— Так значит… — Берджис опять посмотрел в сторону Марго и Ричарда. — Эти голубки — близкие родственники? Трудно представить. Не понимаю, почему все, что связано с этой девушкой, так непонятно и загадочно? То она выходит замуж вроде бы за любимого, но сбегает со свадьбы, то влюбляется в собственного брата. Невообразимо!
— Ну уж, не знаю! — Гретхен пожала плечами. — Я долго хранила этот секрет. Да и доказательств у меня никаких. В любом случае, если бы я когда-нибудь и рассказала об этом, то поднялся бы лишний шум, и меня же обвинили бы в клевете.
— Если только, — мистер Берджис задумался.
— Что? — встрепенулась Гретхен. Ибо ее всегда подзадоривало новое дело.
— Ведь какие-то документы могут еще храниться и у Греймов, и у родственников со стороны Марианны…
— Правильно! — воскликнула Гретхен. — Милый мой, ты гений! Надо их раздобыть, показать молодым и остановить все это безумие! Ведь если они поженятся, то это будет катастрофа номер один. Хотя история знает примеры подобных браков, и в некоторых случаях это делу не помеха. Но все же…
— Итак, что мы с тобой делаем?
— Добываем улики, рассказываем старикам, что все знаем, и предлагаем им не допустить этой свадьбы, потому что… ну потому, да? А если они и сами это все знают и не хотят этой свадьбы?
— Тогда надо вовремя предупредить самих молодых людей.
И чета детективов решилась действовать. Мистер Берджис отрядил для Гретхен самую ответственную роль. Она должна была проникнуть в дом Греймов и отыскать документы. Конечно, это напоминало кражу со взломом, посягательство на неприкосновенные права частной собственности и все в таком духе, но все же! Ситуация накалялась.
А мистер Берджис должен был не допустить, чтобы молодые поженились без их ведома. Поэтому он вызвался следить за каждым их шагом. Что было не очень трудно, поскольку молодые люди ни от кого не скрывались. Узнай они, что за ними установлена слежка, то очень удивились бы.
Итак, они как ни в чем не бывало отправились в аэропорт. Но прежде чем пройти через турникет, Маргарет отлучилась на минутку, и детектив задержал ее у самой двери в дамскую комнату.
— Маргарет, — произнес он тихо, — не спешите с этим замужеством. Я пробую предостеречь вас от самой страшной ошибки в вашей жизни…
Опешив, Маргарет помчалась назад, к Ричарду. Ей показалось, что она нарвалась на умалишенного…
10
Через полчаса инцидент был ею забыт, а спустя несколько часов Марго уже находилась в таком настроении, что разве только в ладоши не хлопала от радости и воодушевления. Густые леса, ленты рек и поблескивающие зеркала озер, расстилающиеся внизу, очаровали ее. Ландшафт России очень напоминал американский, только тут было гораздо больше маленьких домов и лесов.
Теперь ей не терпелось увидеть все поближе. Пообщаться с русскими людьми, познакомиться с Москвой. Ричард же был в восторге от своей милой Мэгги. Она очень удивила его своим желанием посетить его родину. Ведь и сам он давно здесь не был.
Наконец долгий перелет закончился. В аэропорту их встречала пожилая женщина в сопровождении молодого человека, Андрея.
— Привет, дорогой, — обнял товарища Ричард. — Спасибо за твою заботу о маме.
— Привет, шалтай-болтай! — похлопал его по плечу друг по колледжу, работающий теперь здесь, в Москве. — Знаю, знаю о твоих делах, давно пора жениться!
Они обменялись парой-тройкой фраз на русском, из чего Марго разобрала только свое имя. Седая, полноватая женщина тем временем внимательно вглядывалась в девушку. Марго показалось, что даже чересчур внимательно. Она смутилась, ей очень хотелось что-то сказать матери Ричарда, поздороваться хотя бы с ней. Но она не могла, потому что знала только две фразы: «Большое спасибо» и «Всего хорошего». Произносить и то и другое было пока рановато. Ричард пытался научить ее хоть чему-то в самолете, но безуспешно. Они чуть было не поссорились во время урока, потом долго смеялись, передразнивая друг друга, и будущий муж решил непременно отправить ее на курсы русского языка.
Обе женщины некоторое время молча, с робкими улыбками изучали друг друга. Но вдруг мать Ричарда заговорила на великолепном английском, который хоть и отличался от языка, присущего разговорной речи американцев, но все же был вполне понятен. Господи, да ведь она работала в свое время переводчицей у отца Ричарда! Он же рассказывал ей, как Марго могла такое забыть! А молчала женщина сначала, как и сама гостья, просто от смущения…
После слов приветствия все вместе отправились домой через весь город. Попутно Ричард проводил экскурсию для Марго. Показывал ей Москва-реку, Красную площадь и Кремль — сердце столицы. Молодая женщина смотрела во все глаза, но вскоре у нее закружилась голова и она стала вялой и сонной. Видимо, действовал долгий перелет.
— Бедная моя! — жалел ее Ричард, поглаживая по руке. — Ты и языка-то не знаешь, не то, что истории. Ничего, мы это поправим.
Позже Марго вспоминала, что особенно поразили ее русские. То были в массе своей открытые и душевные люди, которые улыбались не потому, что надо было улыбнуться в положенный момент, а просто от души, так как были тебе рады. Искренне рады. Хотя, может быть, в чем-то она и заблуждалась, частично перенося любовь к Ричарду на его соотечественников.
— Ничего, детка, поживешь у меня, станешь совсем нашей, — приговаривала уже на родном языке матушка Ричарда, Елизавета Васильевна. — Сынок, ты у меня молодец! Честно говоря, я думала, что привезешь мне какую-нибудь крашеную особу, которая будет смотреть на меня свысока. Но, по всему видно, тебе повезло. Только жаль, что она не знает языка. Ты занимайся с ней, чтобы ваши дети знали русский.
— Сначала мы пообедаем, а потом покажем наш семейный архив, — сказала Елизавета Васильевна, усадив Марго в кресло у стола.
После салатов, борща и котлет с жареной картошкой на скатерти возник небольшой альбом с фотографиями. Вот Ричард в полтора месяца, вот уже в годик, а здесь, с паровозиком в руках, уже постарше… Вот снимки, присланные отцом из штатов… А сам виновник восхищенных взглядов двух женщин сидел рядом и смеялся, рассказывая разные забавные истории из своего детства. Вдруг Марго на глаза попалась одна очень любопытная фотография. На ней она увидела мальчика и молодую светловолосую женщину.
— Кто это? — спросила она у Ричарда.
— Разве ты не узнала Алексея, моего троюродного брата, ну того, который нас провожал с прочими в Америке?
— Я прекрасно помню его, вот он. — И Маргарет указала на мальчика. — Но я имею в виду миссис, что стоит рядом с ним.
Ричард вгляделся в снимок и удивленно уставился на Марго. Снова посмотрел на фото, и снова на свою невесту.
— Что случилось? — спросила Елизавета Васильевна, увидев замешательство молодых людей.
— Хм, странно! — Ее сын явно был обескуражен. — Но в конце концов всякое в жизни бывает…
Задумавшись, он не заметил, как перешел на русский язык, поэтому теперь его слова поняла мать, но не Марго.
— Тебя что-то заинтересовало? — снова спросила она.
— Да и сам не знаю, — сказал Ричард, взволнованно теребя бахрому скатерти. — Нет, нет, ничего… Давайте смотреть дальше.
— Ты не ответил мне, кто это, — перебила его невеста.
— Это мать Алексея, двоюродная сестра моего отца. Здесь на снимке ей всего тридцать лет, хотя выглядит она на двадцать пять. Ты же знаешь, они живут в Америке уже давно. Эту фотографию она прислала очень давно.
— Понятно, — пробормотала Марго.
Ричард продолжал задумчиво сравнивать свою невесту и тетку. Вскоре его задумчивость прошла, но оставила определенный след в настроении.
Когда Марго и Ричард остались одни, он решил поделиться с ней своими мыслями.
— Ты как себя здесь чувствуешь, дорогая?
— Отлично. Мне все понравилось, я просто в восторге от твоей мамы, а она, похоже, неплохо относится ко мне.
— Да, я это вижу. Знаешь, я хочу рассказать тебе о своих мыслях по поводу фотографии той женщины, матери Алексея.