– Возможно, мне стоит принять мистера Стамфилда.

Джентльмен последовал за вернувшимся Джереми в маленькую комнату, но остановился в дверном проеме, уставившись на нее, даже после того, как Джереми объявил о нем, в манере настолько формальной, насколько это позволяла его усмехающаяся юность.

– Мистер Стамфилд? – спросила Симона в тишине.

Посетитель поднял свою отвисшую челюсть.

– Я должен сделать ставку, клянусь Юпитером!

– Сэр?

Ее гость был слишком большим, слишком небрежно одетым, чтобы иметь благородные связи, но при этом он был красивым, почти в точности похожим на тот образ, с которым она танцевала. У него даже были уникальные привлекательные глаза. Какая досада, теперь ей везде мерещится мужчина ее мечты.

Дэниел представил состояние, которое можно будет заработать, если он сможет привезти ее с собой – и Харри, конечно же, будь он проклят за то, что нашел ее первым – на прием к Горэму и на конкурс куртизанок.

– Вы умеете петь?

В углу захихикала швея. Салли прищелкнула языком.

Симона сделала шаг вперед и протянула руку. Она непозволит этому безмозглому гиганту иметь что-то общее с ее маленьким братом, только не тогда, когда он начал говорить о пари перед тем, как поздороваться. Девушка откашлялась, после чего мистер Стамфилд обратил внимание на ее вытянутую руку. Он обхватил ее своей намного большей ладонью, а затем забыл выпустить.

– Мои извинения мисс. Харри говорил, что вы – привлекательная женщина, но он не отдавал вам должного.

– Вы видели Харри? То есть майора Харрисона?

– И его тоже. То есть да, я его видел.

– Здесь он не появлялся.

– Полагаю, он занят. Этот дьявол всегда таков.

Гость все еще не спускал с нее глаз, все еще держал ее за руку. Симона с трудом освободила ее и сказала:

– Мистера Харриса нет дома, так что если вы пришли к нему…

– Нет, я пришел к вам. И я очень рад этому, позволите мне сказать. То есть я пришел по поводу вашего брата. Харри говорил, что ему нужен опекун.

– Благодарю вас за беспокойство, но я сама приму меры. – Сейчас она больше, чем когда-либо, убедилась в том, что нужно найти подходящего человека, может быть, какого-нибудь адвоката.

– Вам не найти никого лучше, чем мой кузен Рексфорд. Он честен, как солнечный свет, прилежный, преданный своей семье и земле. Харри подумал, что я должен навестить вас и отослать свою рекомендацию Рексу вместе с бумагами на подпись. Я имею в виду, что даже Харри не ждет от Рекса, что тот примет на себя заботу о незнакомом мальчике, которого он никогда не видел. – Это была история, которую они с Харри сочинили, чтобы придать правдоподобности визиту Дэниела.

– Майор был прав, говоря о том, что кто-то должен принять близко к сердцу интересы Огюста, если я не смогу этого сделать. Но в то время как мой брат является для вас незнакомцем, лорд Рексфорд точно так же незнаком мне.

– Верно. Но он в деревне, с женой и младенцами. А ваш брат в школе. Поэтому я приехал для того, чтобы мы с вами познакомились. Как заместители, знаете ли.

Странная логика, подумала Симона, но улыбка мистера Стамфилда была дружелюбной, а его восхищение – ободряющим. Очевидно, он был другом майора и знал здесь всю прислугу, так что Симона не ощущала дискомфорта в его присутствии. Более того, за последние два дня она едва ли разговаривала с кем-то, кроме Салли, швеи и мисс Уайт. Майор Харрисон так и не появлялся, а мистер Харрис отсиживался за запертыми дверьми библиотеки, куда ее ни разу не пригласили – ни посетить комнату, ни воспользоваться книгами. За завтраком он был так увлечен своими бумагами, яснее ясного демонстрируя то, что не желает, чтобы его отрывали от дел. За обедом секретарь говорил еще меньше, чем Джереми, когда мальчик передавал блюда. Молчаливая манера поведения мистера Харриса указывала на то, что они сказали друг другу все, что нужно, и не желали сдвигаться со своих позиций. Он все еще считал Симону неблагодарной, глупой и бесчестной; она считала секретаря скрытным, деспотичным и тупым. Он хотел, чтобы девушка осталась; Симона собиралась уйти.

Так что она может с таким же успехом поболтать с мистером Стамфилдом. Возможно, он сможет рассказать ей немного больше о майоре и о том, когда ей следует ожидать его, чтобы покончить с этой шарадой. Она решила предложить огромному джентльмену выпить чаю, так как, должно быть, ему требовалось часто подкрепляться. По крайней мере, девушка подумала, что в его потрясающих голубых глазах мелькнуло голодное выражение. Незамужней женщине не следует принимать неженатого посетителя-мужчину, не связанного с ней родством, не говоря уже о совершенном незнакомце, но она нарушила уже так много правил, диктуемых обществом, что значит отказ от еще одного?

До того, как девушка смогла послать Салли за подносом с кухни, мистер Стамфилд проговорил:

– Послушайте, вы же одеты для верховой прогулки. Не желаете ли сделать круг в парке?

Симона не могла придумать ничего, что понравилось бы ей больше; она слишком много времени провела в доме. Но, естественно, что у нее не было лошади, и она не сидела ни на одной уже много лет.

– Ни то, ни другое не проблема, – заявил он. – В парке нельзя нестись галопом или что-то подобное, так что вы быстро обретете прежнюю посадку. Хм, можно ли мне было говорить с вами о «посадке»? – Молодой человек продолжил, не дожидаясь ответа: – А в конюшнях Харри должно быть что-то подходящее, я уверен. У него нет лошади, которая смогла бы выдержать мой вес, конечно же, но я приехал на собственном коне.

– Вы уверены, что майор не станет возражать, если я поеду верхом на одной из его лошадей?

– Харри не стал бы возражать, даже если бы вы сели верхом на его… То есть, конечно же нет. Мировой парень, старина Харри. Щедрый до крайности. Хм, он считает, что вы должны надеть вуаль, если мы с вами отправимся на прогулку.

Это устраивало и Симону. В этом случае никто не сможет узнать ее, если позже она появится на чьем-нибудь пороге, в поисках должности гувернантки. Пока мистер Стамфилд посещал конюшни майора, к ее шляпке-киверу был прикреплен клочок сетчатой ткани, а волосы были убраны под еще одну сетку.

Они не слишком много беседовали, пока Симона привыкала к лошади, замечательно ведущему себя гнедому мерину, а так же к шуму и дорожному движению. Мерин был лучше, чем Симона, приспособлен к лавированию по запруженным улицам, так что они поладили. Затем всадники оказались в парке и смогли направиться по дорожке для верховой езды, свободной от экипажей и прогуливающихся людей.

– Готовы ехать рысью? – спросил мистер Стамфилд.

Симона прищелкнула языком, отдавая команду лошади, и поскакала.

Когда они остановились, чтобы дать отдых лошадям, Симона с трудом переводила дух, но при этом ощущала подъем. Симона могла видеть, что мистер Стамфилд что-то напевал и улыбался, также наслаждаясь погожим днем и скачкой. Если верить Салли, которая трещала не переставая все то время, пока укладывала волосы Симоне, а мистер Стамфилд ходил за лошадьми, то он был распутным, расточительным сыном. Предполагалось, что он станет сельским сквайром, станет управлять поместьем отца, но молодой человек вернулся с войны, не желая ничего, кроме удовольствий – ни ответственности, ни работы. Игра, выпивка и распутство – вот что все говорили о его занятиях, да еще среди низших классов. Согласно словам Салли, мистера Стамфилда не принимали в высшем свете, если только его не сопровождали дядя и кузен.

Итак, он оказался столичным щеголем, повесой и распутником? Это был в точности тот вид джентльмена, с которым Симона никогда не хотела бы знакомить своего брата. Тем не менее, мистер Стамфилд не выглядел опасным, смеялся над утками в пруду, бормотал что-то своей лошади. К тому же Симона не обнаружила в его манере поведения никаких следов флирта или двусмысленности. Даже если он и казался немного грубоватым, то с ней он обращался вежливо, почти как с другом.

Симона расслабилась и ощутила, как свежий воздух сметает последние паутины с ее сознания. Осталась только уверенность. Она сможет насладиться этим днем, подождет майора и не станет сожалеть о том, что уедет. После еще одной короткой скачки она сказала своему компаньону: