Когда пару секунд спустя он со стоном произнес ее имя, Силия едва слышала голос, охваченная небывалым наслаждением. А потом уснула, держа на груди тяжелую голову мужа.

     Она очнулась и в то же мгновение все вспомнила. В комнате было темно. Из открытых окон струился прохладный ветерок. Счастливая Силия вздохнула и потянулась, как сытая кошка.

     Если бы она знала, что так будет, ни за что бы не стала отбиваться… Взгляд ее машинально скользнул по второй кровати.

     Та была пуста.

     Почувствовав внезапную дрожь, не имевшую никакого отношения к ночному ветерку, она порывисто села и в то же мгновение увидела на балконе темный силуэт.

     Силия выскользнула из постели, натянула шелковый халат, на ходу завязала пояс и устремилась к мужу.

     Наверно, он слышал ее шаги, но не шевелился. Силия тронула его за плечо, лишь тогда Флойд обернулся и посмотрел на нее.

     Его лицо было лицом незнакомца.

     У Силии сжалось сердце. Муж считал ее опытной женщиной, а она… Может быть, он предпочитал более умудренных?

— Флойд… Что случилось?

— А что могло случиться?

     Она закусила губу, но не отступила.

— Кое-что могло. Я… разочаровала тебя?

— Потому что была девушкой?

     Горечь, звучавшая в словах Флойда, заставила ее заикаться.

— И… извини…

— О Господи, за что? — вырвалось у него.

— Кажется, ты осуждаешь меня. Я ввела тебя в заблуждение.

— Нет, осуждать нужно только меня. — Он отвернулся и вцепился в перила с такой силой, что побелели костяшки. — До свадьбы мы говорили о противозачаточных… Я знал, что ты уже принимала таблетки.

— Да, я их нашла. Но некоторые женщины принимают их для других целей…

— А я без всяких доказательств решил, что если ты похожа на свою мать внешне, то должна быть такой же и в душе.

     Каждый раз, когда Флойд говорил о ее матери, его голос начинал дрожать от презрения и злобы. Одного осуждения для этого было недостаточно.

— Ты ненавидел ее, — медленно проговорила Силия.

     Он не ответил. В этом не было нужды.

     Хотелось спросить, как можно ненавидеть совершенно незнакомую женщину, но интуиция подсказывала, что сейчас не время и не место для таких вопросов. Теперь, когда их брак стал реальностью, у нее на уме были вещи поважнее.

     Она тяжело вздохнула и, нарушив молчание, спросила:

— Моя неопытность… что-нибудь меняет?

— В каком смысле?

— Ну, может быть, ты предпочитаешь женщин, которые знают, как доставить тебе удовольствие… — Она замолчала.

— Не бойся, я не собираюсь искать никого другого. Мне вполне достаточно одной женщины. Что бы ты ни думала, я не такой уж бабник и в выборе любовниц разборчив.

     Силия была готова поверить ему, но она имела в виду другое и, собрав всю свою смелость, спросила:

— Женился бы ты на мне, если бы знал?..

     - Глупый вопрос, — категоричным тоном отрезал он. — Хотя сначала я растерялся, но, в сущности, это ничего не изменило… — Сама не зная почему, Силия вздрогнула. — В каком-то отношении это даже облегчает дело. Теперь я научу тебя всему, что тебе следует знать, и ты будешь предана мне так, как я и не рассчитывал.

     Он повернулся, взял ее за подбородок и заставил поднять голову. Темнота мешала разглядеть выражение его лица, но испытываемое Флойдом желание окутало ее как черные крылья.

     Когда он повел жену обратно в спальню, она шла послушно, если не охотно. Правда, едва дыша и испытывая дрожь.

     Муж снова овладел ею, и на этот раз боли не было. Только взрыв безумного наслаждения.

     А потом она положила голову ему на плечо и погрузилась в теплое море забвения.

     Когда Силия проснулась, за окнами было светло. Флойд сбросил покрывало, его язык и губы блуждали по ее животу, чувственно изучая и щекоча пупок. Рот двинулся ниже; она ахнула и сделала попытку избежать столь интимной ласки. Но мужские руки застыли на ее бедрах, а пальцы вонзились в тело.

— Ты делаешь мне больно, — простонала она. Флойд поднял голову; в его зеленых глазах горело пламя.

— Тогда лежи тихо.

     Мгновение спустя его рот коснулся сокровенного места, язык скользнул внутрь, заставив женщину испытать всю глубину неведомого эротического наслаждения. Силия тихонько вскрикнула, выгнула спину и потянулась навстречу, Флойд разжал руки и приподнялся.

— А теперь расслабься. Я хочу, чтобы ты почувствовала меня по-настоящему. Мне еще и не то предстоит тебе показать.

— Я не могу… — выдохнула она. Он негромко засмеялся:

— Можешь, можешь. Вчерашней двадцатипятилетней девственнице нужно многое наверстать.

     Нет, это невозможно, она больше не выдержит, смутно подумала Силия, а потом все мысли исчезли под напором новых ощущений, волна за волной накатывавших на нее…

     После того как они приняли душ и позавтракали на балконе, Флойд с лукавинкой в зеленых глазах спросил:

— Пойдем на экскурсию или?..

     Она собралась покачать головой-ведь должен быть предел даже его неистощимым силам, но спохватилась и торопливо спросила:

— А ты?

     Ничего не говоря, Флойд повесил на дверь табличку «Не беспокоить», и они вернулись в постель.

     Флойд не скрывал удовлетворения и по возвращении в Сент-Катаринс распорядился оставить за ними номер еще на неделю.

     Когда были сметены все препятствия, он оказался неутомимым, изобретательным и ненасытным любовником, как призналась вошедшая во вкус Силия. Он только рассмеялся и начал искусно доказывать, что может разжечь в ней ничуть не меньший аппетит.

     О да, она была неопытна, но Флойд возбуждал в ней все новые и новые порывы сладострастия, и женщина с непонятной тревогой поняла, что за ее внешней хладнокровностью скрывалась страстная и чувственная натура. Такая страстная, что Силия начинала удивляться, каким образом она сумела столь долго оставаться девушкой. Может быть, нарочно подавляла в себе чувственность, напуганная примером матери? Не потому ли она так долго сопротивлялась Флойду? Или главным здесь было то, что он не любил ее?

     И не любит, печально призналась себе Силия. Она даже не нравится ему.

     В том, что он хочет ее, сомнений не оставалось, однако его холодность плавилась в горниле страсти, не согреваясь теплом подлинного чувства. И хотя супруг наконец дал волю страсти, Силия подозревала, что он считает свою тягу к ней слабостью и презирает себя за то, что сделал их связь чреватой еще более серьезными последствиями, чем раньше.

     Каждый раз, лежа в его объятиях, она надеялась, что все переменится и что однажды Флойд посмотрит на нее с нежностью, и каждый раз убеждалась в его враждебности, хотя и тщательно скрываемой.

     Никто из них не упоминал о ее амнезии, однако стремление Силии понять причину их странных отношений не только не ослабевало, но с каждым днем становилось все более мучительным.

     В последнюю ночь их медового месяца она беспокойно ворочалась на двуспальной кровати. Зная, что муж тоже не спит, Силия тихонько окликнула его:

— Флойд… Ты так ничего мне и не расскажешь?

— О чем?

— О нас. Если бы я знала, чего ты хотел…

— Я думал, что уже достаточно ясно сказал об этом, — саркастически ответил он.

     Женщина вздохнула:

— Я чувствую, что ты сердишься на меня, а себя осуждаешь за то, что испытываешь ко мне тягу…

     Едва уловимая заминка подсказала Силии, что она попала в точку, но затем супруг насмешливо ответил:

— Разве феминистки не считают, что большинство мужчин раздражает вид женщины?

— Не помню, чтобы я была феминисткой, — возразила она.

     Он промолчал, и Силия привстала, опершись на локоть, посмотрела на тонувшее в полумраке смуглое лицо мужа и безнадежно сказала:

— Я все еще не понимаю тебя…

     Зеленые глаза блеснули под черными ресницами, но Флойд остался каменным.

— Многие ли могут похвастаться тем, что понимают своих партнеров?