— Я понимаю твои чувства, Тор. — Ярл грустно покачал головой.

— Вот как? — Встав рядом с мужем, Урд подняла меч.

— Да, понимаю. Я никогда не рассказывал вам об этом, но когда-то и я потерял ребенка. Это случилось очень давно, но боль от этой раны по-прежнему сильна, как будто это произошло только вчера. Поверь, Тор, я знаю, что ты сейчас чувствуешь.

— Значит, ты тоже потерял ребенка? И его убили? Вот так?! — Урд указала на обесчещенное тело дочери.

— Нет, — признался ярл, смутившись. — Но…

Очередной раскат грома заглушил его слова, молния ударила в землю еще ближе к войску.

Две лошади встали на дыбы, и всадникам едва удалось успокоить их. Тревога в рядах солдат нарастала. Свериг наконец-то снял топор с плеча. Было видно, что он напряженно размышляет.

— Помнишь, о чем ты меня спрашивал? — продолжил Тор. — Смог бы я предотвратить эту войну, если бы захотел? Но зачем мне это, Бьерн? Зачем мне спасать людей, которые убивают детей?

— Сейчас ты озлоблен, — возразил ярл. — Я понимаю тебя, Тор, но это ничего не меняет в том…

— Что они банда убийц и трусов? Что Урд все это время была права, а я ошибался? Ее боги хотя бы не требуют убивать детей.

— Ну так и мы же не требуем! — вмешался Свериг. — Мы не виноваты в том, что случилось с девочкой, и ты это знаешь! Все это дело рук Фаргаса, но теперь он мертв. Как и убийцы девочки, я полагаю?

Тор не удостоил его даже взглядом.

— Ты хотел, чтобы я принял решение, Бьерн.

Казалось, раскаты грома и непрерывные вспышки молний, выбивавших искры из камней, поддерживали Тора. Все больше лошадей пускалось в галоп, да и кое-кто из всадников решил сбежать, видя, как молнии бьют в землю.

— Так вот, я принял решение.

— Какое же?

— Уходите. Отправляйтесь в Эзенгард и соберите своих солдат. Уведите с собой всех, кто против нас.

— Ты с ума сошел! — охнул Свериг. — Сложите оружие и сдавайтесь! Мы… — Он повернулся в седле, и его глаза расширились от изумления: б о льшая часть отряда уже сбежала. — Нас все еще достаточно, — тем не менее сказал помощник ярла. — Ты что, действительно решил вступить с нами в бой?

— А почему нет? — спросил Тор и опустил руку на свой молот.

Он не стал снимать оружие с перевязи, но одного прикосновения было достаточно, чтобы почувствовать силу Мьелльнира. Истинную силу. Молния, словно перст разъяренного бога, указала на одного из всадников, обратив его вместе с лошадью в живой факел. Несчастный, завопив, наклонился и выпал из седла, в падении развалившись на части.

— А ты решишься? — холодно переспросил Тор, глядя, как в панике разбегаются оставшиеся воины отряда.

Свериг так сильно сжал пальцы на рукояти топора, что побелели костяшки.

— Тор… — Бьерн, казалось, даже не удивился. — Давай поговорим о том, что произошло! Еще не поздно найти приемлемое решение.

— Время разговоров прошло, — отрезал Тор. — Скачи назад и забирай с собой всех, кто против нас. А остальным передай, что мы похороним Элению по обычаям ее народа, а потом вернемся в Эзенгард. И что я лично убью каждого, будь то мужчина, женщина или ребенок, если он не будет готов служить истинным богам.

Глава 25

Когда они вернулись в Эзенгард, на землю опять спустилась ночь. Буря бушевала еще какое-то время, а потом словно по волшебству развеялась, сменившись глубокой тишью. Даже море успокоилось и теперь простиралось до горизонта серой, будто высеченной из камня гладью, а ведь еще утром волны вздымались до небес. Небо очистилось от рваных облаков, совсем недавно метавшихся по нему. Весь день было так тихо, словно мир затаил дыхание, горюя об умерших.

Как и сказал Тор, они похоронили Элению по обычаям ее народа, предав тело пламени, чтобы освободить душу от земных оков. Так девочка могла воссоединиться с душами своих предков. Эйнхерии раздобыли где-то дрова и соорудили погребальный костер. Вскоре тело Элении сгорело дотла. Урд удивила Тора, велев воинам принести труп солдата, которого убило молнией, и оказать ему последнюю почесть погребения. По дороге они нашли еще одного мертвого — видимо, бедняга упал с коня и сломал себе шею. Его тоже предали очищающей силе огня. Тела тех стражников, которых убил Тор, и пятого, из нижнего зала, они сбросили со скалы, проследив, как трупы погружаются в воду.

За исключением пары слов, связанных с погребальной церемонией, Урд почти не говорила с Тором. Наконец они уселись на лошадей и отправились обратно.

Над Эзенгардом висел черный дым, сливаясь с темнотой надвигавшейся ночи. Пожар бушевал где-то рядом с портом.

Тор задумался о том, что могло произойти. Он надеялся, что Бьерн воспримет его угрозу всерьез и покинет город вместе со своими солдатами, но дым заставил его усомниться в этом. А что, если верх взяло безрассудство Сверига и ярл решил принять бой — бой, в котором он наверняка проиграет и который будет стоить ему множества жизней? Тор не боялся боя, ибо был уверен, что победит, но он опасался того, что случится с ним, если он еще кого-то убьет.

Когда Тор и его спутники подъехали поближе к городу, впереди показались два всадника. Правда, при них не было ни оружия, ни доспехов. Через некоторое время Тор понял, что это женщины — Хельга и какая-то незнакомка, чуть старше матери Гундри. Внезапно всадницы остановились, и, несмотря на расстояние, Тор увидел, насколько они испугались, разглядев позолоченные маски эйнхериев. Наверняка и Хельга, и ее спутница понимали, что перед ними отнюдь не их сестры, нарядившиеся воинами.

Урд жестом приказала эйнхериям остановиться и поехала к своим прислужницам. Тор последовал за ней. Хельга ответила на его взгляд, а ее спутница поспешно поклонилась, да так низко, что лбом почти коснулась шеи коня. Она дрожала всем телом.

Тор ожидал благоговения, может быть, почтения, но видел в этих женщинах только страх. Страх, переходящий в ужас. «Вот что меня ждет, — подумал он. — Неужели мне суждено стать богом, который вселяет ужас в сердца верующих?»

— Госпожа, — прошептала Хельга, почтительно склонив голову.

Урд лишь отмахнулась.

— Что там происходит? — Она указала на дым, клубившийся над портом.

— Они прибыли, госпожа, — ответила Хельга. — Наши братья и сестры наконец-то прибыли в город!

— Флот уже здесь? — удивилась Урд.

— Всего лишь один корабль, госпожа. — Женщина искоса поглядывала на Тора, однако боялась смотреть ему в глаза. — Я еще никогда не видела таких кораблей. И на борту у него так много воинов… — Она нерешительно покосилась на эйнхериев. — Таких воинов, госпожа.

— Значит, мы победили. — Урд с облегчением вздохнула.

Она уже намеревалась пустить коня шагом, но Тор поспешно перехватил поводья, заставляя ее скакуна остановиться.

— А откуда дым?

— Солдаты Бьерна и некоторые из местных пытались задержать их, — объяснила Хельга. — Но у них не было ни единого шанса на победу. Выжившие бежали из города. За ними последовали многие наши мужчины. — Она презрительно поджала губы. — В том числе и Себлом.

— Бьерн уехал? — переспросил Тор.

— Вы сказали, что убьете каждого, кто не покорится вам, господин, — заметила женщина, которая приехала вместе с Хельгой. Она по-прежнему не смотрела на Тора, и временами ее голос срывался. — Каждого, будь то мужчина, женщина или ребенок…

Тор уже хотел запротестовать, возмутиться, сказать, что это наглая ложь, поклеп, возведенный на него Сверигом, но тут вспомнил, что действительно произносил эти слова. Конечно, он не это имел в виду, но его слова дошли до народа именно в таком виде.

— Теперь Эзенгард принадлежит вам, госпожа, — продолжила Хельга. — Все, кто остался… — Запнувшись, она удивленно оглянулась. — А где Эления и ваш сын?

Урд промолчала, ее губы превратились в тонкую бескровную полоску, а глаза потемнели.

— Ох, — горестно выдохнула Хельга. — Мне так жаль…

— Мы покарали убийц, — холодно отрезал Тор. — Те же, из-за кого это произошло, тоже не избегут наказания. А теперь веди нас к кораблю.