Изменить стиль страницы

А когда девушка произнесла эти стихи, Hyp ад-Дин удивился красоте ее стихотворения, красноречию ее слов, нежности ее выговора и ясности ее языка, и его покинул разум от сильной страсти, тоски и любовного безумия. Он не мог терпеть без нее ни минуты и, наклонившись к ней, прижал ее к груди, и она тоже бросилась к нему и вся оказалась близ него. Она поцеловала его между глаз, а он поцеловал ее в уста, сжав сначала ее стан, и начал играть с нею, целуясь, как клюются голубки. И девушка повернулась к нему и стала делать с ним то же, что он делал с нею, и присутствующие смутились и поднялись на ноги, и Hyp ад-Дин застыдился и снял с нее руку. А потом девушка взяла лютню и, ударив по струнам на много ладов, вернулась к первому ладу и произнесла такие стихи:

 Этот месяц, склоненьем сводящий с ума.
 Он нисходит во гневе, как вони с холма.
 Красотой покоряет он войско свое,
 А в бою его стан — золотое копье,
 Если б сердце его стало нежным, как стан,
 Он возлюбленную обижать бы не стал.
 О, жестокость и нежность — его красота,
 Хоть бы эти два свойства сменили места!
 Пусть простит меня тот, кто корит за любовь.
 Ты взирай на него, мне же гроб уготовь.

И Hyp ад-Дин, услышав слова девушки и ее дивно нанизанные стихи, наклонился к ней в восторге, и он не владел умом от сильного удивления. А потом он произнес такие стихи:

 Мечтал о ней, равнял ее с рассветом,
 Но жар лучей спалить меня готов.
 Хотя бы обратилась к нам с приветом,
 Хоть позвала бы кончиком перстов.
 Пред красотой теряясь поневоле,
 Меня спросил хулитель красоты:
 «Безумцем стал не из-за нее ли?»
 И я ответил: «Правду молвишь ты».
 Безжалостнее, чем стрела прямая,
 Она пронзила все, чем был я жив,
 И вот лишился сердца и ума я,
 Я одинок, и слаб, и несчастлив.

И когда Hyp ад-Дин окончил свои стихи, девушка удивилась его красноречию и тонкости и, взяв лютню, ударила по ней самыми лучшими движениями и снова перебрала все напевы, а потом она произнесла такие стихи:

 О жизнь души моей, клянусь! Лицом твоим клянусь!
 Пусть я отчаюсь, от своей любви не откажусь!
 Когда покинешь ты меня — со мною образ твой,
 Уйдешь, но память о себе не унесешь с собой.
 Ты, наполняющий мой взгляд печалью, — знай, что я
 Не захочу другой любви, я навсегда твоя.
 Твои ланиты слаще роз, твоя слюна — вино.
 Ужель мне чашу на пиру испить не суждено?

Hyp ад-Дин пришел от декламации девушки в величайший восторг и удивился ей величайшим удивлением, а потом он ответил на ее стихи такими стихами:

 Только глянет в темный небосвод,
 Полная луна на нем затмится,
 Лишь глаза к восходу возведет,
 Меркнет ясноглазая денница.
 Ты взяла бы слез моих поток
 И рассказ о страсти оросила.
 Ей твержу: «Не торопись, стрелок!
 Ты и так мне сердце поразила!».
 Нил мел ее слез моей любви,
 И твоя любовь подобна лести.
 Молвит: «Золото отдай!» —
 «Возьми!» «Сон отдай!» —
 «Возьми с очами вместе!»

И когда девушка услышала слова Hyp ад-Дина и его прекрасное изъяснение, ее сердце улетело, и ум ее был ошеломлен, и юноша завладел всем ее сердцем. И она прижала его к груди и начала целовать его поцелуями, подобными клеванью голубков, и юноша тоже отвечал ей непрерывными поцелуями, но преимущество принадлежит начавшему прежде. А кончив целовать Hyp ад-Дина, девушка взяла лютню и произнесла такие стихи:

 Горе мне, горе от брани того, кто хулит.
 Я в беспокойстве, я жалуюсь — сердце болит.
 Я и не думала, что униженье найду
 В той любви, что написана мне на роду.
 Страстью к себе ты влюбленную поработил,
 Сердце в мишень для хулителя ты превратил:
 Я осуждала сошедших от страсти с ума,
 Я их прощаю, я стала такою сама.
 Если со мной разлучится, кого я люблю,
 «Боже, верни поскорее его!» — возоплю.

А окончив свое стихотворение, девушка произнесла еще такие стихи:

 Молвит влюбленная: «Ведай, владыка миров,
 Влага из уст его сладостью нас не поила!»
 И отвечает владыка: «Он мною таков
 Создан: и нем все совершенство, и слава, и сила».

И Hyp ад-Дин, услышав от этой девушки такие слова и нанизанные стихи, удивился красноречию ее языка и поблагодарил ее за изящество и разнообразие ее речей, а девушка, когда услышала похвалы Hyp ад-Дина, поднялась в тот же час и минуту на ноги, и сняла с себя бывшие на ней одежды и украшения, и, обнажившись, села Hyp ад-Дину на колени, и стала целовать его между глаз и целовать родинки на его щеках. Она подарила ему все, что было на ней…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала восемьсот шестьдесят девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что девушка подарила Hyp ад-Дину все, что на ней было, и сказала: «Знай, о возлюбленный моего сердца, что подарок — по сану дарящего». И Hyp ад-Дин принял от нее это и затем возвратил ей подарок обратно и стал ее целовать в рот, щеки и в глаза, а когда это окончилось (вечен только живой, самосущий, наделяющий и павлина и сову!), Hyp ад-Дин поднялся со своего места и встал на ноги, и девушка спросила его: «Куда, о мой господин?» — «В дом моего отца», — ответил Hyp ад-Дин. И сыновья купцов стали заклинать его, чтобы он спал у них, но Hyp ад-Дин отказался и, сев на своего мула, поехал, и ехал до тех нор, пока не достиг дома своего отца.

И его мать поднялась для него и сказала: «О дитя мое, какова причина твоего отсутствия до этого времени? Клянусь Аллахом, ты расстроил меня и твоего отца своим отсутствием, и наше сердце было занято тобою!» И затем его мать подошла к нему, чтобы поцеловать его в рот, и почувствовала запах вина, и воскликнула: «О дитя мое, как это, после молитвы и набожности, ты стал пить вино и ослушался того, в чьих руках творение и повеленье!»

И когда они разговаривали, вдруг пришел его отец, и Hyp ад-Дин бросился на постель и лег. «Что это такое с Hyp ад-Дином?» — спросил его отец. И мать его сказала; «У него как будто заболела голова от воздуха в саду». И тогда отец Hyp ад-Дина подошел к нему, чтобы спросить, что у него болит, и поздороваться с ним, и почувствовал от него запах вина. А этот купец, по имени Тадж ад-Дин, не любил тех, кто пьет вино, и он сказал своему сыну: «Горе тебе, о дитя мое, разве твоя глупость дошла до того, что ты пьешь вино?!» И, услышав слова своего отца, Hyp ад-Дин поднял руку, будучи пьян, и ударил его, и, по предопределенному велению, удар пришелся в правый глаз его отца, и он вытек ему на щеку, и отец Hyp ад-Дина упал на землю, покрытый беспамятством, и пролежал без чувств некоторое время. И на него побрызгали розовой! водой, и он очнулся от обморока и хотел побить Hyp ад-Дина, но его мать удержала его. И Тадж ад-Дин поклялся разводом с его матерью, что, когда настанет утро, Hyp ад-Дину обязательно отрубят правую руку.