Но тетя все равно смотрела скептически.

— Он тебе поможет. Ладно, Рэнд?

— Да, мэм.

— Готовить суп для целой армии ведь не проблема для тебя?

Он пожал плечами. Хетта улыбнулась.

— Со мной все хорошо. Последите, чтобы с Бенджамином ничего не случилось. Он не любит оставаться один.

Выходя, оба оглянулись. Хетта лежала, стиснув руки, зажмурившись. По отчаянному выражению ее лица было понятно — она думает, что лишь самые проникновенные молитвы способны удержать самолет в воздухе.

Рэнд положил Челси руку на плечо. Такая хрупкая на вид — и как держится! Оказывается, в ней заключена изрядная сила. К тому же он не переставал удивляться, как Челси сумела подобрать ключик к своей тете. Это же надо — взвалить на себя заботу о свинье! Челси открылась ему с новой стороны. Отныне в его глазах она уже не походила на ту избалованную девицу, пытающуюся сообщить своим знакомым:

— О, я пленница!

Молодая женщина, толкающая впереди себя тележку с грязной посудой, внезапно остановилась и уставилась на Челси.

— Вы Челси Кинг? — задохнувшись, спросила она.

Сразу видно, Челси привыкла управляться с такого рода вещами. Улыбнувшись, она направилась к женщине, протягивая руку. Рэнд ловко вклинился между ней и посторонней женщиной. Последнее, что ему надо, — чтобы новость распространилась по маленькому городку. Да и улыбка Челси казалась вымученной.

— Нет, — коротко бросил он. — Ее постоянно спрашивают об этом. — Взяв Челси за локоть, он попытался двинуться дальше.

Но женщина ухватила его за рукав.

— Но это точно она! Я видела фотографию в журналах. Мне бы только автограф!

Он только взглянул на ее руку, а женщина сразу отпустила его. Рэнд немедленно подтолкнул Челси к выходу.

— Зачем ты так? — прошипела она ему.

Он пожал плечами, оглянулся на женщину, следующую за ними. Та явно собиралась проводить их до парковки. Но, заметив его взгляд, замерла, хоть и смотрела возмущенно, словно ей не дали то, что должны были дать.

Ознакомьтесь теперь с темной стороной популярности Челси, подумал он. Женщина глядела на него уже со злобой. Потом лицо ее озарилось, она выхватила из кармана сотовый телефон и навела его на них. Только этого не хватало! Рэнд постарался по мере возможности прикрыть Челси.

— Рэнд, ради бога, неужели трудно быть вежливым с людьми?

— Да. Очень трудно.

Может, Челси права? Если бы они остановились и поговорили, тем бы и кончилось, хотя он сильно в том сомневается. В любом случае можно поклясться, что скоро весь мир узнает, что Челси в Фаревелле, штат Виргиния.

— Не так уж сложно быть вежливым, — ворчала Челси, садясь в машину.

— Слушай, твоя тетя больна. Ты в больнице явно не для своего удовольствия. Ты тоже имеешь право на личную жизнь.

— Я могла бы поздороваться с ней. Она ничего больше не хотела.

— Да, для начала.

— То есть?

— Потом автограф. Затем — приглашение на обед. И наконец — просьба о работе. Ты знаешь, кого чаще всего преследуют?

— Знаменитостей? — саркастически предположила Челси.

— Да, особенно вежливых знаменитостей.

— Не поняла?

— Преследователи выбирают людей, которых считают вежливыми. А значит, доступными.

— Выходит, тебе они не угрожают?

— Абсолютно точно, — согласился Рэнд. Препирательства с ней куда безопаснее, чем невидимая связь, возникшая между ними. Он должен держать дистанцию, сохранять ясные мозги… От этого зависит жизнь Челси, особенно после того, как станет известно о ее местонахождении. В том, что новость быстро распространится, он не сомневался.

— Как ты стал таким экспертом по преследователям? — зло спросила она.

— Я эксперт по всякой дряни, что выползает из-под перевернутых камней.

— Приятная работа.

— Очень.

— У тебя есть сотовый?

— Есть.

— Можно позвонить?

Рэнд был настороже почти тридцать шесть часов. Может, он достиг уже какого-то предела, потому что вынул сотовый из кармана и дал ей. Ни вопросов, ни инструкций.

В конце концов, разве не Челси он собирался поведать о своих сокровенных тайнах? И не она ли изумила его своим поведением в последний час?

Безотчетно он затаил дыхание и выдохнул, лишь услышав:

— Привет, Джеймс. Я хочу поговорить с папой.

Минутой позже Челси рассказывала отцу о состоянии тети. От произнесенного в конце «я тебя люблю» у Рэнда сжалось горло. Потом она закрыла телефон и отдала обратно. Ни слова о том, что он, Рэнд, разбил ее телефон и был с ней груб. Она даже не попыталась позвонить кому-нибудь из своих друзей.

Рэнд покосился в сторону пассажирки.

— Думаю, — сказал он, — нам надо попросить твоего отца, чтобы нанял кого-то, кто присмотрит за фермой.

Ее губы шевельнулись, потом снова упрямо сжались.

— Я сама справлюсь. Мы сами. Тетя Хетта не любит чужих у себя дома.

— Мы тоже практически чужие, — напомнил он.

— Ты — да, — поправила она его. — А я — ее кровная родственница.

Должно быть, окружающие их горы оказывают на людей такое действие. Дают силу и смелость.

— Вчера ты хотела уехать…

— А ты нет. Все может измениться за секунду, тем более за день.

Вот уж точно!

— Тетя Хетта не поправится, если будет волноваться. Если не будет доверять людям, на которых оставила свои дела. Мне она доверяет.

Она говорит так, словно ей доверили нечто священное. Да, работа его осложняется, потому что теперь он несет ответственность не только за Челси, но и за Хетту. Как будто его приняли в семью.

Рэнд взглянул на Челси. Он считал себя настойчивым человеком, но тут понял, что не сможет противиться решимости, увиденной в ее глазах.

Всю обратную дорогу он обдумывал произошедший интересный поворот — смену ведущего в их паре.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Они свернули на подъездную дорожку, и Челси увидела Бенджамина, галопирующего им навстречу. Откормленная свинья практически съехала по ступеням, стремясь поскорее добраться до машины. Лишь вчера это животное заставило ее орать от страха. А сегодня вызывало лишь улыбку.

Но все равно она закричала: «Пожалуйста, не трогай меня», — когда Бенджамин подкатился к ней, смешно хлопая ушами. Он застыл совсем рядом, и она напомнила себе, что именно любовь к Бенджамину заставила тетю поехать в больницу.

— Ты спас ей жизнь, свиненок, — прошептала ему Челси, потом оглянулась, не слышит ли Рэнд.

Свинья смотрела на нее. Казалось, на морде появилась улыбка.

— Я с ног валюсь, — заявила Челси громко. Да уж, она ведет себя так от усталости, сомневаться не приходится. У нее был телефон в руках, и единственный, кому она позвонила, — отец! А недавно Челси считала себя сообразительной. Надо было позвонить Бэрри, Бетси, Линдсэй… Список можно продолжать до бесконечности.

— Если ты устала, я сам займусь курами, — сказал Рэнд. Он потрепал Бенджамина по голове, почесал за ухом.

— Как ты можешь к нему прикасаться?

— Он вполне приятен на ощупь.

— Приятен? В каком смысле?

— Чистый. Кожа у него мягкая и шелковистая.

Ну вот, она уже начинает завидовать свинье!

Рэнд стоял так близко. Наклонившись чуть вперед, Челси могла бы дотронуться плечом до его плеча. Тогда бы он узнал, какая и она на ощупь мягкая и шелковистая!

— Не настолько я устала! — заявила она.

Рэнд отвел глаза, Отступил на шаг, словно знал, как близка она к тому, чтобы потереться о него.

— Правда. Я вполне справлюсь с курами.

О, конечно, она это знала! Знала, что он справится с курами и свиньей. А как он справится с прикосновениями другого рода — шелковистыми, мягкими и нежными?

Как изумительно он сейчас выглядит — обросший щетиной, с усталыми глазами. Если сейчас он дотронется до нее, не пропадут ли они оба? Их усталость сродни опьянению. Чувствуешь себя смелее, раскованнее…

— Не настолько я устала!

Не такая уж она уставшая, слабая и наивная, чтобы влюбиться в своего телохранителя. Как в плохом фильме.