— Но…

— Объясню все позже, ладно?

Они поднялись на второй этаж. В самом конце длинного полутемного коридора Росс остановился, открыл последнюю дверь и сделал приглашающий жест.

— Прошу.

Комната была небольшая, но очень уютная, и все в ней — мебель, картины, ковер, шторы — подобрано с большим вкусом и несло печать ухоженности.

Росс положил чемодан на стул с высокой изогнутой спинкой и, поцеловав Эшли в щеку, вышел.

— Я зайду за тобой через полчаса, — бросил он уже из коридора.

Эшли, наверное, опоздала бы к обеду, если бы столкнулась с необходимостью выбирать подходящий случаю наряд, но, к счастью, вариантов было только два: вечернее платье, купленное накануне Россом, и скромная хлопчатобумажная юбка и к ней легкая сиреневая блузка. После недолгого размышления она остановилась на втором варианте и едва успела одеться, как в дверь постучали.

— Ты готова?

— Да, входи.

Росс тоже переоделся в светлые брюки и рубашку-поло.

– Проголодалась? — спросил он, окидывая Эшли оценивающим взглядом.

— Вообще-то да, — призналась она.

— В таком случае я тебе завидую. Анна — прекрасная кухарка, а таких равиоли, какие делает она, я не ел больше нигде.

— Это действительно твой дом?

— Да, я покажу его тебе после обеда, но прежде мне придется рассказать кое-что о моей семье.

— Надеюсь, в числе твоих предков не было Дракулы или Синей Бороды? — шутливо спросила она.

— Графы и герцоги определенно были, но они не отличались какими-то особыми пороками, — в тон ей ответил Росс.

Они вышли из комнаты, спустились по лестнице и повернули к столовой, откуда уже доносился звон посуды.

— Моя мать итальянка, а отец американец, — продолжал Росс — Отцу пришлось вернуться в Штаты, а мать не захотела покидать Италию. Она умерла, когда мне не было и года.

Ее брат отвез меня в Америку. Этот дом принадлежал ей.

— А сейчас принадлежит тебе?

— Да. Анна — моя двоюродная тетя. Она живет здесь уже двадцать пять лет. Я приезжаю к ней каждый год.

После обеда Анна объявила, что должна уехать, и вернется только утром.

— Надеюсь, ты не дашь нашей гостье скучать, — сказала она, с улыбкой поглядывая на племянника, и, повернувшись к Эшли, добавила:

— Мы еще увидимся завтра.

— Конечно. Мне очень хочется узнать секрет ваших чудесных равиоли.

Проводив Анну, они вернулись в гостиную.

— У нее есть кто-нибудь, кроме тебя? — спросила Эшли.

— Младший брат. Его жена часто болеет, и Анна заботится о его детях, как о своих собственных.

— Думаешь, она счастлива? — спросила Эшли.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Мне кажется, да, Анна счастлива. Она нашла себя в служении другим, в этом смысл ее жизни.

Далеко не все могут сказать о себе, что они нашли себя. Ты со мной согласна?

— Наверное, ты прав.

Они устроились в креслах у камина, разделенные столиком, на котором уже стояли бутылка красного вина, ваза с фруктами, тарелочки с сыром и крекерами.

За окном уже стемнело. Воздух был теплый и чистый, в траве стрекотали цикады, тихий ветерок приносил через открытое окно запахи сада. Вдали, на горизонте, блистали огни огромного города, в котором только-только начиналась ночная жизнь.

— Выпей. — Росс ловко откупорил бутылку и разлил рубиновую жидкость по стаканам. — Это вино с моего собственного виноградника. — Он посмотрел на Эшли. — Устала?

— Немного, — призналась Эшли, пробуя вино. Прохладное, слегка терпкое, оно отдавало ароматом вишни.

— Завтра у меня встреча с нашими римскими партнерами, а ты сможешь погулять по городу.

Эшли кивнула, с трудом подавляя зевок.

— Тебе понравилась твоя комната? — поинтересовался Росс. — Между прочим, я буду в соседней, так что…

— Я не хочу, чтобы ты был в соседней.

Он усмехнулся.

— Предпочитаешь дистанцию побольше?

— Я хочу быть с тобой, — удивляясь собственной смелости, сказала Эшли.

— Это можно устроить.

Росс поднялся и, подойдя к окну, задернул шторы.

Глядя на него, Эшли задавалась вопросом, почему он до сих пор не женился. Красив, богат, умен, прекрасный любовник… Может быть, он из тех представителей сильного пола, которые превыше всего на свете ставят свободу? Свободу от обязательств. Свободу любить кого угодно и когда угодно. Или он до сих пор так и не встретил женщину, ради которой мужчина готов отказаться от принципов. А что, если в его жизни уже есть такая женщина и он просто не хочет о ней говорить? Впрочем, нет, Росс не походил на человека, способного на обман.

Подойдя сзади, он обнял Эшли за плечи.

— Не хочешь перед сном немного прогуляться по саду?

— С удовольствием.

Они вышли во двор, миновали небольшой пруд и побрели по едва различимым в темноте тропинкам. Ароматы знакомых и незнакомых трав и цветов создавали такую невероятную комбинацию, что у Эшли закружилась голова.

Высокое, усыпанное звездами темно-синее небо напоминало бархатную занавесь, отделяющую землю от некоего таинственного и волшебного мира.

Эшли вздохнула.

— Что означает твой вздох?

— Просто подумала, как здесь красиво.

— Не жалеешь, что приехала?

— Конечно нет. Разве что удивлена.

— Удивлена? Почему?

— Потому что совершила поступок, который никак не укладывается в мою привычную модель поведения. Мне до сих пор не верится, что я решилась отправиться неизвестно куда с незнакомым человеком.

Росс сжал ее руку.

— А я рад, что ты хоть раз в жизни покинула свою раковину. Как видишь, иногда это идет на пользу.

— Я могу спросить тебя кое о чем?

— Разумеется.

— Откуда ты знаешь Мелвина Грэхема?

Росс пожал плечами.

— Мы занимаемся одним бизнесом.

— Ты тоже работаешь в «Глобал Инвестменте»? — недоверчиво спросила Эшли.

Росс сунул руку в карман брюк и достал визитную карточку.

— Вот, убедись сама.

Эшли взяла карточку и отступила с тропинки в полосу падающего из окна света.

— И ты молчал!

Он невозмутимо пожал плечами.

— Ты же не спрашивала.

— Ну и ну! Получается, что Мелвин вроде как твой подчиненный.

— Точно.

— Боже!

— Разве что-то изменилось? — Росс взял Эшли за руку и заглянул ей в глаза. — Разве сейчас, когда мы знаем друг друга лучше, когда мы стали любовниками, ты доверяешь мне меньше?

— Нет.

— И ни о чем не сожалеешь?

— Нет.

— А если бы я сказал, что держу в этом доме любовницу?

Шокированная, Эшли молчала, а когда ответила, голос ее прозвучал почти спокойно:

— Ты и впрямь держишь в доме любовницу?

— Нет. Последняя ушла от меня пару месяцев назад, заявив, что я слишком скучен.

— Вы долго были вместе?

— Немногим более года.

Лицо его при этих словах не выразило никаких чувств, но Эшли, не зная, что сказать, смущенно пробормотала:

— Мне очень жаль.

— А мне нет. Все чувства, если они когда-то и были, умерли задолго до расставания.

— Почему?

— Адриана — одна из самых красивых женщин, которых я когда-либо встречал, но наши характеры оказались совершенно несовместимы.

— Если так, то что удерживало вас вместе?

— Привычка, наверное. Там, где нет подлинных чувств, нет внимания и желания узнать друг друга лучше, отношения держатся только на привычке и соображениях удобства, а эта ниточка рвется при малейшем напряжении. На одном приеме Адриана познакомилась с каким-то южноафриканцем, который пообещал подарить ей алмазные копи, и бедняжка не устояла. Через полгода она вернулась с одной дорожной сумкой. Сейчас Адриана обхаживает техасского скотозаводчика.

Они вышли к полускрытой разросшимися кустами беседке.

— И все же расставаться с тем, кого когда-то любил, должно быть очень печально, — негромко сказала Эшли.

Обругав себя за неосторожность — ни к чему было затрагивать тему любовницы, — Росс снова взял ее руку и мягко помассировал ладонь.