Чувство, которое ей не разрешалось испытывать.

Когда он потащил её вперед, она споткнулась о свои собственные ноги.

К счастью, прежде, чем она смогла поцеловать землю снова, он вздёрнул её вверх и в свою сторону, фиксируя в таком положении.

— Спасибо, — прошептала она.

Это и есть жизнь.

Она прижалась к нему так близко, насколько смогла.

В течение столетий она наблюдала многих людей уступивших своим низменным желаниям, но, до того как, золотолистый пушок появился на её крыльях, она искренне не задалась вопросом, почему они поступали так.

Теперь она знала: каждое касание было столь же восхитительно, как было, вероятно, яблоко Евы.

Она хотела большего.

— Ты — угроза, — бормотал Аэрон. -

— Полезная угроза.

Возможно, если бы она напомнила ему достаточно, то он начал бы понимать, что он действительно, нуждался в ней.

Он не ожидал ответа, только вёл её вниз коридора, удерживая её стоя всё время.

Даже лучше, он перенёс её по лестнице вниз.

Кое-что, чем она наслаждалась бы гораздо больше, если бы не была настолько отвлечена.

Стенки были увешаны картинами небес — ангелы, она

узнала, полет сквозь облака — так же как и ада.

Изучать последнии, она избегала, не желая каких-либо напоминаний о своём времени проведённом там.

Также на стенах красовались портреты обнаженных мужчин, большинство из них возлегало на шелковых простынях.

Она уставилась на них, что в принципе её совсем не смущало.

Действительно.

Даже когда она сглотнула свои слюни.

Всё — эта кожа…

эти мускулы…

эта мощь…

Плохо, что у них не было татуировок с головы до пят.

— Анья немного преобразила дом.

Тебе следует закрыть глаза, — сказал Аэрон, его глубокой голос не одобрял её вожделенный взгляд.

— Почему?

Закрыть глаза было равносильно преступлению.

То, что оскорбляет её Божество, не обязывает её не восхищаться этими созданиями?

— Ради Богов, ты же ангел.

Тебе не предполагается смотреть на подобные вещи.

— Я падшая, — напомнила она ему.

Опять.

— И откуда тебе знать, что мне следует делать, а что нет?

— Просто…

закрой глаза.

Он опустил её ноги, заставив её встать, повернул её за угол.

Собрание голосов внезапно обрушилось на её уши, она напряглась, споткнулась, Оливия была не готова контактировать с кем-либо кроме Аэрона.

— Осторожно.

Она замедлила свои шаги.

Люди были непредсказуемыми, а его бессмертные друзья и того хуже.

Что ещё хуже, теперь её тело было восприимчиво ко всем формам насилия.

Они могут пытать её, физически, мысленно и эмоциональна, и она будет не способна улететь.

На небесах царила всеобщая любовь и уважение.

Ни ненависти, ни жестокости.

Здесь же, доброта часто была запоздалым явлением.

Люди часто называли друг друга ужасными словами, уничтожали друг в друге чувство собственного достоинства и преднамеренно ломали гордость окружающих.

Оливия была бы счастлива провести каждую минуту своей человечности наедине с Аэроном.

Ты взвешивала хорошее против плохого, помнишь? Ты думала, что возможность получить удовольствие стоит любой цены.

Ты можешь договориться.

Ты должна.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да.

Она была полна решимости.

Они повернули еще за один угол и вошли в столовую, и Аэрон замер.

Немедленно голоса замолкли.

Оливия быстро осмотрелась и увидела, что четыре человеке сидели за столом заваленным едой.

Четыре потенциальных мучителя.

Страх вспыхнул в её груди, она с трудом ловила воздух губами.

Прежде, чем она поняла, что делает, Оливия высвободилась из захвата Аэрона и медленно переместилась за его спину, скрываясь из виду.

Чтобы оставаться в вертикальном положении, она должна была прислонить ладони к его спине.

— Наконец-то.

Свежее мясо ангела, — сказала женщина, хрипло смеясь.

— Мы уж было решили, что Аэрон планирует скрывать тебя вечно.

Не то, чтобы я позволила такому свершиться, ты же понимаешь.

Я уже откопала свой надежный замок и назначила рандеву на полночь."

Рандеву приятно-с-тобой-познакомиться или свидание в стиле как-чувствует-себя-мой-клинок? Скорей всего последнее.

Оливия распознала раздраженный голос Кайи Скайхоук, близняшки Бьянки и старшей сестры Гвен.

Она была ворующей и обманывающей Гарпией, потомком Люцифера.

Она также помогала Повелителям в поисках ларца Пандоры, и уничтожала всё, что считала угрозой.

Как и ангел.

Гвен, младшая Скайхоук, жила здесь с Сабином, хотя в настоящее время сладкая парочка находилась в Риме, как слышала Оливия, наряду с несколькими другими, они обыскивали недавно поднявшийся храм с надеждой найти артефакты, которые прежде принадлежали Крону.

Глупый Крон, как называли его Повелители, был всемогущ.

Если бы они только знали…

— На твоем месте, я бы держал язык за зубами, — предупредил Парис Гарпию.

Оливия быстро взглянула на происходящее из-за плеча Аэрона.

— Почему же? — спросила Кайя равнодушно.

— Ты думаешь Аэрон нападет на меня?

Тебе пора бы знать, что я люблю размять кости в драке.

В бою с маслом.

Губы Париса неприветливо скривились при воспоминании о собственном опыте в таких боях.

С Лисандром.

На это Оливия с удовольствием посмотрела бы.

— Нет, я не думаю, что тебе следует помолчать из-за Аэрона.

Я считаю, что ты намного привлекательнее, когда молчишь.

Послышалось женское фырканье, и Оливия улыбнулась.

Более не опьяненная болью и воспоминаниями, она обнаружила, к своему изумлению, что ее страх демонов затухал.

Может она действительно может справиться с этим.

— Итак, Оливия, — начал Парис.

— Ты как? Чувствуешь себя лучше?

Хотя она и не вышла из своего укрытия, все же ответила:

— Да, спасибо.

— Ммм.

Я бы хотел дать тебе что-нибудь, за что действительно можно поблагодарить.

Это был Уильям, поняла она.

Он был красив, даже слишком, с черными волосами и голубыми глазами.

Он был также неугомонный проказник со странным чувством юмора, которое Оливия не всегда понимала.

"Кто-то надобно удалить кое-что твое для блага женщин."

Это заявление прозвучало от Камео, единственной женщины-Повелительницы.

Ну, только Повелители знали об этом.

Она была одержима демоном Страдания, и все мировая скорбь сосредоточилась в ее голосе.

Именно тогда, Оливии захотелось подарить женщине объятие.

Никто не знал этого, но Камео всегда плакала прежде, чем погрузиться в сон.

Это было душераздирающе.

Возможно…

возможно они могли бы стать теперь друзьями, думала она, опять изумляясь ее затухающему страху.

"А теперь, с дороги" сказал Аэрон, опять беря руку Оливии и ведя ее за собой вперед.

Когда он подошел к столу, он отодвинул стул для нее.

Она держала глаза долу, когда покачала головой.

— Нет, спасибо.

— Почему?

— Я не хочу сидеть одна.

Не после того когда она познала блаженство его близости на ее матрасе и затем в виде трости.

Вздыхая, Аэрон плюхнулся на стул.

Борясь с торжествующей улыбкой, Оливия села на его колени.

Ну ладно, она упала на его колени.

Без возможности использовать его как трость и дальше, у нее не было устойчивости в ногах.

Он напрягся, но не упрекнул её.

Она не имела понятия, как окружающие отреагировали на её действия, потому что держала глаза опущенными.

На мгновение, она ощутила спокойствие и захотела, чтобы это продлилось дольше.

— Где все остальные? — спросил Аэрон, продолжая разговор, словно он вовсе не прерывался.

— Люциен и Анья в городе, до сих пор разыскивают Девушку-Тень, — ответил Парис.

— Торин, конечно, в своей спальне, наблюдает за миром и сохраняет нашу безопасность.

— Даника… — Аэрон вздрогнул при имени девушки, и Оливия погладила его руку в знак понимания.