— Что переменилось? — не поняла Анастасия.

— Думаю, ваше величество, многие придворные не поверили мне, услышав, что король уехал в Лезигу. Они, наверное, считали, что вы с королем отправились во Францию.

— Как же они могли предположить, что его величество поступит так вероломно? — с негодованием воскликнула она.

И в этот момент она осознала, что такое предположение было бы вполне закономерным для подданных его величества. Ведь король был в дружеских отношениях с императором, да и французское влияние в Сэрже было очень велико.

— Мы с Педро, ваше величество, забрались на крышу дворца, — рассказывала Оливия. — Оттуда мы наблюдали приближение армии, артиллерийский огонь и то, как отступали мятежники.

— У них было оружие и пушки? — опять перебила ее Анастасия.

— Да! Все французского производства и новейших конструкций! — ответила Оливия. — Педро узнал это из разговора двух солдат во дворце.

Анастасия только глубоко вздохнула.

— Мятежники были разбиты?

— Да, его величество разбил их наголову! — улыбнулась Оливия. — И когда он въехал во главе войск в центр города, все приветствовали своего короля!

— Но это же было опасно! — всплеснула руками Анастасия. — В него мог выстрелить снайпер или кто-нибудь еще из толпы.

— Мы все понимали это, — согласилась девушка, — но ничего на свете моронцы не ценят столь высоко, как смелого мужчину, не отступающего перед опасностью! — Оливия прижала обе руки к груди и добавила: — Ваше величество, мы с Педро были на рыночной площади, когда король обратился с речью к людям. Сначала мы испытывали гордость, а потом на наши глаза навернулись слезы, потому что слова его величества очень взволновали нас.

— Что же говорил король?

— Он обещал, что прошлые ошибки будут исправлены. И он поклялся в том, что с нашей помощью превратит Морону в свободное, процветающее государство, — сказала Оливия.

В ее глазах заблестели слезы, потому что воспоминания о словах короля вновь разбудили в сердце девушки чувства гордости и любви к своей родине.

Анастасия пожалела, что ее не было на рыночной площади. Должно быть, король выглядел очень величественно в тот момент. Без чьих-либо слов она знала, какое впечатление произвел король на своих подданных. Перед ними выступил решительный и властный монарх, которого Анастасия впервые увидела после тревожной ночи в горной пещере. Она подумала, что именно такого короля хотели иметь моронцы. Именно о таком монархе они мечтали уже многие годы. И теперь, без всякого сомнения, моронцы повсюду последуют за своим королем!

Приезд Оливии подарил Анастасии еще одну радость. Теперь она могла сменить свое бархатное платье для верховой езды, изрядно уже надоевшее ей, на одно из очаровательных платьев с огромными кринолинами, прибывшее вместе с ней из Лондона. Она тотчас же переоделась. И, выйдя в новом платье, как обычно после завтрака, за дворцовые ворота побеседовать с собравшимися крестьянами, Анастасия заметила в глазах женщин неподдельное восхищение.

С каждым днем к воротам дворца стекалось вес больше и больше людей. Некоторые крестьяне приходили из селений в Пиренейских горах, расположенных так высоко и так далеко, что им приходилось отправляться в путь еще до рассвета, чтобы достичь Геуска ко времени появления королевы из дворца.

Анастасия не знала, что делать с тем огромным количеством цветочных подношений, которое получала ежедневно. Крестьяне дарили ей цветы от всего сердца, и она не могла позволить их просто выбрасывать. В конце концов она приказала двум деревенским девушкам готовить из цветов ароматические смеси. И теперь во дворце были развешаны большие венки, источавшие сладковатый аромат.

В этот день Анастасия увидел а у ворот утреннюю охрану. Поинтересовавшись у капитана Азнара, с чем это связано, она получила от него следующий ответ:

— Офицер, командующий драгунами, мэм, не одобряет того, что вы подвергаете себя такому риску, выходя за ворота.

— Неужели он действительно полагает, что я чем-то рискую, находясь среди этих милых крестьян? — удивилась она.

— Всегда есть вероятность, мэм, что среди крестьян появится некто. Сейчас уже в Сэрже известно, где вы находитесь.

Действительно, на следующий день произошел случай, который мог бы оказаться трагическим, если бы не бдительность капитана.

После завтрака Анастасия вышла к крестьянам. На сей раз людей собралось еще больше, чем накануне. Крестьяне выглядели очень живописно. Большинство женщин были одеты в красные юбки, черные корсажи и белые блузки с вышивкой. Дети с яркими лентами в волосах и цветами в руках придавали толпе праздничный вид.

Крестьяне часто просили Анастасию благословить их детей, и каждый раз это несколько смущало ее.

— Как я могу благословлять детей? — спросила она у капитана, услышав в очередной раз такую просьбу.

— Эти люди, мэм, верят, что короли и королевы имеют божественное происхождение. А ваше величество к тому же так красивы, добры и проявляете к этим людям жалость. Поэтому они считают вас святой, — объяснил капитан.

Анастасия удивленно посмотрела на капитана, думая, что он шутит. Но по его взгляду ей было ясно, что он, так же как и стоявшие вокруг крестьяне, боготворит ее. Уже не в первый раз ее поражало это восхищение и обожание, светившееся в его глазах. И теперь она поняла, что клятва, данная капитаном — жить и умереть для нее, была дана им навек,

Анастасия беседовала с женщиной, у которой было пятеро детей. Четверо из них уже ходили, и крестьянка издалека привела их с собой. Пятого ребенка, которому было еще только два месяца, она держала на руках,

— Благословите их, ваше величество! Благословите их! И они будут счастливы всю жизнь, — просила крестьянка.

— Я уверена, они будут счастливы, потому что у них есть любящая мать, — улыбнулась Анастасия.

Она знала, что ее благословение осчастливит крестьянку. Поэтому она прикоснулась к головкам детей и прочитала коротенькую молитву, надеясь, что не совершила ничего богохульного. Когда Анастасия повернулась, чтобы обратиться к кому-нибудь еще, взгляд ее упал на мужчину, стоявшего немного поодаль. Вдруг он как-то странно дернул рукой. Прежде чем Анастасия успела что-либо сообразить, она оказалась на земле в объятиях капитана Азнара. Прогремел выстрел. Толпа ахнула. Послышались гневные крики людей. Солдаты подбежали к стрелявшему, которого уже схватили крестьяне, готовые растерзать его на куски.

Капитан помог Анастасии подняться с земли.

— Вы не ушиблись? — участливо спросил он.

— Нет. Все в порядке, — неуверенно ответила она.

Люди бросились к Анастасии. Женщины плакали от испуга за нее, падали на колени, чтобы дотронуться до краешка ее платья, и громко возмущались по поводу того, что кто-то хотел погубить королеву,

— Все в порядке, — громко сказала Анастасия, стараясь перекричать шум толпы.

— Вам следует вернуться во дворец, мэм, — попросил ее капитан.

— Но я не успела еще поговорить и с половиной крестьян, — возразила она. — Опасность уже миновала. Пожалуйста, велите им успокоиться и не шуметь. Я не собираюсь уходить от них.

Стража увела покушавшегося. Как узнала потом Анастасия, его отправили в Сэрж и там судили.

— На вас может быть еще покушение, — предостерег ее капитан так тихо, что его слова услышала лишь одна Анастасия.

— Вряд ли это уже возможно, — заметила она. — Если даже здесь и был кто-то еще, намеревавшийся убить меня, то сейчас он уже далеко отсюда.

Несмотря на все протесты капитана Азнара, Анастасия поступила по-своему и провела, беседуя с крестьянами, ровно столько времени, сколько она заранее отвела для этого. Только когда она была уже во дворце, она почувствовала, что случившееся потрясло ее. Ведь ее жизнь была на волосок от смерти! «Что испытал бы король, узнав о моей смерти? — размышляла она об этом происшествии немного позже, — Стал бы он горевать так, как стала бы горевать я сама, получив известие о его смерти? Или, может быть, король почувствовал бы облегчение от того, что более не обременен молодой женой, выбранной для него королевой Викторией? Скорее всего, он не стал бы так думать». Но Анастасия упорно убеждала себя, что не может быть в этом совершенно уверена.