В 2005 году от системы VCF отказались полностью, как от не поддающейся исправлениям, а весной 2006 года ФБР объявило о новой затее с «безбумажным делопроизводством», теперь получившей название проект Sentinel. На сей раз в качестве головного подрядчика выбрали ведущую аэрокосмическую корпорацию Lockheed Martin, на работу отвели шесть лет, а денег выделили 425 млн. долларов.

Нынешний директор АНБ Кит Александер (Keith Alexander) старается сохранить и развить хотя бы те немногие элементы системы, что уже сданы и способны работать. А затем, постепенно дополняя их, планируется сделать нечто вроде Trailblazer 2.0 — не столь амбициозной, но действительно полезной системы.

Наступившие у АНБ сложности с финансированием станут понятнее, если упомянуть еще о двух дорогущих ИТ-программах, воплощавшихся агентством параллельно с Trailblazer и тоже расцениваемых ныне как провальные.

Одна из них, под кодовым названием Groundbreaker, была задумана в 1999 году как крупномасштабный проект по обновлению всей компьютерно-сетевой инфраструктуры, обеспечивающей работу АНБ. Первоначальная стоимость проекта была оценена в 2 млрд. долларов, к концу же было признано, что имел место по крайней мере двукратный перерасход средств. А в итоге, по оценкам самих сотрудников агентства, работающих с новым оборудованием, зависания и сбои систем стали более продолжительными, нежели при старых машинах и программах, а доставляемые в обработку материалы заметно чаще оказываются «побитыми» до неузнаваемости.

Еще одна, куда более секретная программа носит название «Управление криптологической миссией». Она представляет собой особую автоматизированную систему стоимостью около 300 млн. долларов, создававшуюся для сопровождения всех проектов АНБ в области шифров и криптоанализа. В готовом виде система оказалась столь неудобной в работе, насыщенной дефектами и не поддающейся корректировкам, что сами криптографы настаивают на официальном отказе от нее.

Завершить же обсуждение этих поучительных историй хочется несколько неожиданным вопросом. В России, как и в США, все спецслужбы предпочитают работать в обстановке строгой секретности, ибо видят в этом залог успеха. Но демократические процедуры в США хоть и с опозданием, но все же позволяют вмешиваться и гласно контролировать расходование бюджетных денег даже на секретные программы. Поскольку деньги эти, как и в России, берутся из карманов налогоплательщиков. Однако в нашем отечестве ни секретные крупномасштабные ИТ-проекты спецслужб, ни размеры их финансирования, ни тем более неудачи в реализации никогда публично не обсуждаются. Что это может означать? Что у наших спецслужб неудач не бывает? Или же в России вообще нет подобных крупномасштабных программ?

Все неполные сорок лет своего существования корпорация SAIC отличается тем, что среди ее руководителей всегда есть люди, непосредственно до и/или сразу после этой работы занимающие высокие посты в Министерстве обороны, ФБР и разведслужбах США. В корпорации резонно считают, что такой подход очень помогает бизнесу в целом и получению выгодных контрактов в частности. Однако, как показал проект Trailblazer, это вовсе не гарантирует успех для собственно работы. Заместитель директора АНБ Уильям Б. Блэк-младший (William B. Black Jr) пересел в руководящее кресло SAIC в 1997 году, оттрубив сорок лет в разведке. Однако уже в 2000-м генерал Хейден сумел вернуть Блэка в АНБ, чтобы он на посту замдиректора курировал Trailblazer и тесные контакты с SAIC. Более компетентного человека, казалось бы, найти было невозможно, но все равно не помогло.

ОГОРОД КОЗЛОВСКОГО: Смена ориентации-2, или Good bye, Америка…

Автор: Козловский Евгений

Итак, я продолжаю. И начинаю продолжать с того, что попротиворечу немного сам себе: я не раз по разным поводам писал, что предпочитаю иметь вещи по отдельности, ибо, сведенные воедино, они по определению становятся в каждой части менее удобны или функциональны.

К примеру, терпеть не могу МФУ, многофункциональные устройства, хотя, наверное, можно среди них отыскать и такое, которое — в своих составляющих — не будет уступать моим отдельным сканеру, принтеру и софтовому факсу. Зачем — если места на столе хоть и не особенно много, а все же выкроить удается всегда? Другое дело — «таскалки»: и места на поясе для чехольчиков, и карманов на одежде, особенно летней, совсем немного, да и доставать на весу или на ходу сразу одно, другое, третье — занятие мало что неудобное — для гаджетов и не безопасное. А когда сидишь за рулем — так и не только для гаджетов. Ну вот представьте, что я должен был бы носить с собой по отдельности, чтобы заменить Артёмку:

• КПК;

• мобильный телефон;

• фото/видеомыльничку;

• радиоприемник;

• mр3-плеер;

• диктофон;

• GPS-навигатор.

Не слабо? Вы, конечно, можете возразить, что редкий нынешний mр3-плеер не имеет встроенного приемника или диктофона, а мобильник без фото/видеомыльнички — так поди еще отыщи! Верно! Но мы же с вами решили разделить всё! А если мириться с объединением функций, то пусть уж лучше они все окажутся в вещице, размером чуть ли не в полтора раза меньшей Palm’а TT3! Да, конечно, отдельная мыльница быстрее готова к работе, дает снимки большего разрешения и, как правило, имеет оптический зум. Да, конечно, — срочно набрать номер на телефоне удобнее, когда на нем есть цифровая клавиатурка. Но если вы не собираетесь ваять фотошедевры для выставки и звоните по мобильному (когда звонят вам, удобств специализированный мобильник не прибавляет) разумное количество раз, — мелкие неудобства неспециализированности легко перебиваются удобствами компактности. Впрочем, если вы звоните количество раз неразумное, — можно, во-первых, задать абонентам голосовые метки, во-вторых — «быстрый набор» и наконец, в-третьих — основным экраном вашего «комбайна» сделать экран телефонный. Тем более что в новых мобильниках все чаще применяется именно экранно-сенсорная клавиатура.

Кстати, по поводу голосовых меток. Дело, конечно, не особо хитрое, но встречается не на всех коммуникаторах и КПК: Голубицкий недавно звонил мне, чтоб поделиться восторгом от найденного где-то в недрах Сети голосового коммандера для КПК, — на Артёмке же он предустановлен и способен вызывать не только абонентов из «Контактов», но и любую программу, — чем я частенько и с удовольствием и пользуюсь.

Тут можно — в контексте добавок и Голубицкого — вспомнить еще об одной крайне удобной детали, имеющей отношение уже не к комплектации конкретного Артёмки, а к «телефонной» модификации WM 5: Сергей в одной из последних «Голубятен» рассказывает о мучительном поиске для своего КПК программы, позволяющей писать и читать SMS, поиске, увенчавшемся успехом весьма относительным. У меня же на Артёмке (как, полагаю, и у всех, у кого на смартфоне стоит «телефонная» версия системы) что за SMS, что за MMS, что за электронную почту (включая возможность синхронизации с Большим Братом) отвечает единственная программа со стандартным интерфейсом — Pocket Outlook (по-русски — «Сообщения»), которая вдобавок не знает проблем с русскими кодировками.

Кстати заметить, когда с полгода назад презентовали Артёмку и Золотую рыбку — особенно подчеркивали, что на них стоит родная, но уже локализованная WM5, — так что никаких русифицирующих навесок больше не требуется. Так-то оно так, дело, безусловно, хорошее, но в локализации системы, разумеется, не обошлось и без мелких недоразумений. Например, на экранной клавиатуре, сколько я ни искал, — значка & не обнаружил. А он порой бывает очень даже нужен — для ввода, например, некоторых интернет-адресов. А никакого механизма для ввода символов с клавиатуры по рецепту Alt+ASCII-код на WM, сколько мне известно, не существует. Пришлось искать добавочную клавиатуру, именно добавочную, а не альтернативную, ибо основная прошита в самые основания системы и попытки подменить ее (у меня, во всяком случае) приводили к полному краху всего.