— Как будто ты не понимаешь! Это все равно что написать на рекламном щите, что мы любовники!

Лоб Марко прорезала морщинка.

— Ты не говорила, что хочешь скрыть данный факт.

— Я ничего не хочу скрывать. Я просто хочу, чтобы ты не оплачивал мои покупки, тем более нижнее белье.

Марко приглушенно выругался и резко затормозил.

— Я не имею права покупать тебе подарки? — спросил он, повернувшись к ней. Его глаза потемнели.

— Керамическая ваза — это подарок. Духи — подарок. Одежда за две тысячи долларов — уже не подарок.

— Уже не подарок? Кто это придумал? Тысяча долларов за духи — подарок, а платье за две тысячи — нет?

— Так принято.

— Кем принято? — не отступал Марко. — О чем ты вообще говоришь?

Сабрина нахмурилась, не желая даже начинать этот непонятный спор. Слишком много сил она потратила на то, чтобы доказать окружающим свою состоятельность и независимость.

— Дело не в цене, — наконец сказала она. — Просто ты должен был предупредить меня о своем решении. Я не хочу узнавать об этом от третьих лиц.

— Вот как? Мне что же, нужно советоваться с тобой каждый раз, прежде чем подарить тебе подарок?

— Да. Нет.

Марко сардонически поднял бровь, а Сабрина с шумом выдохнула.

— Черт!

— Мы с тобой еще плохо знаем друг друга, — более спокойно сказал Марко. — Это как разучивание нового танца — два шага вперед, один назад. Пока мы не выучим все па в совершенстве, ошибки неизбежны. — Он помолчал. — Я любил одну женщину и потерял ее. Я еще не знаю, как будут развиваться наши отношения. Но сейчас я уверен в одном. Я не хочу потерять тебя, Сабрина.

Это был удар ниже пояса. Она привыкла к ежедневным спорам с отцом, ее упрямство противостояло его деспотичности, но признание Марко, произнесенное почти обыденным тоном, сразило ее наповал. Хуже всего, от нежности, с какой он произнес ее имя, сердце перевернулось у нее в груди.

— Я тоже не хочу тебя терять, — услышала Сабрина свой голос.

Марко обхватил ее лицо ладонями.

— Тогда сделай этот шаг, дорогая.

Не найдя ни сил, чтобы продолжить стоять на своем, ни слов, Сабрина ответила на его поцелуй.

Они остановились в небольшом городке, чтобы пообедать в тени грозного Везувия. А затем, уже в Неаполе, были вынуждены передвигаться черепашьими шагами по улицам, переполненным машинами. В преддверии праздников движение в центре города было практически парализовано.

Было начало шестого, когда они наконец подъехали к Палаццо д'Калветти. Как и в первый визит, дворецкий тепло приветствовал Марко, поклонился Сабрине и сообщил, что в верхнем салоне его ждут мать и сестра.

— Спасибо, Филиппо. Проследи, пожалуйста, чтобы наш багаж доставили в мои апартаменты.

— Конечно, ваше превосходительство.

Взяв Сабрину за руку, Марко повел ее в светлую гостиную, обставленную предметами антиквариата. За письменным столом сидела донна Мария. На ней были очки для чтения, а на столе лежал лист бумаги. Сабрина предположила, что она составляла список дел, которые предстояло закончить до начала бала.

Подняв голову и увидев сына, она улыбнулась.

— Марко! Я уж начала думать, что ты опоздаешь к ужину.

Он наклонился и поцеловал ее в обе щеки.

— В городе ужасные пробки.

Сабрину герцогиня приветствовала куда сдержаннее, но тон ее голоса смягчился на несколько градусов по сравнению с их первой встречей.

Сестра Марко, стройная брюнетка с короткими черными волосами, среди которых выделялась синяя прядь, с восторженным возгласом бросилась в объятья к брату, который, смеясь, перебил ее живую итальянскую речь:

— Анна-Мария, позволь познакомить тебя с моей гостьей.

— Значит, это и есть твоя американка? — Она повернулась и критично осмотрела Сабрину. — Мама говорила, что вы очень похожи на Джанетту. Да, что-то есть. Волосы, немного глаза. Но не рот. И вы, по-моему, лучше сложены.

Сабрина сразу почувствовала симпатию к сестре Марко.

— А вот и Этьен и наши любимые крошки. Познакомьтесь с Сабриной!

К ним подошел дородный мужчина. На одной руке он нес маленькую девочку, а другой удерживал рвущегося мальчугана лет пяти.

— Здравствуйте, мисс Руссо, — приветствовал Сабрину французский скульптор. — Приятно познакомиться.

— Мне тоже. Я была на выставке ваших работ в Нью-Йорке несколько лет назад.

— Вот как? — Он не спросил, что она думает о его работах, и Сабрину тронула подобная скромность.

— Меня заинтересовала одна ваша работа. По-моему, она называлась «Полдень на Монмартре». Как вам удалось изобразить оживленный квартал в двух кусках скрученного металла и мерцающем неоновом проводе?

— Анна-Мария! Забери у меня этих двух обезьянок! Я хочу выйти на террасу и поговорить со своей очаровательной новой знакомой.

— Этьен, у нас нет времени на флирт. Нам еще нужно накормить и искупать этих двух обезьянок, а потом переодеться к ужину.

— Дом полон слуг, — пожаловался скульптор Сабрине, но его глаза искрились смехом, — однако мы все равно должны кормить, купать и укладывать детей сами.

— Да, вам пора, — сказала герцогиня. — Времени осталось не так уж и много.

— Мы можем чем-нибудь помочь? — спросил Марко.

— Нет. Все уже сделано. Надеюсь, вы с Сабриной извините меня, если я тоже удалюсь к себе перед ужином?

— Мы тоже пойдем к себе. Надо распаковать вещи и глотнуть чего-нибудь, чтобы промочить горло.

Втроем они поднялись по широкой лестнице и расстались на третьем этаже.

— Без четверти семь ты должен спуститься вниз и помочь мне приветствовать гостей, — напомнила сыну герцогиня.

— Мы не опоздаем.

Мать Марко ненадолго задумалась, затем перевела взгляд с сына на Сабрину и обратно.

— Ты предупредил ее о папарацци?

— Нет еще, но вниз мы спустимся во всеоружии.

— Хорошо.

Сабрина ничем не проявила свое любопытство до тех пор, пока Марко не привел ее в комнаты в восточном крыле.

— О чем именно ты должен меня предупредить? — спросила она, как только они оказались в просторной спальне.

— Объективы папарацци постоянно нацелены на нашу семью, — невесело сказал Марко. — Узнав о смерти Джанетты, они налетели, как стая акул. Кое-кто даже предположил, что я намеренно отправил жену в море на неисправном судне.

— Ничего себе, — только и смогла вымолвить Сабрина. — А зачем тебе это было нужно, они не сказали?

— Обычные мотивы: ревность, гнев, стремление избавиться от надоевшей жены и жениться на любовнице. Стоит ли обращать внимание на такой пустяк, что у меня не было любовницы? — Пожав плечами, Марко открыл дверцы заполненного бара. — Что будешь пить?

— Что-нибудь безалкогольное, если нам предстоит провести на ногах добрую половину ночи.

В бокалах звякнули кусочки льда.

— Мы разрешаем нескольким представителям прессы и телевидения присутствовать на балу. Думаю, ты их тоже заинтересуешь, поэтому будь готова.

— Потому что я похожа на Джанетту?

Его темные глаза встретились с ее глазами.

— Потому что ты первая женщина, с которой я появлюсь на балу после смерти жены.

Не зная, что ответить, Сабрина сделала глоток безалкогольного напитка. Она никак не могла справиться с волнением.

Наконец ей удалось взять себя в руки, хотя и ненадолго. Сердце снова бешено забилось, когда она увидела Марко переодетым к ужину.

— Ух ты, — только и смогла вымолвить она, так как в горле у нее пересохло.

— То же самое я могу сказать о тебе, — произнес Марко, любуясь будто излучающей золотистое сияние фигурой Сабрины.

Он буквально пожирал ее взглядом. Сабрина тоже не могла отвести глаз от красавца герцога. Он выглядел по-королевски в черном фраке, белоснежной рубашке и галстуке-бабочке, с перекинутой через грудь красной мантией, к которой был приколот усыпанный драгоценными камнями орден.

В эту самую секунду Сабрину осознала, что красавец доктор, пригласивший ее на бал, действительно самый что ни на есть настоящий герцог.