— Что вы хотите этим сказать? — с безразличным видом поинтересовался Хармфельд.
— Я хочу сказать, — улыбнулся Шеннон, — что пора бы прекратить ломать комедию. Мы уже достаточно далеко от берега. Сейчас вы можете нас развязать.
Хармфельд изумленно уставился на него, открыв рот. Казалось, он собрался что-то ответить Шеннону, но из его горла вырвался какой-то хрип.
Услышав спокойный, несколько монотонный голос Шеннона, я должен был бы сразу насторожиться. Но я догадался, что он делает, лишь после того, как взгляд Хармфельда погас, а лица обоих конвоиров обмякли, будто морпехи утратили всяческий контроль над своими мыслями.
— Отложите оружие и развяжите нас.
На этот раз голос Шеннона уже не был мягким. Он наполнился настолько мощной силой внушения, что даже я чувствовал потоки энергии. Это была волна невидимой силы, которая концентрическими кругами исходила от Шеннона. Она прокатилась по мне прибоем и, словно бурный поток, захлестнула остатки свободной воли окружавших нас людей.
— Делайте то… что он говорит, — запнувшись, пробормотал Хармфельд.
Морпехи с винтовками встали. Они двигались как марионетки, а не как живые люди. Молча выбросив оружие за борт, они подошли к нам с Шенноном и развязали веревки на наших запястьях.
Вздохнув, Шеннон принялся массировать запястья, пытаясь нормализовать кровообращение, но при этом ни на секунду не сводил глаз с Хармфельда.
— Хорошо, — продолжил маг все тем же монотонным голосом. — А теперь прыгайте за борт. Все.
Я уже хотел запротестовать, но не успел, так как Шеннон почувствовал мое движение еще до того, как я попытался встать. Его голова дернулась, и на долю секунды я почувствовал всю мощь его гипнотического потока. Обессиленно опустившись на твердую скамью, я беспомощно смотрел, как Хармфельд и его люди послушно встали и один за другим попрыгали за борт.
И только когда последний матрос очутился в воде, паралич воли спал. Вскрикнув, я вскочил на ноги и, потеряв равновесие на шатком днище, упал. Тихо рассмеявшись, Шеннон нагнулся и протянул руку, чтобы помочь мне подняться. Сверкнув глазами, я не подал ему руки и поднялся самостоятельно.
— Ты что, с ума сошел? — возмутился я. — Они же утонут. Ты…
— Не утонут, — возразил Шеннон, — это же моряки. Или я не прав? А нам нужна лодка.
Казалось, он ничуть не сомневался в том, что эти слова полностью оправдывали его. Даже не то чтобы оправдывали… а просто и доходчиво объясняли причину его поведения. Шеннону не нужно было извиняться за то, что он совершил. Несколько секунд я изумленно смотрел на него, а затем, оглянувшись, попытался высмотреть Хармфельда и его людей.
Мы находились уже на довольно большом расстоянии от них, так как пинас подхватило течением и понесло в открытое море, в сторону от «Цуйдермаара». Хармфельд и его матросы плыли изо всех сил, и, понаблюдав за ними некоторое время, я убедился в том, что они сумеют преодолеть расстояние до корабля. К тому же на «Цуйдермааре» наверняка следили за происходившим на пинасе, поэтому сомневаться в том, что им навстречу вышлют лодку, не приходилось. Тем не менее это ничего не меняло.
— Ты… ты, должно быть, обезумел! — пробормотал я. — Мы ведь даже не знаем, чего эти люди от нас хотели!
— Вот как? — Шеннон презрительно поджал губы. — Мне хватило того, что я услышал. Кто знает, — пожал он плечами, — может быть, это друзья Тергарда.
Затем, ухмыльнувшись, мой друг похлопал по скамье для гребли рядом с собой и потянулся за веслом.
— Мы пришли в город, потому что нам нужна была лодка, — нетерпеливо махнув рукой, продолжил Шеннон и указал на второе весло. — Теперь у нас есть лодка. Все остальное не имеет значения.
Я уставился на него, по-прежнему не понимая, как мне следует расценивать происшедшее.
— Да что с тобой случилось, Шеннон? — вздохнув, спросил я. — О господи, что же… что же Некрон с тобой сделал? Почему ты так изменился?
— Ничего со мной не случилось, Роберт. — Юный маг нахмурился. — Случилось что-то с тобой. Ты стал слаб, а этого мы себе позволить не можем. Следует ли напоминать тебе о том, что на карту поставлено больше, чем жизнь пары обезумевших матросов?
Я уже хотел ответить, но кое-что мне помешало, причем настолько резко, что я забыл обо всех обвинениях, которые готов был бросить Шеннону в лицо.
По морю прокатился глухой раскат грома, и в следующий миг перед бортом «Цуйдермаара» поднялось облако белого дыма, которое медленно растворилось в воздухе. Я не сразу понял, что на борту этого военного корабля за нами действительно наблюдали и ни в коей мере не хотели, чтобы мы сбежали безнаказанно. Точнее, мне потребовалось ровно две секунды, чтобы картина происходящего полностью сформировалась в моем сознании. Те самые две секунды, необходимые пушечному ярду для преодоления расстояния, отделявшего нас от «Цуйдермаара». Снаряд вошел в воду в двух ядрах от пинаса. Забыв о Шенноне, Некроне и собственном потрясении, я схватился за весло и начал грести, пытаясь спасти свою жизнь.
Шлюз был наполнен мягким электрическим светом. Здесь, внизу, гул двигателей был намного громче и агрессивнее, чем наверху, в салоне. Этот звук смешивался с рокотом воды, набравшейся в шлюз, которую сейчас откачивали электропомпы «Наутилуса». Впрочем, Говард не обращал на это внимания. Он с изумлением наблюдал за стройной фигурой, извивающейся в воде.
Что-то здесь было не так. Немо, Рольф и Говард стояли на узком балконе, который выдавался из стены над шлюзом, наполненным водой. Свет, отражавшийся на поверхности воды, мешал рассмотреть происходящее, но все же Говард видел, что девушка извивается от боли. Ее лицо подергивалось, исказившись в мучительной гримасе, и из-под воды доносились ужасные хрипящие звуки, от которых у Говарда мурашки побежали по коже.
— Что-то пошло не так, — сказал он. — Я спускаюсь вниз.
Он уже хотел повернуться, чтобы пройти к узкой железной лестнице, но Немо удержал его.
— Подожди, — сказал капитан.
Говард послушался, испытывая смешанное чувство. Его пальцы нервно сжались на узких поручнях балкона, и он перегнулся, подавшись вперед.
Уровень воды быстро снижался, и уже через несколько мгновений на дне шлюза можно было отчетливо разглядеть фигуру девушки. Вскоре вода полностью спала, и на полу показалось синекожеетело.
Но вовсе не это заставило Говарда сомневаться в своем поступке.
Дело было в стройных ровных ногах девушки — и это притом, что они с Немо и Рольфом всего несколько минут назад видели, что у нее был огромный, покрытый чешуей рыбий хвост.
— Быть того не может! — выдохнул Рольф. — Невозможно!
Никак не отреагировав на его слова, Говард в три прыжка преодолел лестницу и очутился возле девушки. В спешке он поскользнулся на влажном металлическом полу и упал перед ней на колени, но не обратил на это внимания. Теперь его изумление сменилось ледяным ужасом, ибо он понял, почему девушка так странно извивалась перед ним и что означало судорожное подрагивание ее тела.
Она умирала! Ужасный хрип, который он слышал, приняв его за шум сливающейся воды, на самом деле вырывался из ее горла. Такие звуки мог издавать человек, которого душили или который тонул.
Говард дрожащими руками схватил ее за плечи. Кожа девушки была ледяной. Это была кожа не человека, а рыбы или змеи, а ее волосы, слипшимися прядями торчавшие на голове, напоминали грубые водоросли. Между пальцами виднелись тонкие прозрачные перепонки, а на шее с обеих сторон проходили четыре ряда тонких полосок, которые Говард в первый момент принял за плохо зажившие шрамы от порезов и лишь потом понял, что это жабры.
Лицо девушки вновь исказилось от боли. Она подняла голову и взглянула на Говарда. В ее глазах он увидел такую муку, что невольно вздрогнул от ужаса. Губы девушки непрерывно двигались, и она напомнила Говарду случайно выброшенную на сушу рыбу, которая пыталась хватать ртом воздух. Девушка так и не успела сказать ни слова. Дрожа, она скорчилась от очередной судороги и упала на бок. В последний момент Говарду удалось подхватить ее так, чтобы она не ударилась головой о твердый металлический пол.