютно спокойным.

— Ради бога, Джеймс, я представляю, как тебе тяжело, но не пытайся отговорить меня. Лишь от меня сейчас зависит, будет ли существовать «Пэджет» и сможет ли отец спокойно провести остаток жизни здесь. И я должна выполнить свой долг.

Голос ее дрогнул, Джеймс ничего не ответил. Тогда она подошла к нему и приникла к его груди.

— Пойми: нет у меня выбора. Ведь во всем виновата только я. Не подумай ничего дурного, — торопливо добавила она, увидев озадаченный взгляд Джеймса, — но именно из-за меня Алекс затеял все это. А сейчас у меня появился шанс все исправить.

— Девочка моя бедная. — Он нежно поцеловал ее в бровь, лицо его было печально. — Наверное, ты права. Ведь, по большому счету, «Пэджет» важнее каждого из нас.

Лори пробормотала что-то в знак согласия. Но в глубине души была разочарована тем, что Джеймс, оказывается, вовсе не намерен, подобно разъяренному быку, бросаться за нее в бой.

Его лицо посуровело.

— Господи, какой же он все-таки подонок!

К глазам Лори подступили слезы, она знала, что если позволить хоть одной слезинке прорваться наружу, ничто уже не остановит их поток. Нет, ради Джеймса она не должна плакать.

— Эй, поосторожнее, — на губах ее появилось подобие улыбки, — ты, между прочим, говоришь о моем женихе. — Это был юмор висельника, голос ее задрожал и прервался.

— Лори, Лори, не надо. — Джеймс неловко обнял ее и произнес, дыша ей в волосы: — Не все еще потеряно. Я полагаю, нам удастся заставить его вести себя так, как того хотим мы.

Алекса Барези? Нет, это невозможно. Не родился еще тот человек, который заставил бы его покориться своей воле.

— Но ты же видишь, как он настроен. Что бы мы ни предложили, он ни за что не откажется от «Пэджета».

Джеймс невесело рассмеялся.

— Согласен, все указывает на то, что он — из той породы зверей, которые, если уж вцепились во что-то челюстями, ни за что не отпустят — и тогда приходится вырывать их зубы один за другим… Но, — он запнулся и когда продолжил, в голосе его было заметно скрытое напряжение, — если ты согласишься сделать так, как предлагаю я, он вскоре почтет за счастье избавиться от тебя.

Лори высвободилась из его объятий и пристально посмотрела ему в глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— В Италии по-прежнему довольно сложно получить развод, но даже там одним из самых надежных оснований для того, чтобы аннулировать брак, является отказ выполнять супружеские обязанности. Ты понимаешь, что я хочу сказать? — Но Лори продолжала в полном замешательстве смотреть на него. — Не подпускай эту скотину к своей постели!

От ужаса и удивления Лори так широко раскрыла глаза, что они, казалось, поглотили всю остальную часть ее лица. До этого момента разум ее находился в таком смятении, что она не заглядывала дальше церемонии бракосочетания. А теперь…

— Но… Станет ли он мириться с этим?

— Думаю, да. Барези подл и циничен, но горд, не думаю, что он способен унизиться до того, чтобы взять женщину силой, даже если речь идет о его собственной строптивой жене.

— Надеюсь, что это так, — с расстановкой произнесла Лори, стараясь отогнать прочь жуткие картины, представшие в ее сознании после его слов.

— Такие, как он, буквально помешаны на семье, династии и прочей ерунде. Уверен, он мечтает, чтобы как можно скорее вылупился целый выводок маленьких барезят. И если ты его этим не снабдишь, само собой… И, таким образом, наша с тобой свадьба лишь откладывается на некоторое время, а ты сбережешь себя для меня.

Он победоносно осклабился, и Лори попыталась улыбнуться в ответ. И все же… Внутри нее копошился червячок сомнения. Реакция Алекса непредсказуема, сумеет ли она противостоять ему, когда он узнает об этих немаловажных деталях их супружеской жизни? И потом, Джеймс, это же я! — хотелось ей крикнуть во весь голос. — Ты рассуждаешь о моем теле так, словно речь идет о пустячной ставке в карточной игре.

Лори в растерянности смотрела на него. Это был новый Джеймс, таким она его прежде не знала. Да, он всегда был спокойным, уравновешенным, дотошно вникал в суть любой проблемы и четко планировал свои дела. Но сейчас он был столь бесцеремонно-прямолинеен, что будто это не он, а кто-то другой.

— Так что все в твоих руках, милая. Сможешь устоять — а это не будет слишком сложно, принимая во внимание чувства, которые ты питаешь к этой скотине — я полагаю, он будет более, чем счастлив выставить тебя за дверь.

— Да, и останется при этом владельцем «Пэджета».

— Если я хоть немного разбираюсь в людях, он возненавидит само имя «Пэджет» не меньше, чем тебя!

Намеренно навлечь на себя ненависть Алекса Барези? Лори имела случай убедиться на практике в том, что это такое. От одной лишь мысли об этом в горле у нее пересохло.

— Полагаю, он с готовностью примет любые условия при выкупе фирмы и таким образом избавится от всего, что связано с тобой. Итак, — взяв Лори за локти, он самодовольно улыбнулся, — справишься ты с этим, дорогая? Ради нас?

И тут Лори подумала об Алексе, о том, какому унижению подвергает он их в своей ненасытной жажде мести — и все ее сомнения смыла волна любви и преданности.

— Справлюсь, Джеймс. — Она обняла его и поцеловала.

— Какая трогательная сцена!

При звуках насмешливого голоса Лори, словно девчонка, поспешно отскочила назад. Разозлившись на саму себя, она повернулась и гневно посмотрела на подошедшего.

— Что тебе здесь надо?

Алекс, явно недовольный ее тоном, изогнул темную бровь.

— Перекинуться с тобой парой словечек, — сухо бросил он. — Так что, если позволите…

Он в упор посмотрел на Джеймса, тот не мигая выдержал его взгляд. Воздух, казалось, накалился от их ненависти друг к другу. Джеймс первый отвел глаза и отступил.

— Ладно, Лори, — он сжал ее руку, — мне пора.

— В чем дело, милый? — Она стрельнула глазами в сторону Алекса. — Разве ты не останешься обедать?

— Наверное, я должен сообщить тебе, Лорина, — мягко заметил Алекс. — Твой отец был так любезен, что пригласил и меня отобедать с вами.

— Что ж, неудивительно: отец никогда не отступит от правил приличия. Как бы ему это ни претило, он должен пригласить на обед будущего зятя.

— Спасибо, Лори, — Джеймс обращался только к ней, — думаю, ты простишь меня, если я не останусь. Всего доброго.

Лори смотрела ему вслед, пока он скрылся в зарослях сада, затем повернула голову в сторону Алекса. Солнце уже клонилось к закату, и лицо его было в тени. Он снова был без галстука и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке; Лори видела мелкие завитки черных волос на загорелой груди, а повыше, у горла, билась крошечная жилка.