«Я здесь». Ее кожа была все еще холодной и липкой. «Я держу тебя»

Даника оставалась на своей стороне кровати, заламывая руки. Белые зубы покусывали нижнюю губу, исторгнув капельки крови.

«Ей нужна больница. Доктора, медицина»

«Путешествие из крепости в город… это слишком для нее»

«Ч-что с ней? Вирус? О, Боже! Я касалась ее ртом»

«Вино» ответил Рейес. «Ей плохо от вина»

Ее зеленые глаза распахнулись, и она бросила взгляд на Эшлин.

«Все это от перепоя? Надо было так мне и сказать. Ей нужна вода и кофе, чтоб ослабить концентрацию алкоголя» Она помолчала. «Чего бы это ни стоило, я надеюсь, она будет жить, но вам действительно надо отвезти ее в больницу. У нее, вероятно, обезвоживание» Пока она говорила, тени красок возвращались на щеки Эшлин.

«Больно», прошептала Эшлин. Ее руки вцепились в спину Мэддокса, притягивая его поближе. Возможно, подобно ему она чувствовала, что они не могут быть близки достаточно. Он бы зарылся под ее кожу, если б это было возможно.

«Что еще ты можешь для нее сделать?» требовательно спросил Мэддокс у Даники. «Ей все еще больно»

«Я…Я…» Даника сморщила губы и отвела от него глаза, ее взгляд застыл на Рейесе. Воин выглядел подозрительно. Ее глаза расширились, она щелкнула пальцами.

«Тайленол! Мотрин. Нечто подобное. Это всегда помогало мне после перебора»

Мэддокс взглянул на Рейеса.

«Полагаю, я видал рекламу таких вещей, но не знаю где их достать. А ты?»

«Нет. Не было причин обращать внимание на человеческие лекарства» Рейес произнес, не отводя глаз от блондинки; по какой-то причине его голос звучал небрежно.

Парис бы знал, но Париса не было здесь.

«Где нам раздобыть этот тайленол?» спросил Мэддокс у девушки, снедаемый нетерпением.

Брови Даники изогнулись наподобие Рейесовых, пока она переводила взгляд с одного мужчины на другого. В ее красивых зеленых глазах появилось странный блеск, словно они с Рейесом говорили на иностранном языке, а он не могла уловить тонкостей.

«У меня есть немного в сумочке», в конце концов, сообщила она.

Когда она не сумела договорить, он заскрежетал зубами.

«Так сходи и принеси свою сумку»

«Пока вы не освободите меня, я не смогу. Она в моем гостиничном номере. Что… что за вино она пила?» спросила она с небольшой заминкой.

«Во-первых, ты никакой ни «целитель», мягко сказал Рейес.

Он знал, поняла Даника внезапно окаменев. Что ее выдало? Ее паническая просьба звонить 911? Ее нервозность? Она содрогнулась. Холод наполнил кровь. Тогда он встал позади нее, заполняя ее своим жаром, своей жизненной энергией, прогоняя холод прочь. Ее содрогание превратилось в трепет. Она поспешно отодвинулась от него, напуганная своей реакцией.

«Ты же целитель, не так ли?» поинтересовался он, его голос напоминал язвительное проклятие.

О, да. Он знал. Она сжала ткань своих брюк и громко глотнула. По крайней мере, он не бранил ее – или не убил на месте.

Она сглотнула.

«Ты не можешь отрицать, что сейчас она дышит. Я сделала свое дело. Ты задолжал мне»

Рейес взглянул в сторону, словно не мог вынести ее вида еще мгновение.

«Приведи Люциена», сказал Мэддокс.

«Не могу. Он занят иным делом» Рейес прошел к открытой двери. «Я вернусь», бросил он через плечо. «Приглянь за блондинкой, она коварна». Он пинком закрыл за собой двери.

Даника едва не погналась за ним, словно идиотка. Он пугал ее больше остальных, но по какой-то причине она предпочла бы быть с ним. Что-то в нем затронуло ее. Глубоко. Может быть, боль в его глазах. Возможно, четкие линии переживаний на его лице. Он взывал к ней на первобытном уровне. Заявляя, что обеспечит ее безопасность, несмотря на то каким бы опасным он ни выглядел.

«Если мне придется гнаться за тобой», предупредил тот, которого называли Мэддоксом, «ты пожалеешь об этом. Понятно?»

Резкое предупреждение смыло медлительный жар с ее кожи. Этот мужчина был полностью пугающим. Каждый раз, когда он говорил, он ощущала ноты жестокости в его голосе, словно он был наполнен подтекстом. Словно ему натерпелось причинить максимум боли кому-либо, кто лишь взглянет в его направлении. За последние пару минут она подметила, что его лицо временами менялось, костяная маска просвечивала сквозь него. Его фиалковые глаза туманились черным, затем мерцали красным, затем опять черным.

Что за мужчина – что за человек – мог выглядеть подобным образом?

Дрожь прокатилась с головы до кончиков ее пальцев. Будучи ребенком, она боялась «бабая», пока мама не пояснила ей, что это выдумка, ложь чтоб заставлять детей бояться и слушаться. Даника подумала, что возможно она глядит на «бабая» прямо сейчас.

Лишь всматриваясь в женщину на кровати, он выглядел нормальным.

«Понятно?» потребовал он снова.

«Да», она подтвердила слово кивком сотрудничества.

«Хорошо» Быстро выбросив девушку из мыслей, Мэддокс обернулся к Эшлин. Ее дрожь возросла до разрушительных судорог. Ее зубы постукивали. Глаза были раскрыты, и одна слезинка скользила вниз по щеке.

«Спасибо тебе» прошептала она целительнице.

«Не за что»

«Тебе получше?» мягко спросил он.

«Все еще больно», ответила она. «Холодно. Но да. Получше»

Желая отдать свой собственный жар ее телу, он сказал.

«Мне так жаль. Прости». Он редко произносил подобные слова. По правде говоря, единственные слова извинений за десятилетия он сказал своим друзьям этим утром. «Прости. Прости». Он не мог насытиться словом. «Прости»

Она тряхнула головой, потом застонала и легла спокойно.

«Случайность»

Его рот открылся от удивления и почтения. Пока что он причинил этой смертной лишь боль, а она вот пыталась оправдывать его. Изумительно.

«Ты будешь жить. Я клянусь»

Что бы ни понадобилось, чтоб сдержать обет, он совершит это.

Эшлин слабо улыбнулась.

«По крайней мере…тишина»

Тишина. Уже не впервые она употребляла это слово. И не впервые она произнесла его с таким благоговением.

«Я не понимаю»

Несмотря на свое ослабленное состояние, она опять хрупко и так сладко улыбнулась.

«Мы создаем ее»

Фейерверки вспыхнули в его крови: эта улыбка – такая лучистая, такая прекрасная – согрела его, возбудила его, наполнила его таким облегчением, что он почти опьянел от нее. Он открыл рот для ответа, будто бы он знал что сказать, когда Рейес ввалился в комнату на пару с Аэроном. Волосы другого мужчины блестели на свету.

Увидев их, Даника отступила к стене, поняла, что сделала и ступила снова вперед. Она вновь вздернула подбородок, напоминая Мэддоксу Эшлин в более здоровые минуты.

Он полагал, что Рейес покинул крепость и отправился в город за сумкой Даники, но руки Рейеса были пусты. Злоба прострелила его, провоцируя Насилие, маша красной тряпкой перед быком.

Его губы хмуро поджались. Он надеялся, что видел негодного демона в последний раз сегодня – по крайней мере, пока полночь не наступит.

«Почему ты все еще здесь? Принеси сумку», приказал он. Слова, которые он и не предполагал когда-либо произнести.

«У меня это займет слишком много времени», ответил Рейес, смотря куда угодно, лишь бы не на Данику. «Аэрон сопроводит женщину в город. Он утверждает, что в полном порядке, и не испытывает желания обижать ее»

«Ой, нет. Нет, нет, нет. Я не желаю уходить без моей семьи» затараторила Даника, панически выдыхая.

Аэрон проигнорировал ее и стянул через голову свою рубашку.

«Давай покончим с этим» Он был загорелый и мускулистый, в подтверждение своей воинственной душе. На нем так много татуировок, что сложно было различить их.

Мэддокс узнал лишь две: черную бабочку, летящую вдоль его ребер и демона, что раскинул крылья по контурам его шеи. Любой мог сказать, что он хороший человек, если посмотреть на него с боку, а плохой, если присмотреться к его горлу.

«Остановись. Не за чем раздеваться» Даника неистово затрясла головой. «Одень обратно рубашку. Сейчас же, проклятье!»