Пока Дибич с главными силами ждал вскрытия Вислы, поляки полностью взяли инициативу в свои руки. В тылу раздробленных русских войск начали действовать отряды мятежников.

Русский отряд Крейца, переправившись через Вислу у Пулав, двинулся по направлению к Варшаве, но был встречен отрядом Дверницкого и принужден был вернуться на правый берег, затем отошел к Люблину.

Начинается распространение восстания и на западно-русский край, где поляки составляли господствующий класс.

В конце марта 1831 шляхта восстает в Литве, затем польские отряды из Царства Польского вторгаются на Волынь, появляются в Подолии. Революция революцией, свобода свободой, но поляки быстро очертили круг территорий, которые они хотят прибрать к рукам: западно-русские и литовские крестьяне должны были кормить польских «освободителей».

Волынскую операцию проводил генерал Дверницкий, располагавший 6,5 тыс. солдат и 12 орудиями. 19 февраля он переправился через Вислу у Пулав, и направился через Красностав на с. Войсловице. Дибич, получив сообщение о движении Дверницкого в сторону Волыни, выслал к Вепржу 3-й резервный кавалерийский корпус и Литовскую гренадерскую бригаду, вручив командование над ними графу Толю. Узнав о приближении русских войск, Дверницкий вдруг забоялся и укрылся в крепости Замостье.

В первых числах марта Висла очистилась от льда, и Дибич начал готовиться к переправе у с. Тырчин. Для защиты тыла и коммуникаций на Брестском шоссе был поставлен розеновский корпус. Польское командование, зная о планах Дибича, решило атаковать Розена, чтобы отвлечь русских от переправы через Вислу.

В Праге была скрытно сосредоточена сорокатысячная польская армия под командованием генерала Я. Скржинецкого. 19 марта она выступила оттуда, отбросили авангард Гейсмара, стоявший у Вавра, и затем атаковала корпус Розена у Дембе-Вельке. Розен был опрокинут и отошел за р. Костржин, к городку Седльце.

План, который был принят Дибичем, скорее всего под влиянием Константина, развалился. Неудача Розена вынудила Дибича отказаться от висленской переправы и повернуть назад. 31 марта главные русские силы соединились в Седльце с потрепанным корпусом Розена.

Тем временем Литва была уже охвачена вооруженным мятежом. Полякам здесь противостояла только одна слабая русская дивизия (3200 чел.), расположенная в Вильно; другие русские гарнизоны были незначительны и состояли из инвалидных команд.

Очевидно, это был критический момент для российских сил на западе империи. В это время и третий (литовский) корпус, где командование состояло сплошь из поляков, был готов изменить. [46]

Для успокоения Литвы Дибич вынужден отрывать от своих весьма ограниченных сил подразделение за подразделением.

Польский отряд генерала Серавского, находившийся на верхней Висле, переправился на правый берег, собираясь дальше двинуться на Волынь. Генералу Крейцу удалось нанести Серавскому поражение и принудить к отступлению в Казимерж. Силы Дверницкого выступили из Замостья и проникли на Волынь, но там были встречены русским отрядом генерала Ридигера, в боях у Боремля и Люлинской корчмы разбиты и ушли в Австрию, где их интернировали.

Однако волынские успехи русских не были поддержаны на других направлениях.

Польский отряд генерала Хлопицкого выдвинулся к Белостоку и заставил находившегося там великого князя Константина поспешно перебраться в Витебск. Еще один польский отряд, под командованием Хлаповского, пройдя между русской гвардией и армией Дибича, достиг Литвы.

В начале мая польская армия генерала Скржинецкого, численностью в 45 тыс., заставили отступить русскую гвардию, численностью в 27 тыс., из района между Бугом и Наревом, где та бездеятельно простояла несколько месяцев.

6 мая армия Скржинецкого заняла г. Остроленка. Располагавшиеся там силы генерала Сакена отступили к Ломже. По следам Сакена двинулась польская дивизия Гелгуда, которая, достигнув с. Мястков, очутилась в тылу у гвардии. Затем польский отряд Лубенского занял с. Нур, и великий князь Михаил Павлович, командовавший гвардейским корпусом, 7 мая отступил к Белостоку, расположивщись у д. Жолтки, за Наревом.

Ввиду пассивности Михаила Павловича, Дибич вынужден был заниматься нейтрализацией отряда Лубенского. 10 мая русский авангард вытеснил его из с. Нур. Отряд Лубенского отступил к Замброву, где соединился с главными силами поляков.

14 мая 1831 г. Дибич разбил главные польские силы, под командованием Скржинецкого, у Остроленки. Русские, перейдя по мосту на правый берег Нарева, «штыками довершили поражение неприятеля». Поляки потеряли 10 тыс. солдат убитыми, раненными и пленными. Изрядно покалеченная армия Скржинецкого на всех костылях поспешила к Варшаве.

Инициатива была перехвачена русскими, однако и теперь Дибич не пристроился в хвост отступающему польскому войску. Очевидно, у командующего теперь были веские на то основания, в тылу русской армии оставалось полно польских частей.

Польский дивизия Гелгуда, численностью до 12 тысяч, вошла в Литву, где соединилась с силами Хлаповского и шляхетскими повстанческими отрядами, отчего количество польских сил возросло там вдвое. Русские войска под командованием генерала Сакена отступили к Вильне, но около литовской столицы, 7 июня, им удалось разбить поляков. Остатки польских войск ушли из Литвы в Пруссию, где были интернированы.

Из всех польских подразделений, вторгнувшихся на литовскую землю, только отряд Дембинского, численностью в 3800 солдат, смог вернуться в Польшу.

На Волыни русские силы под командованием русского генерала Рота разбили поляков под Дашевым, а затем у д. Майданек. С разгромом крупного шляхетского отряда пана Колтышки, насчитывающего 5,5 тыс. чел., Волынь была очищена от мятежников.

Несмотря на некоторую заторможенность, или вернее крайнюю осторожность русско-немецких генералов, поляки всегда проигрывали полевые сражения, если не имели большого численного преимущества.

Выдвижение польских регулярных частей в Литву и на Волынь надо признать идеократическим, с прагматической точки зрения ошибочным. Оно привело к потере многих тысяч жолнеров, которые вскоре оказались нужны польским революционерам на Висле. В то же время самим фактом разжигания мятежа в Западном крае поляки показали здесь свою силу и влияние. Практически все учебные заведения огромного Виленского учебного округа, начиная с университета и кончая уездными училищами, выражали польским повстанцам сочувствие и нередко оказывали им активную помощь. И если бы повстанцы оказались бы крепче в бою, высшие слои местного общества, состоящие почти поголовно из поляков и полонофилов, могли присоединиться к восстанию. [47]

После поражения при Остроленке главные польские силы, около 40 тыс. чел, собрались у варшавского предместья Прага. С подавлением мятежа на Волыни и в Литве Дибич мог вплотную заняться Варшавой. Но тут на помощь мятежу пришла холера. Как я уже упоминал, 1831 г. оказался крайне засушливым и удобным для распространения эпидемии.

В начале июня от холеры умирает генерал Дибич. В середине месяца в Витебске холера забирает и великого князя Константин вместе со всеми его секретами. В Польше и Западном крае, помимо эпидемии, господствует страшная жара. Из-за санитарных потерь русская армия сокращается наполовину, холера уносит намного больше жизней, чем военные действия.

Если наместника Константина можно назвать самой большой загадкой событий 1830–31 гг., то генерала Дибича — самым большим неудачником этой войны. Одаренный полководец, не проигравший за всю жизнь ни одной полевой битвы, стал жертвой темных интриг западнических верхов империи. Он был связан путами каких-то уговоров, потерял наступательный порыв, и вместо того, чтобы разгромить восстание еще в феврале, дождался на свою голову и летнюю жару, и холеру.

Однако, несмотря на печальный конец своей жизни и военной карьеры, генерал Дибич безусловно заслуживает места в пантеоне русской боевой славы.