— Они любят только мой счет в банке, — пробормотала девушка, наблюдая из окна кареты, как бледно-персиковый рассвет окрашивает восточную часть неба. — Я для них только ворота, ведущие в сад, а не сам цветущий сад.

Ее голубые глаза наполнились слезами. Лошади неслись вперед, и Розанна вспоминала, как с самого детства мечтала о том, как однажды встретит человека, который полюбит ее всем сердцем, и она ответит на его чувства преданной любовью на всю жизнь.

Карета с грохотом проехала по деревянному мосту. Розанна вытерла слезы на бледных щеках. — Как же я была счастлива тогда! — всхлипнула она. — Если бы мама была жива, никто не посмел бы так настойчиво убеждать меня выйти замуж. Она смогла бы меня защитить.

Но теперь Розанна была одна во всем свете — без защиты, и очень, очень богата.

У нее не было родственников, которые могли бы ей помочь. Адвокаты в Лондоне, которые вручили ей бумаги о наследстве, были добрыми, но очень старыми людьми. Как только были улажены все банковские дела, они сочли свою миссию исчерпанной. В своем завещании двоюродный дедушка был немногословен: «Надеюсь, она будет стараться продолжать семейные традиции и проживет жизнь достойную и полезную, как я ей и желаю».

Дом и деньги, которые Розанна унаследовала, сначала привели ее в восторг, теперь же все это казалось ей непосильной ношей, которую хотелось сбросить и забыть.

«Дедушка Леонард хотел, чтобы я чего-то добилась в жизни, — сказала она себе. — Деньги — это бремя, но я должна нести его, найти способ сделать что-то полезное в этом мире. А если меня принудят выйти замуж, мне это не удастся».

— Как это мерзко! — в сердцах воскликнула Розанна. — Я хочу, чтобы полюбили меня, а не деньги. Я хочу найти любовь, настоящую любовь! Она нисколько не похожа на то, что они мне предлагают!

Вопрос только в том, где ее искать.

В этот момент первые лучи солнца брызнули в окошко кареты. Розанна глубоко вздохнула. Новый день! Что он несет ей? Вчера вечером она, напуганная и несчастная, сбежала с бала в свой дом в Мейфер и быстро собрала кое-какие вещи в два дорожных сундука.

Она понимала, что ей нужно бежать, а единственное место, где она могла скрыться, — это ее поместье Доннингтон-холл. Ей пора осмотреть свою собственность, и, конечно же, никто не ждет, что она поедет туда в одиночестве.

В этот момент она услышала, как возница что-то выкрикнул, и мерный стук копыт как-то изменился, будто одна из лошадей потеряла подкову. Карета замедлила ход. Розанна выглянула из окна и увидела, что они подъезжают к довольно большому постоялому двору. Девушка накинула дорожный плащ, спрятав светлые волосы под капюшоном.

Кучер помог ей выйти из кареты.

— Прошу прощения, миледи, коренная потеряла подкову. Кузница через дорогу отсюда, и через час мы снова сможем отправиться в путь.

— Спасибо, Генри. Я уверена, что хозяин гостиницы найдет для меня комнату, где я смогу подождать. И позавтракать не мешает. Сообщишь мне, когда все будет готово к отъезду.

Она еще не успела договорить, как навстречу ей вышла жена хозяина постоялого двора, вытирая руки о передник. Она склонилась в почтительном поклоне и провела Розанну в дом.

Когда Розанна шла вслед за хозяйкой по коридору к лестнице, ведущей наверх, она на мгновение невольно задержалась возле открытой двери одной из комнат. Там она увидела элегантную женщину, одетую по последней моде, и полного молодого джентльмена. Они стояли и о чем-то спорили, не обращая внимания на человека, который лежал в кресле позади них. Это был высокий темноволосый мужчина с суровыми чертами лица. Его туго перевязанная нога покоилась на стоящем рядом стуле.

Розанна внимательно посмотрела на мужчину. Он был укутан в тяжелый твидовый дорожный плащ. Лицо его было бледным. Глаза закрыты. Он выглядел тяжело больным. Он вдруг застонал и беспокойно заметался в бреду. Даже со своего места Розанна видела капли пота, выступившие у него на лбу.

«Бедняга», — подумала девушка, и сердце ее сжалось при виде его страданий.

Она последовала за хозяйкой гостиницы. Ей было жаль больного, на которого спутники не обращали никакого внимания.

Глава 2

Хозяйка привела Розанну в маленькую, просто обставленную комнатку наверху. В камине едва тлел огонь. Девушка сняла капюшон темного бархатного дорожного плаща и опустилась в кресло. Хозяйка снова поклонилась.

— Я миссис Перкс, к вашим услугам. Могу я принести вам что-нибудь поесть, миледи? Если вы едете издалека…

Она недоговорила. Ей было очень любопытно, откуда приехала молодая красивая дама и куда она направляется без сопровождения.

Розанна устало улыбнулась. Она действительно была очень голодна. Она уезжала из Лондона так рано, что не стала просить свою экономку, миссис Докинс, принести ей завтрак, потому что тогда пришлось бы объяснять, куда она направляется.

Вместо этого она оставила записку, в которой сообщила, что едет в поместье, и если кто-то будет ее спрашивать, то она не может никого принять.

Теперь же путешественница порядком проголодалась.

— Если у вас есть суп или холодный цыпленок и немного свежего хлеба, это будет прекрасно, благодарю вас, миссис Перкс, — проговорила она, не осознавая, что красота ее голубых глаз и искренняя теплота в голосе тотчас очаровали осторожную хозяйку.

Оставшись одна, Розанна подошла к окну и села на деревянную скамейку под ним. Сквозь замутненное стекло она увидела двор конюшни и свою карету рядом с более роскошным экипажем. На темно-синей дверце кареты красовался герб, но, сколько она ни терла стекло, ей не удалось рассмотреть его. Вскоре миссис Перкс вернулась в комнату, неся поднос с едой и напитками.

— Скажите, — обратилась Розанна к хозяйке, присаживаясь за стол и с удовольствием отмечая, что ей подали овощной суп, холодное мясо и сыр, — этот синий экипаж принадлежит той компании, которую я видела внизу, с тем больным джентльменом?

— О да, миледи. Именно им. Это граф Мелтон собственной персоной. Вы вряд ли найдете джентльмена приятнее. Такая трагедия! Он покалечил ногу, упав с лошади. И очень сильно покалечил, миледи!

Розанна улыбнулась, оценив вкус супа.

— Но тогда ему не следовало бы путешествовать, если он так болен. Его семья, которая его сопровождает, должна бы лучше о нем заботиться.

Миссис Перкс презрительно фыркнула и вытерла руки о передник.

— Прошу прощения, миледи, но я случайно узнала, что это не его семья. Просто друзья. Виконт Блэквуд и его сестра леди Верити Блэквуд.

— И что, они путешествуют без врача?! Возмутительно!

— Я так понимаю, они возвращаются в поместье графа из Бата. Они хотели, чтобы он показался там какому-то специалисту и подлечился на водах.

Розанна кивнула и поблагодарила миссис Перкс, отпуская ее. Она не хотела сплетничать с этой женщиной, но никак не могла понять, что это за друзья, которые могут заставить больного товарища пройти через такие сложные испытания.

После завтрака Розанна почувствовала себя лучше. При свете дня побег в Доннингтон-холл казался ей очень разумным шагом. Тут она будет в безопасности, вдали от всех поклонников, и сможет спокойно поразмыслить о своем наследстве и обо всем, что с ним связано.

— О, какая же я нерадивая! — сказала она себе. — Я поела, а Генри? Он правил каретой все утро, а потом помогал кузнецу.

Ругая себя за то, что думает только о себе, она накинула плащ, сбежала вниз и дала поручение служанке накормить ее кучера.

Возвращаясь в свою комнату, она замедлила шаги возле двери, где видела больного графа. Услышав стон, Розанна остановилась. Доброе сердце девушки взяло верх над ее природной застенчивостью. Она толкнула дверь и заглянула внутрь. Граф лежал там же, где она видела его в первый раз, но его спутники исчезли.

«Наверное, пошли завтракать, — подумала Розанна сердито, — и оставили беднягу в одиночестве».

В это время граф беспокойно заворочался в кресле, наверное, от сильной боли. На его лбу выступили капли пота, темные волосы разметались.