Когда Изабелла рядом, он ощущает себя цельной личностью. Глупо, конечно, но он чувствует себя ее защитником. Поймав себя на этой мысли, Джереми слегка опешил.

     Он привык считать себя любителем всего нового, необычного. Он любил разнообразие. И к женщинам это относилось в первую очередь. Он мог увлечься какой-нибудь красоткой, переспать с ней и тут же отправиться на поиски новой, еще более соблазнительной и непредсказуемой.

     И Белла не должна стать исключением. Когда он разгадает ее загадку, когда поймет, в чем ее притягательность, и познает ее тело, он уйдет. Все просто. Она его новая любовница, вот и все.

     Фредерику было далеко за сорок. Его неопрятная шевелюра больше подошла бы стареющему хиппи, чем преуспевающему бизнесмену. Однако его, как человека, знающего себе цену, это нисколько не волновало. Он добился всего сам, поэтому считал, что как он и его жена выглядят и одеваются — их сугубо личное дело.

     — Добрый вечер, Фредерик. — Мужчины обменялись рукопожатиями. — А где Мэри?

     — Углядела что-то в бутике и осталась рассмотреть поближе. А кто это? — Фредерик не скрывал своего любопытства.

     — Фредерик, познакомьтесь. Изабелла Макнамара.

     — Рада встрече, — вежливо сказала Белла. — Добрый вечер, Дэниел. Рада увидеться с вами снова.

     — Джереми, сделай одолжение, сходи в бар, а то этого чертового официанта не дождешься, — попросил Дэниел.

     — Тебе что-нибудь принести? — обратился Джереми к Белле.

     — На твое усмотрение.

     В баре пришлось подождать.

     — Она изменилась, — раздался позади Джереми голос Люсинды.

     Он обернулся. Жена Дэниела стояла рядом. Несомненно, она была одной из красивейших женщин, которых он когда-либо видел. Ей была присуща классическая красота, и она обладала тем изяществом, которое отличает людей высшего круга.

     Джереми познакомился с ней через Дэниела. Странно, но ее красота оставляла его равнодушным.

     — Да? — вежливо сказала он. — А как она раньше выглядела?

     — В четырнадцать лет?

     Надо же, а он и забыл, что несчастье с ее семьей случилось тогда, когда Изабелла была еще совсем девочкой.

     — Ну, тогда она была совершенно очаровательна и избалована вниманием взрослых. Жаль, что обстоятельства изменились. — Люсинда вздохнула, но Джереми не обмануло ее притворное сожаление.

     — Да, обстоятельства изменились, — ровно произнес он. — Почему ты завела этот разговор, Люсинда?

     — Я не знаю. Ее родители дружили с моими, так что я... — Она замялась.

     Джереми ждал. Он нашел кое-какую информацию в Интернете, но не всю. Ему было известно, что отец Изабеллы покончил самоубийством после того, как разорился. Ее мать умерла спустя несколько лет. Но о самой Изабелле было сказано очень мало.

     — Когда вы в последний раз виделись? — с мягкой улыбкой спросил он, так и не дождавшись продолжения.

     Да, с усмешкой подумал про себя Джереми, кто бы мог подумать, что он будет обхаживать Люсинду, женщину, от которой в любое другое время бежал бы как от огня.

     Люсинда пожала плечами.

     — Когда она перестала вращаться в нашем кругу. Потеря родителей так сильно изменила ее, что она уже никогда не станет одной из нас, учти это, Джереми. К тому же... — Она снова замолкла.

     — Что «к тому же»? — повторил он. — Люсинда, я не люблю играть в жмурки.

     — Понимаю, — кивнула Люсинда. — Зато Дэниел любит.

     — Да, Дэниел обладает рядом неоценимых качеств, но речь сейчас не о нем. Кстати, ты так и не сказала, что лично тебя связывало с Изабеллой.

     — Когда-то мы были подругами. — Выражение грусти, промелькнувшее в ее глазах, исчезло так же быстро, как и появилось. — Мне кажется, ты ей нужен только для одного. Не удивлюсь, если она стала встречаться с тобой, преследуя вполне определенную цель.

     Джереми вопросительно поднял брови, приглашая ее продолжить.

     — Она хочет сказать, чтобы ты держался от меня подальше, иначе твоя репутация пострадает.

     Поглощенные беседой, ни Джереми, ни Люсинда не заметили, как к ним подошла Изабелла.

     На лице Люсинды расплылась ничего не выражающая улыбка.

     — Ну, не станешь же ты отрицать, что теперь мы принадлежим разным социальным кругам. Джереми, ты ошибся с выбором, общаясь с особой из обслуживающего персонала, — пренебрежительно фыркнула она.

     — Кто дал тебе право говорить так? — холодным тоном спросил Джереми, привлекая Изабеллу к себе.

     — Если она не обслуживающий персонал, то кто же? Платье, конечно, ничего, но...

     — Разве это твое дело, Люсинда? — с милой улыбкой спросила Изабелла, но ее глаза сверкали от гнева. — Ты забыла, что мы больше не подруги?

     — А кто в этом виноват?

     — Ты хочешь сказать, что это моя вина?

     Изабелла молча бросила на нее презрительный и, как показалось Джереми, немного грустный взгляд.

     Обе женщины замолчали, но напряжение между ними все еще витало в воздухе. Джереми был уверен, что это имеет отношение не столько к сегодняшнему вечеру, сколько к тому, что произошло между ними в прошлом.

     — Думаю, нам пора вернуться к столу, — сказал он, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

     — Ты абсолютно прав. — Люсинда круто повернулась на каблуках и направилась к столу в гордом одиночестве.

     — Хочешь поговорить об этом? — спокойно спросил Джереми.

     Изабелла медленно, но решительно покачала головой. В ее глазах застыла грусть.

     — Белла...

     — Джереми, пожалуйста. — Ее голос сорвался, но она быстро овладела собой. — Думаю, не стоит нам обсуждать мое прошлое. Ты не мой психолог, а я всего лишь твоя любовница.

     — Да, ты всего лишь моя любовница, — внезапно помрачнев, повторил он.

     Изабелла взглянула на него, но Джереми больше не произнес ни слова.

     Наконец утомительный ужин закончился.

     Джереми вел машину молча. Изабелла также не проронила ни слова.

     Она была недовольна собой. Опять Люсинде удалось испортить ей вечер. Более того, из-за Люсинды она испортила вечер Джереми. Иначе с чего бы ему так хмуриться?

     Нужно извиниться перед ним и попытаться сгладить возникшие между ними разногласия прежде, чем они приедут к нему. В том, что Джереми везет ее к себе, у нее не было и тени сомнений.

     Изабелла сидела и думала, что именно нужно сказать. Но в голову ничего, кроме банального «извини», не шло. Однако по какой-то странной причине она не могла заставить себя произнести ни слова. Ведь тогда бы ей пришлось объяснять, за что именно она просит прощения. Но в том-то и дело, что ей вовсе не хочется вновь упоминать имя Люсинды!

     Когда они приехали к нему домой, думать стало еще труднее. Ее губы до сих пор горели от его поцелуев, и Изабелла томилась от желания почувствовать его руки на своем обнаженном теле. Она кинула на него быстрый взгляд.

     Джереми поиграл ключами от автомобиля и положил их в карман. Изабелла шла чуть сзади.

     — Джереми...

     — Да. — Не глядя на нее, он остановился у комнаты с домашним кинотеатром.

     Все ясно, вздохнула она. Его обидело ее нежелание быть с ним искренней. Но, черт возьми, у нее есть на то причины!

     — Джереми, понимаешь... — начала она.

     Он повернулся к ней, надменно подняв бровь. Она грустно улыбнулась и продолжила:

     — Помнишь, я уже говорила, что иногда ты бываешь высокомерен? В такие минуты мне с тобой очень сложно. Когда что-то выбивает меня из колеи и задевает сильнее, чем я хочу это показать, я прячусь в раковину, а бывает, просто сбегаю от разговора.

     — И что? — Он прислонился к стене и сложил руки на груди.

     — Но я не всегда была такой, — призналась она. — Думаю, я сильно изменилась в то лето, когда мне исполнилось пятнадцать. — Горло сдавило от воспоминаний, и Белла замолчала.