Изменить стиль страницы

— О, любимый! — простонала она, принимая его встречным движением бедер.

Их соитие было длительным, Марго отдавалась страстно, с самозабвением. Оба по несколько раз достигали вершины блаженства… После пика наслаждения следовал короткий отдых, после чего она, вновь охваченная острым желанием, не ведая стыда, тихо просила:

— Еще, Ричард…

— Да, милая, — хрипло отвечал он, готовый, как и она, к продолжению.

— Я люблю тебя, — призналась Марго, когда оба они, сраженные блаженной усталостью, замерли наконец, нежно обнявшись. — Ты возьмешь меня с собой в Россию?

— Конечно, я ведь не могу теперь без тебя, — улыбнулся он.

8

Марго была счастлива. Состояние неопределенности исчезло. Прежняя запутанная ситуация показалась ей невероятно нелепой, она не чувствовала за собой никакой вины, ее не терзали муки совести. Счастье казалось абсолютным. Так вот, значит, как проявляет себя судьба, думала она с восторгом.

— Теперь я понимаю, что и впрямь не стоит верить гадалкам, — ни с того ни с сего сказала Марго, переворачиваясь на спину.

Рука Ричарда легла ей на грудь.

— Что ты имеешь в виду? — не понял он и вопросительно посмотрел на нее. В ее глазах светилось такое удовольствие, какого он еще не встречал ни у одной из женщин, с которыми был близок.

— Однажды цыганка мне нагадала, что моя судьба — это черноволосый мужчина. А ты блондин.

— Ну, у тебя все еще впереди, — усмехнулся он.

— Вот еще! — притворно возмутилась она. — Мне больше никто не нужен. Я не хочу тебя терять. — Она умоляюще взглянула на него.

Ричард, тепло улыбнувшись, подумал, что наконец-то обрел свое сокровище. В его недавней связи с Джуди преобладал секс, но не хватало подлинных чувств, не было любви. Нет, он не хотел быть просто любовником этой женщины. Поэтому их отношения завершились, они разошлись.

В его характере помимо практицизма, свойственного американцам, присутствовала острая потребность в чувствах. Молодой человек был романтиком, ему хотелось любить и быть любимым. Гонку жизни он вполне выдерживал, преуспевал, работая в издательском доме своего родственника в Спрингфилде. Но иногда его наполовину русская душа требовала остановки и глубокого осмысления происходящего.

Его отец, Ричард Вессон-старший, умерший пять лет назад, был крупным специалистом в области пищевой промышленности, а заодно и бизнесменом, умеющим вовремя вложить деньги куда надо, чтобы получить хороший доход. В тридцатые годы он находился в Москве, где по контракту наладил и пустил фабрику по производству макаронных изделий, а также мясоперерабатывающий комбинат. В России же перед войной родился сам Ричард.

Его мать, Елизавета Ларионова, была секретарем и переводчиком у иностранного специалиста. И за все время совместной с ним работы почти ни разу так и не удостоила своего американского босса даже теплым, ласковым взглядом. Хотя знаки внимания с его стороны молодой и красивой девушке поступали постоянно. Совместный отдых в Крыму, как это было принято у русских, в одной из здравниц, посещение московских театров, ресторанов, ипподрома… — подобные предложения отвергались ею без сколько-нибудь внятных объяснений. Не принимались даже вполне невинные приглашения отправиться после рабочего дня в кино или зоопарк… Но однажды, как раз перед отъездом мистера Вессона в Соединенные Штаты, он засиделся с секретаршей допоздна в кабинете за бумагами и совершенно неожиданно для себя получил все, о чем может только мечтать мужчина.

На другой день он отбыл на родину… А спустя два года, вновь оказавшись в Москве по делам, обнаружил, что у него тут растет сын, названный в его честь Ричардом. Мать мальчика в это время была уже серьезно больна, шансов на ее выздоровление врачи почти не давали. Приехавшая из Сибири родственница решила забрать ее, чтобы лечить там у себя народными средствами, отпаивать целебными настоями трав. И потерявшая всякую надежду на выздоровление, умирающая Елизавета, скрепя сердце, отдала двухлетнего малыша его отцу. И мистер Вессон, приложив невероятные усилия, сумел вывезти ребенка в Штаты…

Ричард к своим тридцати пяти сделал неплохую карьеру. Но сам считал, что ему попросту везло. Потому что человек он был хоть и достаточно одаренный, но без удачи здесь явно не обошлось.

Познакомившись с Джуди Форер на одной из журналистских вечеринок, он увлекся ею настолько, что и не заметил, как та взяла его в оборот. Их близость длилась более года. И только недавно, встретив, казалось бы, невзрачную девушку по имени Марго, он начал смотреть на Джуди совсем другими глазами. Она теперь казалась ему какой-то насквозь претенциозной, иногда жеманной и неестественной, чего раньше он не замечал…

Маргарет пленила его своей непосредственностью и добродушием, что так близко оказалось русской половине его души. Другой вопрос, что девушка была молода, неопытна и запуталась в своих чувствах и кавалерах.

Ричард давно полагал, что между Алексом и Реем существует некая незримая связь, только не знал, какая именно. Расследование, которое он затеял, не привело его ни к чему. Ведь у него не было иных средств, кроме личного опыта, а этого оказалось мало, чтобы глубоко вникать в такие дела. Нанимать же частного детектива, как это сделала Кэролайн, ему и в голову не пришло.

Поэтому через некоторое время Ричард сдался и уехал отдыхать во Флориду. Марго выходила замуж, причем за человека, который даже не знал ее как следует. Ему было чертовски обидно за нее, да и за себя тоже. Ведь он так хорошо чувствовал хрупкую душу этой, в сущности, еще девочки. А она стремилась к своей давней мечте, и тут ничего нельзя было изменить. И вдруг судьба сталкивает его с самой Марго, да еще в обществе Джуди, его бывшей любовницы.

Понятно было, что та использовала Марго для создания своего очередного романа. В этом есть что-то нечестное, думал Ричард. Ведь и отношения с ним самим эта писательница завела для получения некоего опыта, который использовала потом в работе над новой книгой. Ричард мог бы гордиться тем, что попадет на страницы ее произведения, если бы не знал, как она пишет, и кто ее читает. Говорить о том, что он станет после этого знаменит или хотя бы узнаваем, не приходилось. Ведь ее книги читали либо совсем молоденькие девушки от нечего делать, либо пожилые дамы, чей возраст свидетельствовал о том, что их собственной личной жизни пришел конец. А вообще такую литературу продавали в аптеках, как еще одно новомодное седативное средство. Особенно хорошо оно подходило для снятия стрессов.

Об этом, или примерно об этом, говорил Ричард Марго, когда они лежали в объятиях друг друга. И та понимала, что встретила совершенно необычного человека, которого ей нужно во что бы то ни стало удержать рядом.

Фортуна ей улыбалась, потому что и Ричард думал о ней в том же духе. Он уже мечтал, как поедет с ней в Россию, покажет Москву, познакомит со своей матерью… Но тут в дверь вдруг постучали.

Влюбленные вздрогнули и, поднявшись, завернулись в простыни. Они затравленно переглянулись, увидев один и тот же ужас в глазах друг друга.

— Что будем делать? — прошептала Марго и оглянулась на дверь.

Ричард пожал плечами и произнес:

— Одеваться. Стой, — остановил он ее, когда она стала подбирать с пола его вещи, — не надо, сиди тихо. Кто бы там ни был, он уйдет, если мы сделаем вид, что нас здесь нет.

И Марго, жутко заинтригованная, чуть не прыснула со смеху.

Стук повторился. Марго снова напряглась и настороженно посмотрела на Ричарда. Тот сидел неподвижно, чего требовал и от нее.

Так они промучались достаточно долго. И чтобы им не было скучно, Ричард придумал игру: он щекотал Марго, а та не должна была издавать ни звука. Как и следовало ожидать, все это переросло в эротическую сцену. Марго почувствовала, как ее снова тянет к любимому. Они опять лежали, и она чувствовала его возрастающее желание. Ричард невольно вздохнул.