— Ты зря думаешь, что ты отличаешься от меня в худшую сторону, — произнёс Гавриил, легко опускаясь на ступени, где они обычно и собирались вместе. Габ вспомнил, как он проводил здесь время с друзьями, и внутри у него всё сжалось от грусти. Но это была лёгкая и светлая ангельская грусть.

— Ты имеешь полное право знать обо всём, о чём знаем мы. Это же касается и Авиталь, потому что вы с самого начала принимали непосредственное участие в судьбах Разиэля и Давида. Присядьте.

Авиталь, Дан и Габриэль опустились возле Гавриила и он начал говорить, задумчиво глядя на горы вдали.

— Всё то, что происходит вокруг людей неслучайно. Это не значит, что всё предопределено заранее, я вообще не люблю это слово. Гораздо ближе понятие «предначертано». То есть, в общих чертах есть знание, но когда и как оно сбудется, становится более-менее ясно только когда ему приходит свой срок. Но и то, оно вполне может изменяться, приобретая только ему одному необходимые форму и содержание.

Я не буду долго объяснять основы бытия, просто скажу, что в нашем случае Разиэль и Катя и Давид и Мила очень важны. У Кати и Разиэля вот-вот должна родиться дочь, Ева, которой предначертано встать во главе Ангелов во время Битвы. А через некоторое время Давид и Мила должны будут стать родителями Адама, который встанет во главе Демонов во время этой же Битвы. Точнее, пока ему только предначертано стать во главе.

— То есть, то, что Давид стал Демоном, было известно заранее? — несмело спросил Габ, надеясь, что никто не станет ругать его за любопытство.

— Именно так, Габриэль. Ему было предначертано стать отцом Адама.

— Но если это так, почему было не запереть его на небесах, и тогда бы он не стал отцом Адама, — предложил Габриэль и Гавриил покачал головой.

— Всё дело в том, что этим двоим — я имею ввиду Адама и Еву, — предначертано стать своеобразным аккумулятором друг для друга. Чем выше будет любовь между ними, тем светлее будет Ева и темнее — Адам. И если не будет Адама, будет кто-то другой на его месте, но шанс на силу для Евы мы потеряем.

Все молчали, пытаясь осмыслить услышанное и, наконец, Габриэль подал голос.

— А об исходе Битвы ничего неизвестно?

Гавриил снова покачал головой.

— Нет, Габ, к сожалению, а, может, и к счастью, ничего. Ясно только одно: нам нужна Ева, и она наш шанс на победу. А демонам важен Адам и он тоже их единственный шанс. Хотя, что-то подсказывает мне, что о роли Евы, как и о её сущности в аду ничего не знают. И для них сейчас Давид и Мила — шанс обрести Адама. А для нас Давид и Мила — шанс обрести силу Евы.

— Неужели у нас не хватит сил справиться самим? — воскликнул Габриэль? — Обязательно нужна Ева?

Гавриил тяжело вздохнул.

— К сожалению, Адам встанет во главе демонов даже без наличия Евы, а вот Ева и её сила зависит от него. Ведь тёмное начало в людях всегда сильнее, чем светлое. И если Адам уже заранее наполнен тёмной силой, то Ева — абсолютно пустой сосуд, который наполнится силой только благодаря Адаму.

— Как это всё сложно, — прошептала Авиталь, потирая лоб. — И демоны не должны узнать о Еве, потому что я уверена, они предпочтут уничтожить её. Пусть даже она может сделать Адама сильнее, но они не станут рисковать.

— Да, поэтому нам будет нужно незаметно защищать Еву и защищать Давида и Милу.

— Но зачем их защищать? — удивился Дан, который всё это время был молчаливым.

— Потому что в аду за силу Адама и за то, чтобы иметь его рядом, каждый демон готов отдать всё на свете.

Мила сделала глубокий вдох и поправила и без того идеальную причёску, затем взялась за ручку двери и распахнула её перед Давидом. Мужчина стоял за дверью, небрежно опершись плечом о стену, и Мила на мгновение задержала дыхание, скользя взглядом по его безупречной фигуре. Он был одет в чёрную одежду, которая как нельзя лучше подходила его внешности, и сейчас улыбался ей открытой, но в то же время искушающей улыбкой.

«Дьявольская улыбка», — мелькнуло в голове у девушки, когда она попыталась взять себя в руки.

— Я готова. Привет, — тихо проговорила она, выходя в коридор и подхватывая с полки сумочку. Давид кивнул в ответ и оттолкнулся от стены.

— Привет, — так же тихо произнёс он, ожидая, пока Мила закроет дверь и пройдёт к лифтам. В лифте ехали молча, ни слова не говоря друг другу. Девушка стоял напротив демона, опустив глаза вниз, а Давид скользил по её лицу взглядом, наслаждаясь её близостью. От одного только аромата её духов, от того, что она стояла в нескольких сантиметрах от него, его всего охватило желание. Что же будет, когда они дойдут до настоящей близости, которая бывает между мужчиной и женщиной? Да все его тормоза слетят ко всем чертям!

Давид кашлянул, стараясь перестать думать о том, какие картины рисовало ему его воображение, и отвёл глаза.

Когда они спустились вниз и Давид распахнул перед Милой дверцу дорогой спортивной машины, с губ девушки сорвался возглас удивления и восхищения. А Давид ухмыльнулся: оказывается очень приятно удивить любимую тем, что тебе позволено чуть больше, чем обычным людям.

Для Дава было очень просто думать о Миле как о любимой. Она и была для него такой, — единственной, ради которой он готов был пойти на всё. И пусть, по сути, между ними ничего не было, он любил её. Любил своей светлой и одновременно порочной любовью, так сильно, как это вообще было возможно.

— Кажется, Варя уже здесь, — улыбнулась Мила, когда они с Давидом припарковались около его дома.

Давид всмотрелся в очертания двух людей, стоящих на большой веранде. Варя стояла спиной к Натану и улыбалась, в то время как Демон желаний что-то нашёптывал ей на ушко. Дав ухмыльнулся: видела бы Варя, как именно выглядит Натан в своём истинном обличии, должно быть, бежала бы от него со всех ног. Но девушка казалась такой спокойной, счастливой и удовлетворённой, что Давид даже было позавидовал успехам Натана на любовном поприще. Не исключено, что желание было внушено Варе, но до этого Давиду не было никакого дела. Существовала только Мила, и её желания, которые должны были возникнуть только по её инициативе.

— Он хороший парень, — улыбнулась сама себе Мила, выходя из машины. — Надеюсь, у них с Варей всё получится.

Давид только вернул улыбку, но ничего не ответил, — как раз он был в этом совершенно не уверен.

Праздник, несмотря на небольшое количество гостей, проходил довольно весело и непринуждённо. Помимо Натана и Давида из мужчин присутствовали Лирон и Ярон, перевоплотившиеся в шикарных мужчин. Натана, кажется, присутствие Ярона не устраивало, но Дав ещё не привык разбираться в хитросплетениях отношений между демонами. Рядом с ними были не менее шикарные женщины, невесть Бог откуда взявшиеся, и Дав искренне надеялся, что это не демоницы. Он видел, как женщины, присутствующие на празднике околдованы тем, какие именно мужчины рядом с ними, и пока сам не мог понять, как он к этому относится.

Мила же, в свою очередь, заметно расслабилась, постаравшись прогнать от себя чувство неловкости от того, что находилась в такой компании. Все были неизменно дружелюбными и милыми, а мужчины представляли собой просто верх совершенства мужской красоты. И в то же время они вели себя так, будто готовы были броситься хоть на край света по одному только взмаху руки любой из женщин.

Гостям здесь выдали симпатичные костюмы демонов, в которых все выглядели очень забавно, а когда Лирон и Натан решили спеть дуэтом песню из караоке, Миле оставалось только поражаться их умению.

Давид подошёл к ней, присаживаясь на диванчик и протягивая новый бокал с мартини.

— Ещё немного и я точно не доеду до дома, — рассмеялась Мила, принимая бокал из его рук и отставляя опустевший в сторону.

— Я тебя довезу, — проговорил Дав, снова скользя по её лицу взглядом, который остановился на губах, — Или, если захочешь, можешь остаться у меня.

Он намеренно сделал паузу и, увидев оторопь на лице Милы, поспешно добавил: