— Спасибо, вы очень добры. И щедры, но я обойдусь сама.

— Эдит, я действительно хочу помочь.

— Я знаю, — ответила она и улыбнулась, а душа разрывалась от боли и нежности. Она осторожно коснулась его руки. — Спасибо. Мне запереть дверь, когда я буду уходить?

— Я никогда не запираю. Собаки отпугнут шалопаев. Лучше держать собак, чем запираться на замки.

Эдит засмеялась. Собаки Хойта были известны своей ленью во всем Техасе. Они обожали детей и женщин. Правда, они отпугивали незнакомцев. Их угрожающий лай в любое время дня и ночи предупреждал об опасности всех на ранчо. Они почти не обращали внимания на приходы и уходы Эдит, но когда у нее выдавалась свободная минутка, она ласкала их на заднем дворе или в комнатах, когда Хойт пускал их в дом, но это бывало не часто, потому что мисс Эд не приветствовала присутствие собак в жилых помещениях.

— В таком случае, спокойной ночи, — сказала Эдит.

— Я провожу вас.

Она покачала головой.

— Нет, не нужно меня провожать. Я выхожу из этого дома самостоятельно не один год и дорогу знаю. Раздевайтесь и ложитесь спать.

Хойт прищурился.

— А вы умеете командовать. Вот уж не думал. Что ж, спокойной ночи.

Эдит не стала задерживаться. Перед ее мысленным взором и так возникло уже достаточно эротических картин, пока она стояла рядом с Хойтом в неярком свете, падающем от света лампы около огромной кровати. Да еще воспоминания о полуголом Хойте в кабинете врача…

Она поспешила уйти и чуть не упала, споткнувшись о Майка и Моуза, развалившихся перед входной дверью. Эдит наклонилась, чтобы почесать их.

— Значит, вы оба готовы стоять на карауле?

Моуз перевернулся на спину, подставив ей живот, и Майк тут же последовал его примеру.

— Какие же из вас сторожевые псы? — пожурила собак Эдит, щекоча им животы. — А теперь, друзья, принимайтесь за дело.

Она села в пикап, а псы, немного поскулив, заняли свое обычное положение — улеглись на бок и стали похожи на два скомканных половика с длинными ушами.

На следующий день Эдит нашла минутку, чтобы заглянуть на ранчо Донована и проведать Хойта, но вместо него ее встретила мисс Эд, объяснив, что у Хойта посетитель, не уточнив, кто именно. Эдит постаралась не думать о том, что этот посетитель может быть женщиной. Наверняка это одна из красоток Хойта заглянула к нему. Неужели Селеста?

В таком городе, как Коулти-Сити, новости распространяются быстро. Доктор Харрис удивился тому, что Эдит приехала вместе с Хойтом. Возможно, он рассказал об этом жене. Кто-то, наверняка, заметил, как Эдит везла Хойта в его новом пикапе, и это уж точно обсуждали с особым интересом, поскольку Хойт никогда не позволял женщине вести его машину. В аптеку Хойт заходил в порванной и окровавленной рубашке, с повязкой на боку — об этом все тоже узнали. Ясно, что в результате кто-то из его бывших подружек — или та особа, которая надеялась на его внимание, — заглянула к нему. А это значит, что Эдит может больше не беспокоиться. Вчера она заполнила собой брешь, раз у Хойта не оказалось постоянной женщины, но, возможно, на этом ее роль закончена.

Только к вечеру Эдит наконец переделала все свои дела и поняла, какая она уставшая, грязная и голодная. В холодильнике лежал кусок жареного мяса, съесть который она мечтала вот уже часа два. Хорошо, что не нужно ничего готовить!

Ей было жарко, и она обливалась потом. Тело чесалось от соломинок: кто-то открыл окно на сеновале, она полезла по лестнице его закрыть, но не успела добраться до верхней ступеньки, как на нее обрушился вихрь мелконарубленного сена, поднявшийся с пола от сквозняка. Но это ерунда по сравнению с бесконечной возней с ветхим трактором, который был рухлядью еще восемь лет назад, когда она окончила среднюю школу. Каждую неделю трактор ломался, и Эдит старалась не думать о том, во сколько ей обойдется его ремонт. Что с ним приключилось на этот раз, она не знала. Надо позвать кого-нибудь на помощь, так как ясно, что у нее никогда не найдется средств, чтобы взять ссуду для покупки нового, да и на подержанный денег тоже нет. Одолжить у кого-нибудь на время трактор невозможно, поскольку он нужен ей постоянно. Поэтому единственный выход — починить собственный.

Подобные проблемы, большие и маленькие, заставляли Эдит задавать себе вопрос: сколько еще времени она продержится? Эдит приходилось трудно и раньше, когда еще была жива мама-вдова и они работали вместе. Было тяжело и потом, когда после смерти мамы шесть лет назад девушка вынуждена была справляться со всем одна. Вообще, устоять тем, кто владел плодородной землей, но не имел денег, было трудно. Эдит держалась — она взяла ссуду, которую придется выплачивать еще четыре года. Если бы она так сильно не привязалась к ранчо и сельской жизни, то могла бы уже давно продать все и переехать в город. Эдит избегала этих мыслей, но в дни, подобные сегодняшнему, они все настойчивее лезли в голову. Чем скорее она продаст ранчо, тем больше денег у нее останется, чтобы покрыть долги и купить жилье в городе. Если уж отказываться от ранчо, прежде чем оно окончательно развалится, то разумнее сделать это вовремя, чтобы сразу же купить дом и заплатить наличными. Тогда не надо будет больше беспокоиться о выплате очередного взноса.

Но это — слишком ответственное решение, и эмоции здесь со счетов не сбросишь. Отец полжизни копил деньги, чтобы купить эту землю, потом непосильной работой раньше времени свел себя в могилу. Мать тоже всю свою жизнь посвятила ранчо, поэтому Эдит чувствовала себя обязанной преодолеть трудности и придумать выход, как возродить ранчо. Она может, к примеру, продать несколько голов скота и сдать в аренду часть земли. Но тут возникает проблема с водой. Сумма, которую нужно выложить, чтобы вырыть пару колодцев поглубже, превышала ее ограниченные возможности. Но если погодные условия улучшатся и их части Техаса перестанет угрожать засуха, то, возможно, эта проблема разрешится…

Кажется, выкинуть из головы трудности просто невозможно. Она тяжело поднялась на застекленную заднюю веранду, повесила ковбойскую шляпу на крючок и подошла к стиральной машине и сушке, которые занимали половину маленькой веранды. Зная, что вокруг на целые мили никого нет и в окна, выходящие на сарай во дворе, ее никто не увидит, она сбросила сапоги и стала стягивать с себя одежду, чтобы заложить ее в машину, добавив к куче грязного белья, накопившегося за неделю. После душа она загрузит машину и поставит на режим стирки, а выстиранное белье высушит утром, если ее сморит сон и она не сможет закончить стирку сегодня вечером.

Эдит запретила себе думать о том, чтобы съездить на ранчо Донована и навестить Хойта. Хватит с него и телефонного звонка! Если его сегодняшний посетитель — женщина, то, несомненно, она уложит его спать, так что короткий звонок — более чем достаточно.

Неожиданный стук в переднюю дверь вызвал у нее стон. Кто бы это ни был, пусть убирается вон — ей никто не нужен. Но стук повторился и был очень настойчив. Она поняла — этот человек обязательно обойдет дом, станет стучать в заднюю дверь и наверняка появится как раз в тот момент, когда она разденется догола.

Эдит стояла, медленно расстегивая пуговицы, и ждала, надеясь услышать звук отъезжающего автомобиля. Но вместо этого услыхала шаги на каменной дорожке, ведущей к задней двери… и голос. Сердце у нее подпрыгнуло, когда она узнала эти шаги и этот голос — голос Хойта.

— Я привез вам горячий ужин. Вы меня впустите?

— Вам ведь нельзя этого делать! — выкрикнула Эдит.

— Мисс Эд испекла шоколадный торт — ваш любимый, — крикнул в ответ он. — А красивое украшение наверху вот-вот растает.

Эдит фыркнула и застегнула все пуговицы, прежде чем выйти на веранду и открыть дверь. Едва увидев выражение лица Хойта, она поняла, что он в ужасе от того, как она выглядит.

Эдит устало улыбнулась.

— Сами внесете в дом или вам помочь?

— До дома я его довез сам, так что и дальше справлюсь, — отрезал он и добавил: — А вы пока сделайте что-нибудь с собой.