- Попутным, Андрей, попутным,- мы говорили очень тихо, стоя близко друг к другу, чтобы никто не услышал.

Пришлось немало потрудиться головой, чтобы объясниться с Серебровским. Он легко съел информацию, что я иду в виде пятой колонны на Могилев, помогать немецким дивизиям, захватить город. И также мне легко удалось договориться о подтверждении им моего статуса порученца Жукова, якобы мы встречались раньше в штабе фронта. Вернувшись в блиндаж, Андрей веско сказал свое слово о том, что я действительно порученец генерала, и более геройского командира ему встречать еще не приходилось. После Серебровского взял слово я. Сначала сообщил о тяжелом положении окруженных в Могилеве советских дивизий. После чего, объяснив присутствующим командирам о том, что мой катер идет в город, попросил помочь некоторыми необходимыми окруженным дивизиям боеприпасами, продовольствием, медикаментами и прочим имуществом, выложив полный список перед майором.

…

- Осторожно грузи. Да тихо ты.- Слышался громкий шепот боцмана, когда таскавшие ящики бойцы, гремели чем-нибудь тяжелым. Подойдя к орудийной башне, я заглянул внутрь, и спросил у Суркова, хорошо видного из-за света включенных плафонов внутреннего освещения башни:

- Сколько снарядов загрузили на катер, старшина?

- Два полных БК, - один в трюме, другим дополняю использованный боезапас, товарищ капитан.

- Хорошо, работай.

Подойдя к тихо матерящемуся боцману, сказал:

- Через десять минут отходим. Готовьтесь.

- Да нас так нагрузили, товарищ капитан, что мы днищем будем везде дно цеплять.

- Не ворчи, боцман, а готовься.

- Хорошо, товарищ капитан.

Сбежав по сделанным саперами мостикам на берег, я подошел к группе командиров, тихо переговаривающихся между собой. Отведя в сторону Андрея, спросил его:

- Плоты эти, откуда они?

- А, тут переправилась группа бойцов, бежавших из лагеря, так это их плоты.

- Где они?

- Да по законам военного времени, за сдачу врагу в плен, поставили к стенке. Хе-хе, сам командовал расстрельной командой.

Сжав крепко челюсти, я тихо спросил, стараясь, чтобы мой голос звучал естественно:

- Всех расстреляли?

- Почти всех. Как не возражал майор, я быстро подвел всех под измену.

- Почти всех? Кто-то выжил?

- Нет, никто не выжил. Нескольких не успели расстрелять, сами сдохли. А чего это ты так ими заинтересовался?

- Надо было выяснить, как они сбежали из плена,- ответил я честно. И, попрощавшись с ним, я по мосткам взбежал на катер.

- Отходим,- скомандовал я.

С трудом сдвинув с места тяжело нагруженный катер, мы отошли от берега, и, набирая скорость, пошли в сторону Могилева. Все-таки склады полка, мы подчистили изрядно. Обойдя стоящие на корме бочки с горючим, подошел к зенитке, и, наблюдая за удалявшимся берегом, думал: воспользуется ли политрук запиской, сунутой мной незаметно ему в руку…

Незаметно пройдя мимо деревушек, находящихся на берегу Днепра, мы шли дальше. Как утверждал главстаршина, он знает местные воды, как свои пять пальцев, и с завязанными глазами может пройти в любом месте реки. В три часа ночи, в стороне Могилева стало заметно зарево пожаров, еще через полчаса мы услышали орудийную перестрелку.

- Полный назад.- Вдруг закричал боцман, крутя штурвал, и добавил:

- К бою. Впереди понтонная переправа.

Вскочив на башню, я скользнул на свое место и, шлепнув по шлемофону спавшего Сурикова, крикнул, присоединяя штекер разъема:

- К бою. Осколочный!

- Готово, товарищ капитан,- услышал я после характерного лязга казенника.

Выверив прицел, я нажал на педаль пуска. Грузовик, выезжавший на берег с наведенной переправы, стал моей целью. Следующим попаданием подбил машину, которая только что въехала на понтон. После этого на пределе скорострельности пушки стал быстро расстреливать машины и бронетранспортеры по всей переправе, надеясь, что в одной из машин будут боеприпасы, детонация которых вызовет повреждение пролета и позволит нам прорваться дальше. Мне повезло на четвертом транспорте. После детонации боеприпасов, освещаемый горящими на понтонах машинами, катер стал разгоняться, чтобы прорваться дальше между повреждёнными соединениями понтонов. Целый кусок наплавного моста стал отходить в сторону, открывая уже широкую брешь. Развернув башню, я успел еще послать не прицельно десяток снарядов по скопившейся на берегу немецкой технике, вызвав и там пожары. Но немцы - вояки крепкие, и все усиливающие хлопки пуль по катеру вызвали возгорание одной из бочек с горючим, предоставив немцам шанс сквитаться с нами. Похоже, что никакого серьезного вооружения у немцев на берегу не было, и, кроме пары пулеметов, по нам никто не стрелял, хотя освещаемый горящей бочкой, катер представлял прекрасную мишень. Высунув голову из башни, я осмотрелся. Вдруг мое внимание привлекла фигура матроса, скользнувшего к горящей бочке. В матросе я узнал Красавчика. Тот подбежал к горящей бочке и, ухватив ее голыми руками с хэканьем зашвырнул ее за борт. Выскочив из башни, я помог ему потушить одежду и погасить открытое пламя разлившегося горючего на палубе. Отпустив рукоятку брандспойта, я устало вытер вспотевший лоб, и спросил Красавчика:

- Не обжегся, герой?

- Немного, товарищ капитан.

- Иди вниз, пусть тебя посмотрят.

- Хорошо, товарищ капитан!- проводив взглядом матроса, я оперся плечом о стволы зенитки. И тут же с матом отскочил в сторону - оказывается зенитка тоже вела огонь по противнику, что я в бою, сидя в своей башне не расслышал. Проверил другие емкости на предмет повреждений, проще говоря, не пробиты ли они пулями, и не протекает ли горючее. Нашёл еще две дырки и приказал пробегавшему мимо матросу принести затычки, пока заткнув их пальцами. Закончив, вернулся к башне, поговорив со старшиной, пополняющим боезапас, отправился на мостик к боцману.

- Скоро уже?- Спросил я его, подойдя вплотную.

- Через час будем, товарищ капитан. Журов, что там?- Крикнул боцман стоящему на носу сигнальщику, который внимательно всматривался в темень по курсу катера.

- Чисто, товарищ главстаршина. Ни топляков, ни мусора.

- Хорошо, смотри внимательно!

- Понял, товарищ главстаршина.

Дослушав, я сказал:

- Нужно будет как-то определиться, где наши, где немцы. Ты знаешь, где там причалы?

- Конечно знаю, товарищ капитан! Столько лет туда на своем буксире ходил.

- Хорошо. Подойдем тихой сапой и выясним, кто-где. Ясно?

- Да, ясно, товарищ капитан! Город уже видно!

Достав из специального ящика бинокль, я стал всматриваться в приближающиеся предместья Могилева.

- Там, где горит то пятиэтажное здание - немцы, дальше пока не вижу, пожары слепят. Возьми правее, а не то нас пламя осветит.

Снова приложив к глазам бинокль, я смотрел на развалины города.

- Боцман, мне кажется, или вон там что-то похожее на пристань?

- Да товарищ капитан, это действительно пристань речного вокзала, там речные трамвайчики швартуются.

- И похоже на ней никого нет! Подойди туда и высади меня!

- Хорошо, товарищ капитан, приготовьтесь!

Несмотря на то, что в принципе было достаточно светло, чтобы нас рассмотреть, мы были как невидимки-похоже, этому способствовала отличная маскировка катера. Со стороны мы были похожи на огромный плавучий куст. Оттолкнувшись от палубы катера, я запрыгнул на берег. Держа карабин наготове, медленно перебирая ногами, настороженно двинулся в сторону ближайших развалин. С собой я решил никого не брать из-за малого количества экипажа, и потому в одиночку шел по разрушенному городу в сторону ближайшей перестрелки.

Как меня взяли, я честно говоря, прощелкал. Шуршание справа, и удар в затылок, когда я развернулся на звук. То, что меня взяли спецы, я не сомневался, и когда сознание пришло в норму, стал вслушиваться в разговор стоящих рядом людей:

- Ты где его взял Генрих?- Разговор шел на немецком, что меня честно говоря не удивило, и не больно то расстроило.