— Надеюсь, этот воздух не сотрясала трепотня отца Бойля, — говорит Энджи.

Абсурдность происходящего доходит до Линды. С тех пор как Линда избавилась от своей аневризмы, она всегда так.

— Ха-ха, мы просто Шесть Сестер-Шестерок! — восклицает она и смеется.

Энджи тычет пальцем в Джедди и Донну и называет их «шестерка и еще шестерее». Старая Мэри информирует о зачистке наркоманского притона на Кэдзо-Кресент. Линде кажется, что ее прикол насчет шести сестер-шестерок не дошел.

— Вы не въехали: шесть, шесть, шесть! — возглашает она и оглядывает всех с победоносным видом. Уж теперь-то до них доехало, она в этом уверена.

— Мы раскусили: говенный юмор, — говорит Энджи.

— Шесть, шесть, шесть! — повторяет Линда.

Нет, они не улавливают. Энджи велит Линде прикусить язык, а то она позвонит в полицию юмора.

— Как ты позвонила в дурку насчет Венди, когда та завязывалась узлами в отделе молочных продуктов и сыра в «АСДА», — ворчит Линда.

Линда и Энджи смеются. Венди хочет что-то сказать, но приходит к выводу, что лучше промолчать. Правильное решение. Джедди думает, думает, но никак не может взять в толк, в чем соль этих самых «шести, шести, шести».

— Что ты имеешь в виду, Линда, своим «шесть, шесть, шесть»?

— Это из Библии, — отвечает Линда.

— Вот оно что! — В голове у Джедди ничуть не прояснилось.

— Кэролайн, принеси-ка голову Стейси Грейси, — говорит Старая Мэри.

Атмосфера резко меняется. Становится темнее. Мрачнее. Страшнее. Тишина оглушает Кэролайн. Она делает полшажка и останавливается. Девочки переводят глаза с нее на Старую Мэри и со Старой Мэри опять на нее. Губы у Кэролайн дрожат.

— Прямо сейчас? — Вот и все, что она может выдавить.

Старая Мэри ухмыляется. Ей знакома дрожь, электрическими разрядами пронзающая сейчас душу Кэролайн.

— Вы ее заморозили, как я вам велела?

Кэролайн кивает и делает еще шажок.

— Точно?

Кэролайн кивает еще раз. Старая Мэри поворачивается к Девочкам. Это знак Кэролайн принести голову. Старая Мэри считает, что лишние слова ни к чему — они только окончательно расстроят Кэролайн — и лучше напустить на себя уверенность, что она так и так отправится за головой. Старая Мэри вспоминает, как пятьдесят с лишним лет назад в Донеголе она накладывала то же самое проклятие. Краем уха она слышит, как Кэролайн копошится в кухне. Копошится и копошится.

— Когда у нас не было морозилок…

— Ну и как вы обходились без них, бабушка? Как вам удавалось? — живо интересуется Донна.

— Если ты, блин, прикусишь язычок, на фиг, я вам расскажу.

Донна замолкает. Старая Мэри продолжает рассказ:

— Время было трудное. Заклятия мы накладывали зимой…

Старая Мэри описывает, как им приходилось тащить голову в ведре с водой на вершину Донегольских гор, чтобы заморозить. А Джедди все никак не может раскусить, в чем смысл этих Линдиных «шести, шести, шести». Вершина именовалась Эрригл. Две тысячи четыреста шестьдесят шесть футов над уровнем моря. Настоящее восхождение. Зараза. Только Джедди начала забывать о шестерках, как они опять возникают в разговоре.

— У нас на службе теперь современные технологии, бабушка, — сообщает Венди. — Холодильники.

— Знаю я, что у вас, блин, на службе технологии, на фиг. Подумать только, я даже просила других изготовить мне голову. Сама-то я в этом не мастак.

— Вынимать, бабушка? — спрашивает Кэролайн из кухни. Она там одна-одинешенька.

Старая Мэри кивает в знак согласия и принимается зажигать свечи — хочет показать Кэролайн, что дело движется, а та отстает. Придется Кэролайн открыть дверцу. Выбора у нее нет. Джедди делается страшновато. Может, не стоило связываться со всеми этими силами тьмы?

— Надо только хорошо представлять себе, что намерена сделать, — наставительно говорит Донна. Уж у нее-то самой имеется четкое представление.

Боковым зрением Старая Мэри видит, что Кэролайн стоит у холодильника и собирается с силами. Движения у нее до того замедленные, что ее можно принять за статую. За восковую фигуру самой себя.

— Как это ты можешь представить себе, что намерена сделать, если даже не знаешь, что из всего этого получится? — недоуменно спрашивает у Донны Джедди.

Но Донна видит, что настал критический момент, и велит Джедди заткнуться. Делается тихо и торжественно, и Кэролайн открывает дверцу морозилки. Вырывается пар. В тумане видны очертания женской головы. Рядом с головой сладкая кукуруза и карри «свари-прямо-в-пакете». Да еще две распродажные лимонные меренги по бокам.

Верхняя часть тела Кэролайн скрывается в тумане. В просвете мелькают голубые глаза Стейси Грейси. Шлеп!Кэролайн резко захлопывает дверцу.

— Я не могу. Это какое-то безумие.

— Ну, вперед, Кэролайн, не время давать задний ход, — молит Донна.

Все принимаются увещевать Кэролайн: вот, мол, они собрались сегодня ради нее, а она ведет себя как неблагодарная скотина. Они вполне могли бы отправиться в «Мемори Лейн», или к Гарфилду, или куда угодно. Но нет! Они примчались сюда, демонстрируя единодушие со своей сестрой, пришли ей на помощь в трудный момент. Кэролайн больно от их слов. Она словно мешок из-под муки. Только что высыпалась последняя горсточка, мешок пуст, но еще держит форму. Коснись его — и он опадет, и сложится, и расплющится по полу.

Старая Мэри видит, что происходит, и считает нужным вмешаться.

— Оставьте ее в покое, — велит она.

— Кэролайн! Это же Стейси Грейси! — кричит Линда.

— Не приставайте к ней. Мне надо тебе словцо сказать, Кэролайн! — И Старая Мэри шаркает на кухню.

Она подходит к Кэролайн и шепчет ей что-то на ухо. Может быть, что-то ведьмовское. Может быть, что-то свое, какую-то жизненную мудрость собственного изготовления. Может быть, простые слова, какими женщина утешает женщину. Не слышно ничего. Даже глаз Кэролайн не видно — Старая Мэри повернула ее лицом к окну.

Тем временем в гостиной сестры обсуждают, что же делать дальше. Джедди так и знала, что Кэролайн в последний момент отступится.

— Тише, Джедди, если она тебя услышит, то уж наверняка даст задний ход, — шипит Донна.

Венди убеждена, что Старая Мэри уговорит Кэролайн.

— Она покруче любого совратителя будет, — бормочет Венди.

Вроде бы у Старой Мэри получается. Лица Кэролайн по-прежнему не видно, но Старая Мэри все шепчет и шепчет, и движения у Кэролайн делаются все оживленнее и оживленнее, будто она механическая кукла, а Старая Мэри накручивает завод. Или вставляет батарейки «Дюраселл». Однако Линде все это не нравится. Энджи же и вовсе считает, что все эти ведьмовские дела — говно. Какого черта она сюда приперлась, уж лучше сыграла бы в бинго. В какой-то момент кажется, что все они забыли про голову в холодильнике. Во всяком случае, обстановка в квартире самая обыкновенная, будто никакой головы нету в помине. Старая Мэри ковыляет обратно в гостиную. Кэролайн оперлась о раковину и смотрит в окно — поза, характерная для отчаявшихся женщин по всей Шотландии. Кулаки сжаты, под тобой разверзлась бездна кухонной раковины — здесь твое место, — перед глазами череда улиц, серых днем или залитых оранжевым светом натриевых ламп ночью. Да, и еще бейсболки выныривают из темноты.

Старая Мэри тяжело опускается на диван, а глаза Кэролайн прикованы к далеким огням Истерхауза. [32]Там другой мир. Убежать бы туда, в Истерхауз. Может, полегче будет.

— Дайте ей пару минут. Она все сделает, — сообщает Старая Мэри.

Она добилась-таки своего. Ура! Если кого-то надо переубедить, обращайтесь к Старой Мэри, она кого хочешь уломает. Вот и Кэролайн наконец отворачивается от окна и направляется в гостиную.

— Я согласна. Готовьте барахло, — говорит Кэролайн.

После секундной тишины на Кэролайн обрушивается поток примерно тех же восторженных слов, что и десять минут назад. Энджи сердито зажигает сигарету. Вот вам и еще примерчик единого языка общения. Энджи закуривает так, что ее бешенство очевидно всем посвященным. Есть язык взглядов, жестов и полужестов, о котором средний класс не имеет никакого представления. В наших местах как в иностранном государстве — приличный человек может находиться в шаге от того, чтобы схлопотать по балде, и не подозревать об этом. Типа как в Узбекистане — или еще где подальше. А вы знаете, что такое «салага»? Попробуйте, оцените этот термин во всей его многозначности с моральной, социальной и научной точки зрения. На легкую победу не рассчитывайте.