— Увы мне! — Что с тобою, друг?

— Умру от мук!

— А чья вина?

— Она со мною холодна,

Забыла первый свой привет.

— В том вся причина? Да иль нет?

— Да, да!

— Ты любишь? В чем же тут беда?

— Люблю, да как!

— И сильно мучишься, чудак?

— Всех мук моих не описать.

— Так надобно смелее стать.

— Пугаюсь! Робость — мой недуг.

— К чему испуг?

— А вдруг она

Не любит? — Грусть твоя смешна:

Сначала получи ответ.

— Но мне со страхом сладу нет.

— Всегда?

— Лишь перед нею,— Ну, тогда

Ты сам свой враг.

Ужель любви страшишься так?

— Нет, но боюсь о ней сказать.

— Тогда надежды все утрать!

— Подать совет ты мог бы мне?

— Могу вполне.

— Ну, и какой?

— На глупый страх махнуть рукой

И объясниться напрямик.

— Боюсь, она прогонит вмиг!

— И что ж?

— Да как такой позор снесешь?

— Стерпи его:

В терпенье — страсти торжество.

— Но у нее ревнивый муж.

— А хитрость женская к чему ж?

— Найду ль сообщницу в жене?

— Наедине

Она с тобой

Обсудит все.— То сон пустой!

— Он сбудется.— О, сладкий миг!

— Ты смелостью всего б достиг.

— Хорош

Твой план, нe то ведь пропадешь.

— Он для того,

Кто выше страха своего.

— В надежде — сила нежных душ.

— Смотри же, плана не нарушь!

— Да я бы действовать готов...

Не хватит слов!

— Пора найти.

— Тут нужно тонкость соблюсти.

— Но что же ты, совсем немой?

— Немой лишь перед ней самой.

— Смущен?

— Уверенности я лишен.

— Любви венец

Так потеряешь ты вконец!

— Нет, план мой тверд.— Так исполняй,

Блажь на себя не нагоняй.

Уныл конец

Для унывающих сердец.

Тебе б хороший нагоняй!

Теперь хоть время нагоняй.

— Я наконец

Закон любви постиг, простец:

Мелькнет удача — нагоняй,

Упустишь — на себя пеняй! 

Когда порою зуб болит,

Я издаю за стоном стон.

Когда вокруг весна царит,

Во мне родится песни звон,

Я радость обретаю.

Цветами роща убрана

И щебетом оглашена,—

Тоску я забываю.

В полях, в лугах — везде весна

И с ней душа моя дружна.

Любовь меня к себе манит

И песня — я для них рожден.

А память радостно хранит

Мой давешний пасхальный сон

Я руку простираю,

Схватила сокола она,

Но птица так разъярена,

Что в страхе замираю,

И вдруг она уже смирна,

Цепочка вмиг укреплена.

Друг ничего не утаит,

Коль помнит дружества закон.

Про сон молчать душе претит,

Пусть подивится мой барон!

И он сказал,— большая

Удача мне, мол, суждена:

Дождусь, настанут времена,

И я любовь стяжаю

Той, что прекрасна и знатна,

И выше всех вознесена.

И я теперь то страх, то стыд

Испытывать приговорен.

Меня сомнение томит:

Быть может, сон тот — только сон

А я, глупец, мечтаю!

Коль так надежда нескромна,

То на позор обречена.

Но вот я вспоминаю

О встрече с вами, и ясна

Мне явь: в ней исполненье сна!

И мой певец к вам зачастит —

Дом пеньем будет оглашен.

Тоскою больше не убит,

Я петь хочу, я вдохновлен

И нынче же дерзаю

Послать вам песню. Не сполна

Закончена еще она:

Ведь песня — я-то знаю —

Тогда вполне завершена,

Когда опора ей дана!

Строитель башню завершит,

Коль укрепил основу он —

Тогда и башня устоит.

Таков строителей закон.

Основу укрепляю

И я: коль песня вам нужна,

Коль вами не возбранена,

К ней музыку слагаю,—

Пусть усладится тишина

Для той, кем песня внушена!

А петь другому мне не льстит,

Король иль император он.

Но если кто меня сманит

И буду я вознагражден,

В награду избираю

Изгнанье—новая страна

Да будет столь отдалена

От милого мне края,

Чтоб не узнал я, как гневна

Та, кем душа восхищена.

Теперь вы знаете сполна,

Язык мой понимая,

О чем вещали письмена,

Где речь была еще темна.

Моей любви к вам глубина

Теперь открыта вам до дна. 

— Сеньор Гираут, да как же так?

Вы утверждали, слух идет,

Что песням темный слог нейдет,—

Тогда я вам

Вопрос задам:

Ужель, избрав понятный слог,

Себя я показать бы мог?

— Сеньор Линьяуре, я не враг

Затей словесных,— пусть поет

Любой, как петь его влечет,—

Но все же сам

Хвалу воздам

Лишь простоте певучих строк:

Что всем понятно — в том и прок!

— Гираут, зачем тогда, чудак,

Трудиться, зная наперед,

Что труд усердный попадет

Не к знатокам,

А к простакам,

И вдохновенных слов поток

В них только вызовет зевок!

— Линьяуре! Я из работяг,

Мой стих не скороспелый плод,

Лишенный смысла и красот.

Вот и не дам

Своим трудам

Лишь тешить узенький мирок.

Нет, песни путь всегда широк!

— Гираут! А для меня — пустяк,

Широко ль песня потечет.

В стихе блестящем — мне почет.

Мой труд упрям,

И — буду прям —

Я всем свой золотой песок

Не сыплю, словно соль в мешок!

— Линьяуре! Верьте, много благ

Спор с добрым другом принесет,

Коль бог от ссоры упасет.

Что здесь и там

По временам

Я допускал на вас намек,—

Поставлю сам себе в упрек!

— Гираут! И мне понятен смак

Задорных шуток и острот.

Нет! Вам их не поставлю в счет,

Вес не придам

Таким словам.

В другом — тревог моих исток:

Люблю я, сердцем изнемог!

— Линьяуре! Хоть отказа знак

Красавица нам подает,

Но смысл его совсем не тот,

И по глазам

Дано сердцам

Узнать, что это все — предлог

Раздуть любовный огонек!

— Гираут! Сочельник недалек,

Зачем спешите за порог?

— Линьяуре! Вдаль я не ездок,

Но сам король на пир увлек.