— С удовольствием. Обычный английский чай — какое облегчение после латинских страстей сегодняшнего вечера!

—Да, музыка была слишком эмоциональной.

—Я говорю не о музыке, — жестко сказал граф.

Спустя полчаса он пришел в ее номер, и они молча выпили по чашке чая.

— Я думала, ты захочешь поужинать с графиней, — начала Ванда. — Мы втроем могли бы незаметно исчезнуть.

— Спасибо за столь трогательную отзывчивость, — ответил он, криво усмехнувшись. — Я рад, что ты этого не сделала.

— Но почему? — спросила Ванда. — Ты сегодня явно наслаждался ее обществом.

— В определенной мере, — ответил Роберт. — Но она слишком серьезно нацелилась завоевать меня.

—Да, я заметила. А что скажет ее муж?

— Ничего. Думаю, будет только рад. Она подарила ему трех сыновей и дочь, так что если теперь она захочет жить своей собственной жизнью, это даст и ему свободу жить так, как ему нравится.

Какое-то время Ванда молчала. Потом заметила:

— Это, конечно, не ново. В Лондоне тоже есть пары, которые так живут. Я их встречала, да и ты, я уверена, тоже. Пока они соблюдают осторожность, общество не придает этому значения. Но меня такое положение не устроило бы.

— Меня тоже. Женившись, я хочу надеяться, что моя жена будет верна мне так же, как я ей.

— Это ты теперь так говоришь, — усомнилась Ванда. — Но когда детская будет полна, вы с женой, может быть, с удовольствием последуете такому примеру и будете жить каждый своей жизнью.

— Никогда! — пылко возразил он.

Ванда рассмеялась.

—Так тебе не понравилась «пылкая итальянская страсть» графини? Хотела бы я знать, что она тебе говорила!

— Ты этого не узнаешь, — холодно ответил он. — И я имею в виду не только ее. Пьеро расспрашивал меня о тебе. Если я не ошибаюсь, он планирует сделать тебе предложение и хотел знать, не буду ли я возражать.

Ванда кашлянула, но потом захихикала.

— Ну и как? — поинтересовался он, и в его тоне прозвучали угрожающие нотки.

—А ты дал свое согласие? — глухо спросила она в ответ.

—Я оставил вопрос открытым. Что еще мне оставалось, если я не знаю, что именно ты ему говорила? Он не мог отвести глаз от твоих жемчугов, но мне кажется, что дело не только в них. Твой покойный муж случайно не был миллионером?

Ванда неопределенно махнула рукой.

— Ну, может, я немного и приукрасила.

— Немного? Достаточно, чтобы он захотел жениться на тебе. Я предупреждал, что язык не доведет тебя до добра.

— Но это же очень просто. Ты откажешь ему от моего имени — вот и все.

— О нет, — быстро возразил граф. — Я не хочу участвовать в этом. Сама ему об этом скажешь. Это научит тебя быть осторожной в следующий раз.

— Не могу поверить, что мой дорогой брат отказывается защитить меня, — сказала она с печальным вздохом.

— Еще одна такая выходка, мисс, и твой «дорогой брат» вообще откажется иметь с тобой дело. И не хихикай. Это не смешно.

— Нет, смешно, — возразила девушка. — Это ужасно смешно! Хотела бы я видеть выражение твоего лица, когда Пьеро говорил с тобой об этом.

Роберт усмехнулся.

— Он хотел знать, правда ли, что твое сердце умерло после кончины мужа.

— Роберт, он не мог такое говорить!

— Говорил, клянусь тебе! Не знаю, как мне удалось сохранить серьезность. Потом он уверенно предположил, что ты никогда не выйдешь замуж против моей воли, поскольку я для тебя — как отец.

Ванда расхохоталась, и Роберт рассмеялся вместе с ней.

— Я ответил ему, что он ошибается, — сказал он дрогнувшим голосом. — Я совсем не похож на твоего отца.

— Нет, не похож, — подтвердила она уверенно.

В комнате повисла неловкая тишина. Роберт невольно засуетился.

— Спокойной ночи, — торопливо попрощался он и вышел.

Глава 5

Для бала у Фонтеллаков Ванда выбрала бриллианты, потому что они хорошо смотрелись с ее черным бархатным нарядом.

— Ты снова привлечешь всеобщее внимание, — заметил Роберт. — Женщина-тайна — романтичная и богатая. У тебя такая идея?

— Можешь смеяться сколько угодно, — фыркнула Ванда. — Мне все равно.

— Когда я думаю, в какую интригу ты еще можешь меня втянуть, у меня пропадает всякое желание смеяться, — угрюмо ответил он.

Граф был одет, как и в прошлый вечер, и выглядел таким красавцем, что Ванда сказала себе, что это просто несправедливо.

Карета доставила их в загородное поместье Фонтеллаков, и в сгущающихся сумерках они еще издали увидели сверкающий огнями замок и услышали доносившиеся оттуда звуки музыки.

В распахнутые створки огромных кованых ворот одна за другой въезжали кареты.

Когда Роберт с Вандой подъехали к парадному входу, лакей опустил ступеньки кареты и Роберт помог Ванде выйти.

В ярко освещенном холле их встретили хозяева замка. Графиня приветствовала Ванду поцелуем, бросив цепкий взгляд на ее наряд и прежде всего — на бриллианты. Затем все свое внимание она обратила на Роберта. Улыбка, которой она одарила гостя, ясно давала понять, что его рассматривают как потенциального любовника.

Когда Ванда вошла в залу, лакей подал ей бальную книжку для записи партнеров по танцам. Пьеро и Франсуа тут же внесли в нее свои имена — и наверняка заняли бы все позиции, если бы не вмешался Роберт.

— Не более двух танцев с одним и тем же джентльменом, дорогая сестра, — мягко сказал он. — Дай и другим шанс!

— Ты прав, — согласилась она. — Так будет больше разнообразия.

— Но вы должны начать вечер с бокала шампанского, — тут же подсуетился Франсуа, становясь по одну сторону от нее.

— Это как раз то, что я собирался предложить, — пристроился с другой стороны Пьеро.

—Я первый это предложил.

— Тихо, — сделала им замечание Ванда. — Вы оба можете принести мне шампанского.

Они согласились на такой компромисс и вдвоем отправились за шампанским. С этого момента у нее не было недостатка в обожателях. Джентльмены толпились вокруг нее, осыпая комплиментами и восхищаясь ее красотой, и только некоторые из них слишком очевидно рассматривали ее великолепные бриллианты.

Весь вечер Ванда пребывала в какой-то волшебной дымке. Ей казалось, что весь мир вращается вокруг нее. Никогда прежде ей так не нравилось на балу, и настроение слегка омрачало лишь то, что Роберт не пригласил ее на танец.

Конечно, это было бы для него довольно сложно, так как официально он — ее брат, рассудила она. Но она не могла не следить за ним взглядом, когда он кружился в танце с очередной красавицей.

Слишком часто этой красавицей оказывалась графиня. «Да уж, только два танца, — сердито думала Ванда. — Уверена, это уже их третий танец!»

Графиня украсила свою прическу перьями и надела на себя массу драгоценностей. Поэтому Ванда не удивилась, когда какая-то дама в разговоре с собеседником заметила:

— Наша хозяйка сверкает, как рождественская елка. Интересно, кто оплачивал все эти дорогие побрякушки?

— Сомневаюсь, что их мог оплатить муж, — последовал саркастический ответ.

Дама рассмеялась.

—Я слышала, что она требует от своих любовников разнообразных подношений. Всеми этими драгоценностями она демонстрирует нам, сколько любовников у нее было и есть сейчас.

По язвительному тону говорившей было заметно, что она просто завидует графине. Дама окинула собеседника взглядом собственницы, будто боялась, что он может пополнить список любовников графини.

Но тот не заметил ее беспокойства. Его взгляд был прикован к танцующей хозяйке.

Ванда потеряла счет собственным кавалерам. Их пылкие взоры, лестные комплименты слегка пьянили девушку. Некоторые партнеры по танцам пытались непозволительно сильно прижать ее к себе, а один даже прошептал:

— Вы восхитительны! Меня пьянит близость к вам. Почему бы нам не ускользнуть наверх? Я мог бы показать, как близко к вам я мечтаю оказаться.

На мгновение Ванда испытала шок, но потом сообразила, почему некоторые пары так рано покидали бальную залу и не возвращались. В приступе паники она повернула голову, пытаясь найти в толпе Роберта. К ее облегчению, они с графиней танцевали у всех на виду.