— Я не могу передать, как радуюсь мягкой постели, ванне с горячей водой, слуге, который будет подавать мне полотенца, и, естественно, хорошему ужину! — вздохнул Оскар. — Да, такое путешествие — не только поучительное, но и утомительное, а после всех этих неудобств всегда снова смотришь на домашний комфорт новыми глазами.
— Так, значит, ты уже сыт путешествиями? — подмигнув, спросил Брэм.
Оскар понизил голос.
— В обществе моей мамы? Надолго! Уверяю тебя. Но скоро я собираюсь перебраться в Лондон. Здесь, в Дублине, у моего литературного творчества нет будущего. Мое место в высшем обществе, а оно собирается не в Дублине!
Брэм подавил улыбку и кивнул в сторону экипажа.
— А леди Уайльд знает, что ты не собираешься возвращаться в Дублин, когда закончится твоя учеба в Оксфорде?
Оскар вздохнул.
— Нет, но скоро мне придется рассказать ей об этом.
— Наверное, для твоей матери это будет сродни предательству, — предположил Брэм.
Оскар кивнул с трагическим лицом.
— Я тоже опасаюсь этого. Но ей придется смириться с этим, если она не хочет помешать блестящей карьере своего сына.
Брэм знал, что Оскар говорит серьезно. Он был уверен в своем таланте и в том, что хорошее общество пойдет ему на пользу!
— А ты, мой друг, уже насытился путешествиями? — Оскар сменил тему.
— Конечно, нет, — отмахнулся Брэм. — Какое-то время я займусь делами в Лондоне, а потом снова уеду.
— Куда? Опять в Рим?
Брэм помедлил.
— Нет, я думаю, что отправлюсь в Париж.
— Тоже хорошо, — кивнул Оскар. — Эта поездка вполне может оправдать себя. Париж — город богемы, художников и литераторов, балансирующих между гениальностью и безвестностью. Да, это может быть очень увлекательно.
— Я больше думал о другом, — сказал Брэм и быстро взглянул на друга. — О парижской опере…
— Я и не знал, что ты поклонник оперы. Ну хорошо, Верди как раз вернулся в Париж, и Жак Оффенбах тоже очень интересен. Его «Орфей» — просто грандиозен!
— Меня не очень привлекают постановки, — несколько смущенно признался Брэм. — Разве ты не слышал этой невероятной истории о том, что в парижской опере живет мрачная тень? Они называют ее «призраком».
Оскар изумленно посмотрел на друга, потом рассмеялся и похлопал его по спине.
— Ах, Брэм, какой же ты оригинал. Сначала ты гоняешься за упырями по ночным кладбищам, а теперь тебя интересуют призраки? Если у меня будет время, я обязательно поеду с тобой. Это может быть очень увлекательно!
Он все еще смеялся, запрыгивая в седло и приветственно поднимая руку. Экипаж поехал дальше, а всадник последовал за ним.
ЭПИЛОГ
НА ДНЕ ОЗЕРА ЛОХ-КОРРИБ
Вампирша наблюдала за происходящим из надежного укрытия. Она не двигалась, только ее ресницы подрагивали. Пока еще никто не заметил ее присутствия, и так должно быть и дальше. Но хотя, сидя на высоком дереве, она могла наблюдать за собранием и понимала произносимые ими слова, но подобраться ближе она не могла. Если бы она была Лицана, то смогла бы превратиться в какое-нибудь маленькое животное, подкрасться ближе и незаметно подслушивать. Но такой возможности у нее не было. В ней пробудилось странное чувство. Неужели это зависть? Невероятно.
Вампирша сощурила глаза. Что там происходило? Похоже, они снова пришли к мирному соглашению. Естественно, оборотни проиграли. Макги погиб, и снова восстановилось прежнее равновесие сил. Несмотря на тщательную подготовку, не все пошло так, как она себе представляла. А потом появились наследники и вмешались в битву. Ринулись прямо под серебряные пули!
На мгновение вампирша устало закрыла глаза. Нет, такого она не могла предусмотреть. И как только Лицана допустили подобное? Да, это наследники помогли перевернуть страницу в их истории. Вампирша совсем не удивилась, увидев камень в руках друидки. Что еще она могла сделать? Она почти физически чувствовала, как из ее рук ускользают нити, которые, как ей казалось, она крепко держала в своих руках. В ней поднялась волна паники. Она не могла вернуться и сказать повелителю, что снова не справилась! Что он с ней тогда сделает? Об этом ей не хотелось думать.
Тут на берегу что-то блеснуло и отвлекло ее внимание. К берегу причалила белая лодка, с которой сошла молодая высокая женщина с белокурыми волосами. Она была человеком с удивительной аурой. Друидка Тара вышла ей навстречу и приветствовала ее. Неужели новоприбывшая тоже была друидкой? Вероятно, да. Иначе зачем она прибыла на это собрание? Кроме того, Лицана оставались абсолютно спокойными. Казалось, ни у кого из них не возникло даже мысли о том, чтобы попробовать ее кровь.
Вампирша наблюдала за происходящим, ломая голову над тем, как все исправить. Она должна подобраться к этому проклятому камню, но как?
Собравшиеся на поляне снова зашевелились. Друидка Тара передала камень молодой женщине, которая явно хотела отнести его в лодку. Наследники и их слуги уселись в большую лодку, которой управлял старик. Когда все взошли на борт, Лицана превратились в летучих мышей, окружив лодку, на которой представители других семей переплывали озеро. Оборотни тоже стали собираться в дорогу. Куда они пойдут, вампиршу уже не интересовало, ведь теперь у них не было камня. С растущей паникой она смотрела на обе лодки, которые отплывали по спокойной воде. Все потеряно. Что бы только она ни отдала в это мгновение за способность превращаться в птицу! И тем не менее что она могла сделать против такого количества недругов?
Внезапно вампирша насторожилась. Они разделились! Лодка с наследниками, сопровождаемая Лицана, направилась на юго-запад, а маленькая лодка друидки поворачивала на северо-запад. Она плыла очень медленно, в то время как лодка с вампирами скоро исчезла из поля зрения. Вампирша дрожала от возбуждения. Неужели судьба все-таки смилостивилась над ней?
Она тут же соскользнула с дерева и направилась к бухте немного севернее от места собрания. Там на откосе все еще лежала лодка, на которой она прибыла из Конга. Вампирша столкнула ее в воду и запрыгнула в нее. Сильными взмахами весел она направила лодку в озеро. Вампирша не стала заниматься парусом: все равно она плывет быстрее, чем лодочка друидки, и успеет перехватить молодую женщину, прежде чем та доберется до своей цели. Кто знал, куда она собиралась отвезти камень и будет ли возможность добраться до него? Мрачная улыбка появилась на лице вампирши, когда она наконец увидела белую лодку.
— Может быть, камень и нельзя уничтожить, но его вполне можно навсегда отобрать у Лицана и остальных!
Вампирша снова налегла на весла. Собственно, выполнять такую работу было ниже ее достоинства, но в данное мгновение главным было лишь то, что у нее достаточно сил для этого и она быстро приближалась к цели.
Неужели женщина не видела опасности, которая надвигалась на нее, или она обладала такими силами, о которых вампирша не знала? Юная друидка даже не пыталась сбежать. Когда чужая лодка столкнулась с ее лодкой, она все еще стояла выпрямившись и протянула к вампирше руки с открытыми ладонями.
— Кто ты? Ты принадлежишь к клану Лицана? Я тебя не знаю! Какова твоя цель?
Вампирша зло улыбнулась.
— Пусть тебя не волнует, кто я. Все, чего я хочу, — это камень. Отдай его мне!
Друидка покачала головой.
— Камень передан нам, друидам, чтобы мы хранили и защищали его следующие девяносто девять лет. Ты не можешь зайти на эту лодку против моей воли! Тара окружила ее чарами, и весь остров Инхагойл находится под защитой друидов.
Вампирша помедлила. Она была сейчас так близко, что могла легко перепрыгнуть на белую лодку. Она исследовала мысли юной друидки. По крайней мере, та сама была убеждена в том, что чары не могут быть нарушены. И что теперь? Стоило рискнуть и, чего доброго, искупаться в воде? Вампирша задумчиво рассматривала узкую лодочку. Ну, хорошо, возможно, ей удастся туда забраться, но нужно ли ей это?
Ведь она не хотела заполучить камень. Она хотела лишь не допустить того, чтобы носители браслетов когда-нибудь снова смогли зарядиться силой от этого камня, особенно Иви. Такова была воля повелителя. Сила браслетов быстро иссякала, когда их обладатели уезжали из страны. Возможно, тогда через несколько месяцев повелителю удастся завладеть Иви, когда та уедет с острова, чтобы еще один год провести в академии. Вампирше снова стало интересно, почему он хотел именно эту девочку. Что в этой Лицана было такого особенного, что повелитель тратил годы своего драгоценноо существования на то, чтобы заполучить ее? Вампиршу обижало, что он не настолько доверял ей, чтобы посвятить в свои планы. И тем не менее она не могла отказаться от своей миссии. От одной только мысли при этом она начинала дрожать. Она поклялась и будет служить ему, чего бы он ни потребовал.