- Точно, и теперь к тебе ни кто на помощь не придет!- после чего последовал мощный удар головой в живот, сержант согнулся, я резко наклонившись назад со всей силы врезал ногами по туловищу Жмыха, от чего он улетел к столу и отскочив от него упал на пол, а я свалился на пол вместе с табуретом. Как только я хотел подняться и добить его, открылась дверь и в комнату ввалились целая толпа народу. Первое что они увидели это меня, лежащего на полу и бьющегося в агонии.
А что я сделал когда услышал топот сапог? Конечно остался лежать на полу и делать предсмертный вид, благо сильно стараться не надо, отделали меня знатно, и многочисленные синяки покрывали как лицо так и все тело.
Двое сразу же бросились ко мне и стали приводить в чувство, но я не приводился, закрытыми глазами мне ничего было не видно, но при этом я внимательно слушал происходящее, на сержанта кстати, никто не обращал внимание.
- Лейтенант, ты что охренел? Да я тебя… и… урод!- последнее слово было мне понятно, насчет остальных сомневался, что правильно понял.
В это время мне сунули какую-то тряпочку под нос и вдохнув знакомый запах я мгновенно очнулся и сквозь зубы застонал, делая вид что сейчас снова свалюсь в беспамятство.
Все-таки меня привели в более-менее нормальное состояние, по крайней мере, делал вид что понимаю, про что меня спрашивают. Мне развязали связанные руки, стараясь незаметно разрабатывать их я отвечал на вопросы командира в форме майора. Только хрена он был майором, видя, как перед ним тянется подполковник, я всерьез подумал, не генерал ли он.
- ..итан ты слышишь меня? Капитан Михайлов? Все правильно?
- Да, товарищ полковник, я капитан Михайлов, это я звонил!- раздумывая над званием стоящего передо мной майора, я невольно назвал его полковником, которое определил как наибольший вариант. И судя по тому, что майор не поправил меня, я попал в точку.
- Хорошо, как ты себя чувствуешь? Сможешь выдержать дорогу?
Кивнув, я посмотрел на вставшего сержанта Жмыха стоящего ко мне в пол оборота. Прикинув все шансы, я позволил двум приехавшим с майорм-полковником бойцам подхватить меня под руки повести к двери. Но мне пока этого было не надо, резким рывком стряхнув их руки и оттолкнув в стороны, я успел сдернуть у одного и бойцов карабин, висящий на плече. Остальные только начали поворачиваться на шум, майор только-только подошел со злым лицом к отдельно стоящему 'Шкету', а я уже со всей силы впечатал ствол карабина в горло Жмыха, пробив его и изувечив. Резко выдернув ствол из горло и под хрип и бульканье сержанта, подскочил к 'Шкету' и увернувшись от одного из командиров в звании старшего лейтенанте, который попробовал перехватить меня и широким полукругом съездил прикладом в губы летехи, приклад буквально вбил зубы в горло не успевшего увернуться летехи, и сломав при этом челюсть.
- Квиты!- выдохнул я, на все это у меня ушли те немногие крупицы силы что были, и уже теряя сознание, упал на пол, при этом никто не успел меня подхватить,… гады.
…
Первое, что я увидел когда очнулся, это потолок самолета и маленькие иллюминаторы. И только через некоторое время стал доносится звук авиационных моторов. Скосив глазами, увидел, что салон набит людьми, отвлекло меня лицо непонятного майора, склонившегося надомной, которое что-то произнесло;
- ..нулся..лезный? Как себя чувствуешь?
Не знаю известен сейчас этот знак, но я поднял руку и сжав кулак, показал вверх большой палец.
Фальшивому майору я не соврал. Свое состояние я действительно оценил как хорошее, не отличное, а хорошее. Я еще раньше заметил, что после ранений и контузий прихожу в себя очень быстро, хорошенько выспался и готово, нет кое-какие последствия остаются которые потом быстро сходят на нет, но все-таки остаются. Вот и сейчас я кроме слабости чувствовал остающуюся боль. Лежал я на полу, и вроде как на носилках, приподнявшись с помощью того лейтенанта который попытался помешать мне поквитаться со 'Шкетом' сел на лавку рядом с фальш-майором.
Подождав пока салон транспортника перестанет крутиться, осмотрелся, под любопытными взглядами остальных пассажиров, которых кроме меня оказалось около десятка.
Судя по покачиваниям, воздушным ямам и болтавшимся перед моим лицом ногами стрелка-радиста, находящегося в стрелковой люльке и наблюдающим за небом, мы все-таки летим.
За спиной здоровенного старшины с ППД в руках, я заметил смутно знакомую фигурку, с замотанной челюстью.
'- Смотри-ка и 'Шкета' прихватили',- мысленно удивился я и наклонившись к фальш-майору, спросил, кивнув на летеху:
- Товарищ майор, а этого зачем взяли?
Несмотря на мое шепелявее, из-за выбитых передних зубов, фальш-майор меня понял:
- Приказ из Москвы! Он сынок Члена Военного Совета, и с его художествами решил заняться САМ.
- Сколько я был без сознания?
Фальш-майор показал руками.
'Вот это ни фига себе!!! Семь дней!!! Однако!'
Кивнув, что понял, попросил чего-нибудь поесть. Желудок, когда о нем вспомнили начал резко крутить голодные спазмы. Взяв протянутое мягкое печенье и фляжку запить, стал осторожно жевать, отпив из фляжки в которой оказался холодный и подслащенный чай, я машинально пробежался по остаткам зубов и замер. Пройдясь языком еще раз, понял, что над ними кто-то поработал, нет острых торчащих обломков. Когда это успели меня так подлечить, что я не замедлил спросить у фальш-майора.
- Да над тобой целая бригада врачей работала.- Он приподнял и показал портфель лежащий рядом.
- Так они такого понаписали. И регенерация повышенная, и анализы странные, чего только в тебе нет! Зубы? А зубы, и над ними поработали. Дантист еще удивился, что у тебя начали отрастать новые.
Пройдясь по зубам еще раз, понял, что фальш-майор прав, те осколки которые я принял за пеньки, была новая поросль зубов.
Осмысливая новую информацию я машинально отхлебывая из фляжки, посмотрел в ближайший иллюминатор, недалеко висела тройка истребителей сопровождения. Повернувшись к соседу, с другой стороны, спросил:
- Мы давно взлетели?
Тот, глянув на наручные командирские часы, ответил:
- Минут двадцать пять уже. Вы как раз очнулись при взлете.
- Понятно!
Устраиваясь на жесткой лавке по удобней, я жадно посмотрел на вещмешок стоящий у ног соседа, все-таки три печенья мне маловато, хотя я и понимал что много есть мне нельзя. Печально вздохнув, осмотрел себя, синяки фактически исчезли, одет я был в новенькую командирскую форму без знаков различия и ботинки вместо сапог. Пошевелив пальцами ног, проверил не жмут ли они, не жали.
Мои размышления прервал странные треск и крики в салоне. Подняв голову от изучения обуви, с изумлением увидел ровную строчку дырок, которые пресекали борт. Оглушая нас стрельбой бил куда-то стрелок-радист. Я осмотрел повреждения, несколько человек попало под эти отверстия и сейчас сползали на пол пачкая его темной кровью, среди них я заметил и 'Шкета'. Быстро подсчитав убитых и раненых, определи, убитых трое, считая 'Шкета', и двое раненых, одному из них оторвало руку, и сейчас сосед накладывал ему жгут.
Появилась новая строчка пулевых отверстий и появились новые раненые и убитые, стрелок-радист повис в своей люльке и удерживаемый ремнями стал покачиваться вслед за маневрами самолета, который уходил от немецких истребителей из стороны в сторону.
Выглянув в окно я увидел в стороне как четверка мессеров, схлестнулась с нашим прикрытием, от которого осталось два ишачка, третьего не было видно. Еще одна пара заходила на нас, пилот резко увел в сторону, но это не избавило нас от новых пробоин. К тому же когда самолет резко лег набок, меня отшвырнуло в стороны и накрыло телами. Когда через некоторое время я смог выбраться, мы уже летели в нормальном режиме, без всяких выкрутасов. Плюхнувшись рядом с фальш-майором, спросил стараясь перекричать шум ветра врывавшегося в пробоины, и рев моторов:
- Что оторвались?
Сидевший рядом на скамье майор, открыл закрытые глаза, и ответил зло: