— Это точно… Погоди-ка… Развел, да?

— Ну не мог я упустить такой возможности, — хмыкнул он.

Я встал и громко сказал личному составу, присутствующему в столовой:

— Внимание! Приказ номер сто семнадцать дробь шесть. Капитану Суворову, дважды… ну тут не важно… сдать полномочия начальника подготовки по боевому пилотированию… назначается в отдельный полк… заместителем командира полка по боевому пилотированию.

— УР-Р-РА-А-А!!!

Мои новые однополчане не смогли сдержаться.

— Качай его!

Мне никогда не нравилось это выражение восторга.

«Какой же здесь потолок низкий», — грустно думал я, в пятый раз закрывая глаза при его приближении. Но, к моему удивлению, так его ни разу и не коснулся.

Меня поставили на пол и стали хлопать по плечам. Рядом стоял Ваня Кожедуб, который тоже прибыл повышать квалификацию из своего училища, где и получил назначение в теперь уже мой полк. Улыбнувшись, он спросил у меня:

— Теперь все? С нами, товарищ капитан?

— С вами.

До вечера я был занят бумажной волокитой — оформлял документы на перевод, на свой законный отпуск и подготавливал бумаги к передаче преемнику. Кто это, уже знал — майор Владимиров, один из моих лучших учеников среди инструкторов Центра, да и опыта и авторитета ему не занимать. Честно скажу, в некоторых дисциплинах он был выше меня на голову.

После чего занялся полком, а так как он был полностью сформирован и пополнен людьми, стал с командиром полка подполковником Стрижем утрясать штат, куда меня сунуть. Решили просто создать резервную пару охотников. Выбор ведомого Иван Митрофанович предоставил мне. Немного подумав, я уверенно назвал Стёпу Микояна.

— Микоян? Это из второй эскадрильи старшего лейтенанта Покрышкина? Которого лично тренировал?

— Он самый.

— Хорошо, я прикажу начштаба перевести его. Кого думаешь на замену?

Я задумался. Меня многие командиры полков просили определить пилотскую выучку новичков при пополнении части, чтобы знать, что они из себя представляют. Честно говоря, такое доверие льстило, но я всегда отвечал, что сами командиры — очень опытные летчики, и кому как не им нужно определять боевые возможности пополнения. Кстати, было несколько забавных случаев. Лично тренировал я только инструкторов Центра, а уж они остальных, набирая заодно опыт. Кроме них, я, по неизвестным окружающим причинам, выбрал несколько человек — восемь — и так же лично натаскивал их. Вернее, с земли подсказывал, как и что. Так вот на эту восьмерку и началась самая настоящая охота среди командиров полков, стоявших на переподготовке в Центре. Мало кому были известны такие фамилии, как Покрышкин, Кожедуб, Гулаев, Евстигнеев, Лавриненков, Макаров, Архипенко и Микоян. Но одно то, что их тренировал я, сразу подняло цену этим пока еще неизвестным летчикам. Нет, некоторые уже успели проявить себя, но не все, далеко не все. Я, как опытный паук, раскинув сети, выискивал среди прибывающих перспективных пилотов. Таких набралось человек тридцать, именно на них указал Иволгину, отобрав себе самых лучших. Так вот на что только не шли командиры полков, чтобы прибрать их себе. При «покупке» мне один раз даже предлагали трофейный мотоцикл, чтобы я помог с одним из «восьмерки» — как их назвали — поступить в нужный полк. И такое бывало. У некоторых выходило — слишком большие были связи. Так я лишился Макарова, Архипенко и Евстигнеева, а вот остальных не отдал. Все они стали пополнением создававшемуся полку охотников.

— Замену?.. — протянул я задумчиво.

После чего мысленно пробежался по претендентам. Честно говоря, у меня имелись два человека на свободное место, так что я решал только, кого именно, оба были хороши.

— Лейтенант Сметанин, что прибыл две недели назад. У него неплохой потенциал. Думаю, толк будет.

— Хорошо, я распоряжусь насчет него.

Тут подполковник не преувеличивал — полномочия у него, как у командира спецполка, были о-го-го!

— Я к себе, мне еще дела сдавать.

— Да, конечно. Сам как? Помощь нужна?

— Да нет, все нормально. Отгуляю отпуск и вернусь.

— Хорошо, тогда ждем тебя по окончанию отпуска.

— Забыл спросить, что там с «Таирами»? Когда придут?

— Сказали, что через пять дней прибудут. Четырнадцать штук. Два в варианте разведчика.

— Отличная новость.

С командиром мы были на ты. Слишком часто приходилось работать вместе, так что общались хорошо. Не панибратски, конечно, уважительно друг к другу, но все равно несколько по-приятельски, хотя он был старше меня на пятнадцать лет.

Сходив к казарме, где располагались люди уже нашего полка, сообщил новость Степке, велев ему присматривать также и за моей машиной, после чего направился к себе. Вот что странно — слишком большие территории были у этого аэроклуба. В казармах и прилегающих строениях свободно размещались от четырех до пяти полков со всеми средствами усиления. Огромным был этот аэроклуб, странным и огромным. Это, конечно, нам хорошо — все-таки дает большие возможности для Центра. Не знаю, кто придумал основать его именно здесь, но он дружит с головой.

Утром следующего дня, после плотного завтрака, прихватив набитый вещмешок с сухпаем и чемодан с личными вещами, подошел к «Опелю». Понятное дело, вещи нес не лично, помдежа заставил, мне ли с ногой все волочь? Около машины суетился штатный водитель, щеткой отряхивая крышу. «Опель» уже был прогрет, так что, положив вещи на заднее сиденье, я всем сделал ручкой и, осторожно развернувшись, подъехал к створкам ворот в арке.

Что мне нравилось в Центре, так это охрана — целый батальон на это пустили — причём не плюшевая, а самая настоящая. Поэтому, несмотря на то что все бойцы батальона знали меня в лицо и кто я такой, все равно при выезде потребовали документы и пропуск.

Через двадцать минут я подъезжал к повороту на Московскую трассу. Заметив с противоположной от города стороны приближающиеся машины характерной наружности, прибавил газу: на узкой дороге я с бензовозами не разъедусь. Передний грузовик пропустил меня, после чего повернул к Центру. Что хорошо, так это отсутствие у нас проблем с горючим. Бывало, в воздух поднималось до ста машин, сразу три полка, и все равно бензина хватало. Причём не только нам, но и училищам. Это я подал идею прокатиться Архипову по ближайшим авиационным училищам. Так что через несколько дней доклад майора лег на стол Сталина. А ещё через пять дней курсанты вовсю летали.

Придерживая баранку одной рукой и поглядывая на высокие бордюры из снега — не ошибусь, если скажу, что они с меня ростом — обдумывал свои дальнейшие планы. А планов было громадье. Если дали пять суток, то почему бы не воспользоваться личным временем?

«Хорошая печка. На улице под тридцать, а в салоне тепло», — подумал я и чуть убавил температуру. В моем зимнем штатовском реглане на меху было жарковато. Стянув командирскую шапку-ушанку, бросил ее на свободное переднее сиденье.

Управлять было не тяжело, просто я делал это с опаской, стараясь не напрягать раненую ногу. Гипс мне сняли десять дней назад. Знаете, как было тяжело первые три дня? Такое впечатление, как будто нога переломится от любого движения. Кстати, врачи с подобным симптомом были хорошо знакомы, мне дали почти два часа посидеть на месте, пока я волевым усилием не заставил себя пошевелить ею. Ходить? Ага, разбежался! Дунуть на нее первые дни боялся! Честно говоря, с трудом сдерживал себя, чтобы не потребовать гипс обратно, так я к нему привык. А как первые шаги делал… Это как вместо ноги соломинку приделать и попытаться ходить, настолько боялся наступить на нее. Сам прекрасно понимаю, что это уже фобия, но преодолел ее всего шесть дней назад, с помощью врача Центра. А нормально ходить с палочкой начал всего четыре дня назад. Поэтому-то на педали жал очень осторожно, пока не приноровился.

При езде на довольно неплохой машина не хватало музыки, этакой БУМ-БУМ-БУМ. Не рэпа, конечно, которого я органически не переваривал, а чего-то такого, латиноамериканского.