Эмбер перестала плакать и рассудительно посмотрела сначала на Майкла, потом на Сэди.

— Не обманывайте меня, — прошептала девочка. — Иногда люди лгут маленьким детям, чтобы те не огорчались, но я от этого огорчаюсь еще больше.

— Эмбер, клянусь, я никогда не стану лгать тебе!

Девочка удовлетворенно вздохнула.

— У моей мамы будет здоровая почка?

— Да, — ответил малышке Майкл.

Эмбер взяла Сэди за руку, а сама еще крепче прижалась к плечу Майкла.

— Тогда все в порядке, — решительно заявила она. — Насчет Помпончика. Я договорилась…

— С кем? — изумилась Сэди.

— С Богом. Я сказала ему, что если мамочка выживет, то мне больше ничего не нужно, даже пони.

Майкл и Сэди обменялись потрясенными взглядами.

— Ну, дорогая, — мягко сказал Майкл. — Думаю, Господь не торгуется с маленькими девочками. Пошли. Тебе надо поговорить с мистером Мартинесом.

Майкл выполз из-под кустов, поддерживая Эмбер, и одним легким движением сильной руки посадил девочку себе на плечо.

Сэди шла вслед за ними. Ей казалось, что их окружает сияние. Божественный свет любви и надежды.

Девушке захотелось снова взять Майкла за руку. Она мечтала ощущать тепло его пальцев в своей ладони, чтобы миг этот стал поистине совершенным.

Наверное, когда волнение Майкла уляжется, он будет так же трепетно переживать за старую пожарную часть.

А Сэди вскоре придется уехать отсюда.

И все же никогда в жизни не была она так счастлива, как сейчас.

Глупо отказываться от таких подарков судьбы, решила Сэди и взяла Майкла за руку.

Он улыбнулся девушке с высоты своего роста.

И целую ослепительно прекрасную, упоительную минуту она верила, что все будет хорошо.

Ведь очень даже может быть, что Господь не торгуется и с большими девочками тоже.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Сэди повесила трубку. Ей пришлось так много говорить сегодня по телефону, что даже заболело ухо.

Она пошла взглянуть, как там ребятишки. Все они крепко спали. Эмбер причмокивала губами, прижимая к груди фотографию матери: малышка часто засыпала с этим снимком в руках.

Сэди вынула фото из пальчиков Эмбер и поставила на прикроватный столик. Она долго смотрела на племянницу — мягкие пышные завитки волос, круглые розовые щечки, длинные густые ресницы.

Я поступила правильно. Один-единственный раз в жизни.

Только тогда, когда я принимала это решение, я еще не знала, какую цену мне придется заплатить.

А теперь, когда цена мне известна, я ни за что не отступлюсь.

Закрыв дверь в комнату Эмбер, Сэди принялась беспокойно расхаживать по дому, потом наконец натянула свитер и выскользнула во двор. Ночь была прохладная, воздух словно звенел. На ясном небе сияли мириады звезд. Казалось, они дружески подмигивают Сэди. Она пошла к Анджело. Но пони даже не удостоил ее взглядом. Сэди слышала, как он похрустывает сеном.

Девушка умиротворенно улыбнулась. Вот так-то, подумала она. Если бы я осталась в Сиэтле, то никогда не расширила бы своего кругозора и не узнала бы, как жуют сено престарелые пони.

И еще никогда не увидела бы таких потрясающих звезд — в Сиэтле они почему-то кажутся тусклыми.

— Эй, привет.

Из тени внезапно выступил Майкл, но Сэди даже не вздрогнула.

— Привет, — тихо ответила она.

— Что ты здесь делаешь?

Сэди пожала плечами, потом улыбнулась.

— Ну, сам понимаешь… бессонница.

— Да, знавали мы такое… А что тебя беспокоит?

— Почему ты думаешь, что меня что-то беспокоит?

— Просто знаю — и все. У тебя немного поникли плечи, залегла морщинка меж бровей, затуманились глаза.

Девушка вздохнула. Как это случилось? Каким образом этот мужчина сумел так хорошо узнать ее за несколько дней? И почему так приятно чувствовать, что рядом есть человек, который волнуется за нее, Сэди Макги? Волнуется так, что способен заметить даже морщинку, залегшую меж бровей?..

— Я поговорила сейчас со своим боссом. Сказала, что останусь здесь до тех пор, пока Сэми не поправится. Эмбер и мальчики только-только начали привыкать ко мне. Знаешь, они любят бабушку, но она захочет, чтобы они перебрались к ней, а отъезд из дома еще больше травмирует детей.

— И что тебе сказал твой босс?

— Чтобы я решила, что для меня важнее. Забавно, но они там прекрасно обходятся без меня.

— Значит, ты теперь безработная?

— Он хочет, чтобы я подумала несколько дней, но в общем-то — да, я уже без работы. И не над чем мне тут размышлять. Я твердо знаю, что должна делать.

— Я могу помочь тебе, Сэди. Если хочешь вернуться в Сиэтл — поезжай, я как-нибудь управлюсь с малышами. Думаю, они будут не против.

— Ты бы сделал это ради меня, Майкл? — Сэди была тронута и в то же время огорчена.

— Ради тебя. Да и ради них тоже…

— А я думала, что ты, наверное, захочешь, чтобы я осталась здесь.

— Я хочу, чтобы ты занималась тем, что сделает тебя счастливой.

Сэди поглядела в его ясные глаза. Какие чувства в них таятся? Не обманываю ли я себя?

— Хочешь посмеяться, Майкл? По правде говоря, я не хочу возвращаться в Сиэтл. Я не уверена, что хочу служить там, где на первом месте стоят деньги.

Возвращение в Слипи-Гроув растревожило Сэди душу, заставив осознать, сколь одинока и пуста ее жизнь. Но Сэди больше не желала мириться с этим.

Однако вслух она сказала другое:

— Не знаю, городок изменился или я сама, но мне здесь стало нравиться. Думаю, я останусь. Сегодня я прочитала в газете, что Коммерческая палата ищет менеджера по связям с общественностью. Разве это не торжество справедливости? Я достигну вершины своей карьеры, рекламируя Слипи-Гроув.

— Ты остаешься, Сэди?

— Да. В любом случае ты не смог бы присматривать за детьми. Тебе ведь скоро придется заняться реконструкцией старой пожарной части.

— Возможно, придется, — уточнил Майкл.

— Ну, не знаю… Сегодня я разговаривала еще и с Дэвидом Миллхаузом.

— С кем?

— С президентом «Гэнгвей продакшнз».

— О! Это компания, которая хочет снести особнячок!

— Мне пришлось говорить довольно резко. Я уведомила Миллхауза, что прекращаю работу над этим проектом. Сказала, что местный парень с солидной репутацией, опытный и знающий реставратор, борется за право восстановить это здание и что, по-моему, город поддержит энтузиаста.

— Не надо было тебе этого делать.

— Да, не надо было. Но я чувствовала, что должна сказать своему клиенту правду. Ведь я не сомневаюсь, что город будет на твоей стороне. У Миллхауза, кстати, есть интересная идея.

— Какая идея?

— Он спросил, не пойду ли я на компромисс. Ты восстановишь особнячок, и он станет центральной частью будущего торгового комплекса.

— Ну-ну.

— Старое и новое — рядом, бок о бок. Миллхауз сказал, что позвонит тебе.

— А что он вообще прицепился к Слипи-Гроуву?

— Я спросила его об этом. У него двое детей. Старший в будущем году пойдет в школу. Миллхауз сыт по горло большими городами. Они с женой хотят жить по-другому. Спокойно, размеренно… приятельствуя с соседями… наслаждаясь ощущением человеческого тепла… Кажется, они в прошлом году приезжали в Слипи-Гроув на праздники и оба влюбились в этот городок.

— Это случается со многими, Сэди.

— Люди словно прирастают к нему, — тихо сказала она и засмеялась. — Как грибы. Шучу. Знаешь, когда я созрею для того, чтобы завести детей, я тоже не откажусь жить в таком городке.

Майкл промолчал, и, почувствовав замешательство, Сэди продолжила:

— Знаешь, Микки попросил меня сегодня позвонить отцу, сообщить ему хорошие новости… ну, о Саманте.

— И ты?..

— Что я могу сказать? Что мы с отцом разные люди? Может, я более целеустремленный человек, раз мне удалось проделать такой путь. Я решительнее и тверже. Во мне больше жизненных сил. У меня творческий подход к работе. Но в любом случае отец был искренне рад за Саманту. Знаешь, Кейт сказала, что мне надо было вернуться сюда. И, думаю, она была права. Видишь ли, если бы я приехала в Слипи-Гроув и снова начала бы ощущать себя девчонкой с окраины, то никогда не почувствовала бы себя свободной. Я могла бы прикрывать это чем угодно — одеждой, машиной, драгоценностями, работой, но сомнения и неуверенность в себе всегда точили бы меня изнутри, заставляли бы все время кому-то что-то доказывать и одерживать победы над собой. Одну за другой. Снова и снова. Постоянно напоминать себе и другим, что я принадлежу к сливкам общества… А вот сейчас — да, да, как это ни странно, именно сейчас — я всюду чувствую себя на своем месте. Здесь. В Сиэтле. И, похоже, особой разницы нет. Впрочем, все это неважно. Сэми будет жить. И это сейчас самое главное.