Они согласились на это и поехали домой. Мёрд разослал по округе женщин, и они ходили с полмесяца и вернулись с большой ношей. Мёрд спросил их, где им дали больше всего. Они сказали, что им дали больше всего в Конце Склона и что Халльгерд была щедрее всех. Он спросил, что им там дали.

— Сыру, — ответили они.

Он захотел взглянуть на этот сыр. Они показали ему — это были большие ломти. Он взял их и спрятал.

Вскоре после этого Мёрд поехал к Откелю. Он попросил дать ему форму для сыра, которая была у Торгерд. Тот так и сделал. Он положил в нее ломти сыра, и они точно уложились в ней. Они увидели, что Халльгерд дала им целый сыр. Мёрд сказал:

— Теперь вы видите, что это, конечно, Халльгерд украла сыр.

Они собрали все улики. Тогда Мёрд сказал, что он больше не будет заниматься этим делом. На том они расстались. Однажды Кольскегг завел с Гуннаром разговор и сказал:

— Скверное это дело, но все говорят, что кража и пожар в Церковном Дворе дело рук Халльгерд.

Гуннар сказал, что так оно, наверное, и есть.

— Но что же теперь делать? — добавил он. Кольскегг сказал:

— Видно, тебе придется расплачиваться за свою жену. По-моему, тебе надо бы съездить к Откелю и предложить ему хороший выкуп.

— Совет хорош, — сказал Гуннар, — и так я и сделаю. Вскоре после этого Гуннар послал за Траином, сыном Сигфуса, и Ламби, сыном Сигурда, и они тотчас же пришли. Гуннар сказал им, что он собирается делать. Они одобрили его решение. Гуннар поехал с одиннадцатью провожатыми в Церковный Двор и вызвал Откеля. Там был Скамкель, и он сказал:

— Я выйду с тобой. Дело здесь такое, что ум хорошо, а два лучше. Мне хотелось бы быть рядом с тобой, когда это тебе больше всего может понадобиться, а сейчас так оно, видимо, и будет. По-моему, тебе надо держаться смело.

Затем они вышли во двор — Откель, Скамкель, Халлькель и Халльбьёрн. Они поздоровались с Гуннаром. Откель спросил, куда он направляется.

— Не дальше этих мест, — ответил Гуннар. — Я приехал, чтобы сказать тебе, что в большом ущербе, который ты потерпел, виноваты моя жена и раб, которого я купил у тебя.

— Этого можно было ожидать, — сказал Халльбьёрн.

Гуннар сказал:

— Я хочу сделать тебе хорошее предложение: я предлагаю, чтобы это дело рассудили лучшие люди в нашей округе.

Скамкель сказал:

— Предложение твое звучит хорошо, но оно невыгодно: тебя люди любят, а Откеля — нет.

— Тогда я предлагаю, чтобы я сам решил это дело и сразу кончил его. Я предлагаю тебе мою дружбу и хочу теперь же уплатить все деньги. Я уплачу тебе двойную цену.

Скамкель сказал:

— Не соглашайся на это. Неразумно давать ему решать дело, когда ты сам должен решать его.

Откель сказал:

— Я не согласен, чтобы ты сам решал это дело, Гуннар!

Гуннар сказал:

— Я вижу, что тебе на меня нашептывают, и со временем я отплачу тем, кто это делает. Ну решай ты сам.

Откель нагнулся к Скамкелю и спросил:

— Что же мне ответить?

— Скажи, что это хорошее предложение, но что ты хочешь, чтобы Гицур Белый и Гейр Годи разрешили ваш спор. Тогда многие люди скажут, что ты похож на своего деда Халлькеля, который был очень доблестным человеком.

Откель сказал:

— Это хорошее предложение. Но я все же хочу, чтобы ты дал мне время посоветоваться с Гицуром Белым и Гейром Годи.

Гуннар сказал:

— Делай как знаешь. Но люди скажут, ты сам не знаешь, что для тебя почетно, если не согласен на мое предложение.

Гуннар отправился домой. Когда он уехал, Халльбьёрн сказал:

— Не видел я людей более разных. Гуннар сделал тебе хорошее предложение, а ты не захотел принять его. Ты что же, собираешься ссориться с Гуннаром, когда ему нет равного? И все же он такой хороший человек, что не взял назад своего предложения, чтобы ты мог согласиться на него позднее. Мне думается, что тебе надо сейчас же поехать к Гицуру Белому и Гейру Годи.

Откель велел подать себе коня и собрался в дорогу. Откель был слаб глазами. Скамкель пошел проводить его и сказал:

— Странно, что твой брат не захотел поехать вместо тебя. Давай я поеду вместо тебя, я ведь знаю, как неохотно ты пускаешься в такие поездки.

— Что ж, спасибо, — сказал Откель, — но смотри говори одну правду.

— Хорошо, — сказал Скамкель.

И Скамкель взял его коня и дорожную одежду, а Откель пошел домой. Халльбьёрн был во дворе и сказал Откелю:

— Дружба с рабом не кончается добром. Нам придется всю жизнь раскаиваться в том, что ты не принял этого предложения. Неразумно посылать такого лживого человека по делу, от которого, можно сказать, зависит жизнь людей.

— Ты уж, верно, струсишь, — сказал Откель, — если Гуннар замахнется своим копьем, раз ты сейчас испугался.

— Неизвестно еще, кто трусливее. Ты ведь тоже знаешь, что Гуннар не долго метится своим копьем, когда он в гневе.

Откель сказал:

— Все вы трусы, кроме Скамкеля. И оба были в гневе.

Скамкель приехал на Мшистую Гору и пересказал все предложения Гицуру.

— Мне думается, — сказал Гицур, — что предложения эти очень хорошие. Почему же он не принял их?

— Это случилось главным образом потому, что все хотели оказать тебе честь. Поэтому он стал ждать твоего решения. Так будет лучше для всех.

Скамкель остался у него на ночь. Гицур послал человека за Гейром Годи, и тот скоро приехал. Тут Гицур рассказал ему обо всем и спросил:

— Что теперь делать?

— То, что ты уже, наверное, решил: повести дело так, чтобы нам было от него всего больше проку. А пока пусть Скамкель повторит нам свой рассказ, чтобы мы знали, как он расскажет во второй раз.

Так и сделали. Гицур сказал:

— Ты, должно быть, правильно рассказал все. Но все же я не видел человека, который бы мне казался большим злодеем, чем ты. Если ты честный человек, то, значит, обманчива внешность.

Скамкель отправился назад и поехал сначала в Церковный Двор и вызвал Откеля. Тот принял Скамкеля хорошо. Скамкель передал ему поклон от Гицура и Гейра и сказал:

— Из этого дела нечего делать тайну. Гейр Годи и Гицур считают, что его не следует улаживать полюбовно. Они дали совет вызвать Гуннара на суд и обвинить в соучастии в краже, а Халльгерд — в краже.

Откель сказал:

— Так и надо сделать, как они посоветовали.

— Больше всего им понравилось, — сказал Скамкель, — что ты держался очень смело, и я всячески хвалил тебя.

Тут Откель рассказал все своим братьям, и Халльбьёрн сказал:

— Думается мне, что все это наглая ложь.

Вот наступает пора последних дней вызова на суд перед альтингом [163]. Откель велел своим братьям и Скамкелю ехать в Конец Склона, чтобы вызвать Гуннара на суд. Халльбьёрн согласился поехать, но сказал, что им придется когда-нибудь пожалеть об этой поездке. И вот поехало их двенадцать человек в Конец Склона. Когда они подъехали туда, Гуннар был на дворе, но он увидел их, лишь когда они подъехали к самому дому. Он не вошел в дом. Откель тотчас же велел объявить вызов на суд. Когда они объявили его, Скамкель спросил:

— Правильно ли, хозяин?

— Вы сами знаете, — сказал Гуннар, — но я еще припомню тебе эту поездку, Скамкель, и твои нашептывания.

— Это нам не страшно, — сказал Скамкель, — если копье еще не поднято.

Гуннар был в сильнейшем гневе. Он вошел в дом и рассказал обо всем Кольскеггу. Кольскегг сказал:

— Плохо, что нас не было на дворе. Им бы пришлось уехать с большим позором, если бы мы были там.

Гуннар сказал:

— Всему свое время. Но мало чести принесет им эта поездка.

Вскоре после этого Гуннар поехал и рассказал обо всем Ньялю. Ньяль сказал:

— Не тревожься, потому что эта тяжба принесет тебе большую честь еще прежде, чем кончится этот тинг. Мы все поможем тебе словом и делом.

Гуннар поблагодарил его и поехал домой.

Откель с братьями и Скамкелем поехали на тинг.