XXXVII
485Король Марсилий яростью охвачен,
Печать ломает, воск бросает наземь.
Письмо прочел он, говорит арабам:
«Мне пишет Карл, французский император,
Свои обиды он припоминает.
490Базилия убил я и Базана,
В горах Альтильских я их предал казни.
Велит он, коль хочу в живых остаться,
К нему отправить альгалифа‑дядю,
Не то я Карлу ненавистен стану».
495Тут королевич голос возвышает,
Отцу он молвит: «Нас срамит посланец.
Пусть он за это жизнью нам заплатит.
Проститься с нею я его заставлю».
Граф это слышит, меч свой обнажает,
500Встал под сосну, к стволу спиной прижался.
XXXVIII
Марсилий встал, пошел в плодовый сад.
Знатнейшие из мавров вслед спешат.
Принц Журфалей пришел на зов отца.
Там альгалиф — он дядя короля,
505Там Бланкандрен, чья голова седа.
Он молвит: «Не позвать ли нам посла?
Ведь он поклялся мне стоять за нас».
В ответ Марсилий: «Пусть придет сюда».
Вот за руку привел француза мавр.
510Они перед Марсилием стоят,
Измену замышляют сообща.
Аой!
XXXIX
«Граф Ганелон, — сказал послу Марсилий, —
Вы были мной обижены безвинно.
Я дротом вас в сердцах убить грозился.
515Дарю за то вас мехом соболиным.
Он мною куплен за пять сотен ливров.
Такой подарок возместит обиду».
«Приму с охотой! — Ганелон воскликнул. —
Пусть бог за это вам воздаст сторицей!»
Аой!
XL
520Марсилий молвил: «Граф, поверьте мне,
Нам ум и доблесть ваши по душе.
О Карле я вас расспросить хотел.
Ведь он уж стар и прожил долгий век:
Ему, как я слыхал, за двести лет [50].
525Завоевал столь много он земель,
Столь много отразил щитом мечей,
Столь многих разорил он королей!
Когда ж свой нрав уймет он наконец?»
«Карл не таков, — посол ему в ответ. —
530Вам скажет каждый, кто его узрел,
Что мир не видел воина смелей.
Слов в языке людском достойных нет,
Чтобы воздать ему хвалу и честь!
Не рассказать мне вам, каков он есть, —
535Так щедро от творца он взыскан всем.
Чем с ним расстаться, лучше умереть».
XLI
Король сказал: «Не взять мне в толк никак.
Ваш государь и стар и седовлас.
Ему за двести лет, как я слыхал.
В поход водил он войско много раз,
540На нем от стрел и копий много ран,
Он разорил войною много стран.
Когда ж он наконец уймет свой нрав?»
«Не быть тому, покуда жив Роланд,
545Наихрабрейший под луной вассал,
И Оливье, его лихой собрат,
И пэры, коих чтит и любит Карл.
При них двадцатитысячная рать.
Спокоен Карл, ему неведом страх».
Аой!
XLII
550Язычник молвит: «Не возьму я в толк.
Стар государь ваш и седоволос.
Лет двести, как я слышал, прожил он.
Им много королевств покорено,
От стрел и копий много ран на нем,
555И много стран он разорил войной.
Когда ж он наконец свой нрав уймет?»
«Не быть тому, пока Роланд живет,
Вассал наихрабрейший под луной,
И Оливье, лихой собрат его,
560И пэры, коих возлюбил король,
И с ними двадцать тысяч их бойцов.
При них не страшен королю никто».
Аой!
XLIII
«Любезный граф, — король послу сказал, —
Народ мой многочислен и удал.
565В четыреста сберу я тысяч рать,
А с ней могу отпор французам дать».
«На это не надейтесь, — молвил граф. —
Вы зря свои погубите войска.
Нет, подчинитесь голосу ума:
570Французам нужно дать такую дань,
Чтоб кругом голова у них пошла,
Заложников десятка два послать.
Во Францию пусть возвратится Карл,
А позади оставит арьергард,
575Отдаст его Роланду под начал.
Учтивый Оливье с ним будет там.
Они погибнут, в том ручаюсь вам.
Карл спесь свою забудет навсегда
И побоится с вами воевать».
Аой!
XLIV
580«Любезный граф, — спросил посла Марсилий, —
Как сделать, чтоб Роланд лишился жизни?»
Ответил граф ему: «Король, внемлите.
Как только вступит Карл в ущелье Сизы [51],
Он арьергард оставит у теснины.
585В нем будут граф Роланд неустрашимый
И Оливье, собрат его любимый.
Даст под начал король им двадцать тысяч.
На них сто тысяч ваших мавров двиньте.
Пускай французы первый натиск примут
590И понесут урон немалый в битве,
Хоть и потерпят больший сарацины.
А вы затем начните бой вторично:
В одном из двух Роланда смерть не минет.
Великое деянье вы свершите,
595Жить будете до самой смерти в мире».
Аой!