— Филипп, — прохрипела я, старательно поднимая вторую руку куда-то в пространство, я даже не могла почувствовать правой была эта рука или же левой, я просто протянула её тому человеку, которого мне было жаль всем сердцем.

— Да? — это был голос мученика и, кажется, я сморщилась. Дыхание спёрло. Кажется, кровь пошла в лёгкие и теперь я не могла узнать свой голос. Грудь начала гореть от недостатка кислорода, но я пыталась сказать важное…

— Она давно простила тебя, теперь прости себя, — прохрипела я, уже не чувствуя ни прикосновения Эвана, ни то, как пожиратель держит меня за руку. Из моего горла стали доносится какие-то хриплые звуки, я пыталась дышать, но не получалось.

— Прости меня, девочка, — искренне раскаивался бывший глава пожирателей. Это был голос умирающего, похожий и на мой голос. Не знаю, может быть, я улыбнулась.

— Он раскаивается… — прохрипела я, было так мало времени, а столько ещё нужно было сказать. — Эван, любимый, ты здесь, — я почувствовала, что при этой фразе во рту появился неприятный солёный вкус. Тут же, остатками нервных окончаний я ощутила, что меня привели в полулежащее положение.

— Да, милая, я здесь, — этот голос тоже походил на голос умирающего, он словно погибал со мной, а этого позволить я просто не могла. Прохладные дрожащие пальцы убрали волосы с моего лба и я попыталась открыть глаза, их тут же с адской силой защипало, словно их облили кипятком, но я всё же смогла разглядеть мутное очертание его прекрасной фигуры.

— Спасибо, что ты был со мной, я тебя люблю и всегда буду любить.

— Нет, Энн! Не нужно прощаться! Ещё немного и я вылечу тебя! — клятвенно заверил он, но я слышала в его голосе отчаянье. — Я не потеряю тебя снова! Нет! Милая! — говорил он, — Почему целительство не работает? — в отчаянье обратился он к кому-то.

— Повреждения слишком сильные, — убитым голосом ответил Эдвард Келтас. — Выхода просто нет… — сказал он, после паузы. Возникла гробовая тишина, предвещавшая мою смерть. Я уже начинала сгорать в агонии, кажется, меня затрясло, но я уже словно была не в своём теле. И вскоре боль покинула меня. Это было так… легко. Я снова чувствовала свои руки, ноги, лицо, только отчего-то всё было намного легче, воздушнее. Я распахнула глаза и поняла, что стою, а у моих ног сидит Филипп, сгорающий в агонии, Эдвард, убитый горем и…Эван, обнимающий моё тело. Я прикрыла рот рукой, хотела утешить их, сказать, что я здесь. Но я, кажется, умерла. Я взглянула на своё окровавленное тело и увидела, что из уголков глаз к губам тянуться два кровавых следа.

"И будет так, покуда тебе не откроется правда, покуда в душе твоей не промелькнёт сожаленье, покуда не пожалеет тебя девушка с красными слезами на глазах" — пронеслись в моей голове слова Прюденс, возлюбленной Филиппа. Я сказала что мне его жаль, мне было искренне его жаль…и из-за давления в голове из глаз и носа потекла кровь, красные слёзы…Я всё же избавила его от проклятья.

— Есть выход, — неожиданно, Филипп приблизился к Эвану и моему бездыханному телу. Но Эван не мог оторваться от меня, он замер так, что казалось, он умер вместе со мной…Мне хотелось утешить его, но не было сил, я была беспомощна. — Я взываю к силам, сокрытым во мне, — прошептал одними губами Филипп, держа моё тело за руку. Но я не чувствовала этого прикосновения. — Я прошу, взять мою душу, взамен на душу этой девушки. Я желаю поменяться с ней местами. Я прошу вернуть её, подарить ей жизнь. — когда пожиратель произнес это, Эван и Эдвард вскинули головы и поражённо взглянули на меня. А я вдруг почувствовала что-то странное, словно сердце начинало биться…В ушах звучал звук, учащающийся с каждым мгновением: "Тук-тук-тук-тук…". Это моё сердце набирало силу.

Вдруг тело Филиппа безжизненно упало возле моего тела, а меня словно что-то потянуло назад, к теплу, казалось, я уже чувствовала, как за руку меня держит Эван, который не отрываясь глядит в моё лицо.

— Энн, — позвал голос. Я неохотно обернулась и увидела Филиппа. И выглядел он…потрясающе, но не из-за белокурых волос, не из-за красивого лица, а из-за того что на этом самом лице сияли голубые глаза, кристально-чистые глаза. И спускай в них было столько боли и агонии, но они были прекрасны. — Сейчас ты снова будешь жить и я хотел поблагодарить тебя, за то, что не побоялась пойти против меня, за то, что вернула мне душу, как бы больно это не было, — он протянул мне руку и я вложила в неё свою ладонь. — Прости меня за всё, прекрасная волшебница, — неожиданно, он заключил меня в объятья и я слегка приобняла его, прикрыв глаза.

— Главное, чтобы ты простил самого себя, — ответила я и, неожиданно, эти объятья стали другими, теперь я чувствовала их намного лучше и чётче. Я снова чувствовала своё тело, чувствовала боль и чувствовала тепло, расходившееся по всему телу от знакомых прикосновений. Я глубоко вдохнула и крепче сжала это видение.

— О, Господи, Энни! — вскрикнул ошарашенный голос. Я слегка приоткрыла глаза и увидела перед собой Эвана, увидела чётко, словно я не была при смерти, словно не умирала…Руки Эвана гладили меня по лицу, убирали с мокрого лба волосы, поглаживали плечи. Он не отрывал взгляда от моих глаз, а я не могла смотреть больше ни на кого, кроме как на него.

— Тебе так просто от меня не избавиться, Эван, — прохрипела я и, закрыв глаза, прижалась к груди любимого. Нам удалось пережить это и всем выйти победителями из этой ситуации. И теперь, в объятьях самого близкого человека на земле, я могла закрыть глаза и отдохнуть, просто закрыть глаза и отдохнуть, ведь я так устала…

Я сделала решающий ход и победила. Мы все победили, не смотря на потери.

Глава семнадцатая

Потери и приобретения

Я пришла в сознание, но боялась открыть глаза. Может, мне всё это приснилось и сейчас я очнусь в больнице, после аварии, буду слышать голоса в голове и бояться? Но нет, сейчас всё было по-другому. Я чувствовала, как мою ладонь держит знакомая рука, как мои волосы легко поглаживают нежные, но такие сильные пальцы…Я улыбнулась, прежде чем открыть глаза, устало улыбнулась, потому что по ощущениям сил у меня совсем не осталось.

— Эван? — хрипло позвала я. Кажется, голос сорвался, но мне было всё равно. Я была жива, а Филипп…он был мёртв, но свободен, свободен сам перед собой. И при этой мысли я почувствовала удовлетворение. Того, в кого он превратился, так просто было не спасти, не без потерь. Ответом мне послужил облегчённый вздох.

— Я здесь, любимая, — я почувствовала прикосновение знакомых губ ко лбу, и мне тут же стало легче.

— С тобой всё хорошо? — спохватилась я, вспомнив, сколько всего мы пережили за столь короткий срок. Неуверенно открыв глаза, я поняла, что они абсолютно здоровы.

— Что со мной вообще может случиться? — усмехнулся Эван, его лицо находилось близко к моему так, что его прохладное дыхание заставляло мои волосы слегка шевелиться. Я подняла руку и коснулась щеки любимого, сердце приятно замерло. Я чувствовала себя очень счастливой, ведь с ним было всё в порядке, и сейчас он был рядом.

— Эван, — прошептала я, отведя глаза. Я вспомнила, как Элизара погибла в руках Филиппа. — Элизара, она ведь…

— Погибла, — его тон был равнодушным, словно он говорил о куске камня. Но я видела, как напряглось его лицо, как глаза сузились. Он страдал, он наверняка не мог простить себе того, что случилось с его сестрой. А я даже и не думала о том, чтобы радоваться её смерти…Не так она должна была расплатиться за смерть Рика, совсем не так.

— Эван, мне очень жаль, — прошептала я, решив не рассказывать ему о том, что Элизара убила Рика. К чему ему знать? Она и без того запятнала свою память предательством, но мне не хотелось, чтобы при воспоминании о ней Эван чувствовал ненависть.

— Я знаю, — кивнул он, прикрыв глаза. Минуту мы молчали. Я смотрела в его напряженное лицо и боялась увидеть в его глазах изменения после произошедшего. Но я ошибалась. На меня вновь смотрели кристально-синие глаза, излучающие тепло и заботу, в них можно было утонуть и я с удовольствием это сделала.