Она улыбнулась в ответ на его заявление, произнесенное хриплым голосом. Душевное волнение сделало его голос глубоким и достигло ее сердца.

— Со мной ты всегда будешь в безопасности.

Джерико впитывал в себя ее страсть и терялся в ее прикосновениях и обещании. Никогда не веривший в подобную чушь, он не смог удержать ту часть себя, которая сейчас открылась ей навстречу. Та его часть помогла бы ему пройти через все костры ада, только чтобы прикоснуться к ее щеке.

Несмотря на всю его броню, она все же нашла путь к нему в душу. И теперь он потерялся в ней. Надежды для него не оставалось. Он мог лишь верить в то, что она сдержит свои обещания, и довериться ей, как никогда бы не доверился никому другому.

Не делай мне больно, Дельфина.Эта молчаливая просьба застряла у него в горле, заставляя его страдать даже в то время, как ее прикосновения бросали его в жар.

Ее ладони скользили по его коже, дразня и даря ему небывалое удовольствие. Слишком много времени прошло с тех пор, как его обнимали вот так.

Нет. Никто и никогда так его не обнимал. Впервые в жизни он находился в объятиях той, кому не был безразличен. Не богини, решившей вызвать ревность других своих любовников. Или нимфы, желавшей унять зуд.

Более того, его обнимала та, кто значила для него нечто большее, чем просто быстрое совокупление.

Дельфина затронула не только его тело. Она коснулась его сердца и души. И чтобы защитить ее, он готов отдать свою жизнь.

Почему бы и нет? Ты уже продал за нее свою свободу.

Дважды.

Это должно было бы заставить его злиться. Однако, он не злился. Ему было достаточно успокоительной мысли о том, что она цела.

Ты заговоришь по-другому, когда Зевс начнет тебя мучить.

Как ни странно, но так не случится. Память о настоящем моменте проведет его через все худшее, что Зевс ему предназначил, и не возникнет ни единого сожаления. Он это знал. Собственная жизнь не значила для него столько, сколько ее.

Его жизнь — это Дельфина, и, отдавая свою свободу, он защищал ее. По правде говоря, это незначительная цена, и он рад был ее заплатить.

Отстранившись, он посмотрел вниз на ее лицо. Проследил линию ее скулы и встретился с ней взглядом.

— Ты такая красивая.

Она вытянула руку и дотронулась до повязки на глазу, потом сняла и бросила ее на пол. Он всегда стеснялся своего шрама и белого глаза, но только не с ней. Джерико хотел, чтобы она видела его таким, какой он есть.

И она видела, со всеми недостатками и сильными сторонами, но это не имело для нее значения.

Улыбаясь так ласково, что у него перехватило дыхание, она нежно прикоснулась ладонью к его щеке. Повернув голову, он поцеловал внутреннюю сторону ее запястья.

— Я так сожалею о том, что сотворил с тобой Зевс.

— Все хорошо. Это того стоило. — В глубине души ему хотелось рассказать, почему он так считает, ведь причиной была она. Но с другой стороны он не желал разрушать ее воспоминания о детстве. Что хорошего в том, если она узнает, что ее пощадили только благодаря ему?

Это ей не поможет. Сказанное могло бы послужить в его пользу, но он не хотел, чтобы она любила его за прошлые деяния.

Он хотел, чтобы она любила его ради него самого. Ради того, что они сейчас вместе разделяли. Не из благодарности или долга. Он желал ее чистой любви.

Не могу поверить, что ты это сказал.Более того, он не мог поверить, что вообще хотел любви, ее или чьей-то еще. Он бог ненависти и силы. Он всегда презирал любовь и остальные нежные эмоции. Он презирал всех и каждого, кто действовал, как глупец, по столь мимолетной причине, как любовь.

Однако сейчас он лежит с нею здесь, обнаженный, и внутри у него нет ничего, кроме тихого покоя и желания, чтобы это никогда не кончалось. Она понимала его. Видела все худшее, что в нем было и, тем не менее, отнеслась ко всему с милосердием и добротой, даже не помышляя пасовать перед ним.

Она являлась его лучшей половиной, он это знал.

Никогда в жизни никто ни о чем его не просил. Но ради нее он с радостью пожертвовал бы достоинством и жизнью.

Ты заговоришь по-другому сразу, как только попадешь в лапы к Зевсу.Нет, никогда. Он сможет с этим жить.

— О чем ты думаешь? — спросила она. — Ты выглядишь таким грустным.

Он поцеловал ее в лоб.

— Всего лишь о том, как мне жаль, что нельзя остаться здесь навсегда. И чтобы нам никогда не требовалось покидать эту кровать.

— Это было бы здорово, правда?

Джерико кивнул, перевернулся и положил ее на себя, обхватив ладонями ее груди. Хотя и маленькие, но это были самые красивые груди, какие ему только доводилось видеть.

Джерико приподнялся и ртом прильнул к ее правому полушарию. Дельфина резко втянула в себя воздух. Каждое касание его языка вызывало у нее в животе ответную дрожь. Теперь она пылала и так безумно желала его, что едва соображала. Как будто внутри нее имелась пустота, которую мог заполнить только он. И пока он этого не сделал, она терзалась, жаждая его.

Она обвила руками его голову, в то время как он продолжал ее дразнить. Его твердая эрекция давила ей на живот. Она жалела, что не обладает достаточным опытом и не знает, как доставить ему удовольствие, чтобы оно было особенным.

— Что мне сделать для тебя?

Он посмотрел вверх на нее и нахмурился:

— Что?

— Я хочу доставить тебе удовольствие. Только не знаю как.

Его улыбка затронула ее до глубины души.

— Детка, я счастлив только от того, что пробую тебя на вкус. Хотя…

Он взял ее за руку и показал, как его обхватить.

Услышав его стон удовольствия, Дельфина заулыбалась. И продолжала улыбаться до тех пор, пока не сжала его слишком сильно, отчего он зашипел.

— Нежнее, любимая, нежнее.

— Прости.

Ее испуганный тон вызвал у Джерико смех. Забота о нем и его удовольствии возбуждала. Более того, он хотел утонуть в ее аромате, купаться в нем до тех пор, пока тот не врежется в его чувства. Пока он весь не покроется им.

Положив ее на кровать, он откинулся назад и вгляделся в женщину, окутанную неярким светом. Великолепная белая кожа, ноги, слегка разведенные в открытом приглашении. Он собирался любить ее так основательно, чтобы она никогда не забыла этих минут.

Зевс мог посадить его на цепь в любой момент. Но перед тем как уйти, он заберет с собой это последнее воспоминание. Она будет его единственным утешением на всю оставшуюся вечность.

Он снова вернулся к ее губам, и Дельфину ошеломила жадность его поцелуя. Но он на этом не остановился. Джерико медленно перемещался по ее телу, целуя и облизывая каждый сантиметр кожи. От горла к грудям, затем ниже, к ее бедрам. Он проложил дорожку вниз по ее ногам к ступням, до кончиков пальцев. Пронзительно вскрикнув от удовольствия, она заставила себя замереть, и он расцеловал каждый пальчик по очереди.

Но настоящее удовольствие для Дельфины началось, когда он устроился у нее между ног, стремясь испробовать ту ее часть, которую желал больше всего. Он приподнял ее бедра и глубоко проник в нее языком.

От прокатившегося по телу сильного возбуждения Дельфина едва дышала. Она вцепилась в волосы мужчины, который никак не мог ею насытиться.

— Кончи для меня, Дельфина, — зарычал он. — Дай мне попробовать вкус твоего удовольствия.

Но она не сдавалась до тех пор, пока его пальцы не проникли глубоко внутрь ее тела. Как только он это сделал, она закричала в освобождении, и ее тело взорвалось от экстаза.

Джерико улыбался, слушая звуки ее оргазма. Наконец-то пришло время для того, чего он более всего желал. Когда он лег на нее и плавно проник внутрь, ее тело все еще сотрясали конвульсии.

От неожиданного ощущения наполненности Дельфина задохнулась, чувствуя в себе Джерико, такого большого и твердого. Никогда в жизни она не представляла, насколько хорошо это могло быть. И когда он начал медленно раскачиваться над ней, она подумала, что умрет от блаженства.