Грейс застонала от нестерпимого желания. Адам продолжал ласкать ее языком; его пальцы оставляли дразнящие прикосновения на внутренней стороне ее бедер, все ближе и ближе приближаясь к теплому центру ее тела. Туда, где она так мучительно желала ощутить его прикосновение. Адам разжигал в ней страсть, доводя до кипения, но не давая этой страсти прорваться через край.

Положив ей руку на низ живота, Адам поднял голову и взглянул на Грейс, ожидая, позволит ли она ему большую интимную близость. Грейс знала: она умрет, если он не сделает этого.

— Адам, прошу тебя! — взмолилась она.

Адам не предполагал, что дело зайдет так далеко, но в Грейс, в ее прикосновениях и аромате, было что-то настолько пьянящее, что остановиться было невозможно. И он не хотел останавливаться раньше, чем войдет в глубину ее шелковистого тела.

Она так красиво отвечала на его ласки; ему хотелось полностью в ней раствориться.

Оторвавшись от ее груди, Адам поднял ей юбку на талию, стянул с нее трусики, отбросив их в сторону. Тело Грейс было намного стройнее, чем можно было бы подумать, судя по ее мешковатой одежде. Девушка непрестанно двигалась в шезлонге под его прикосновениями. Адам приподнял ее бедра, утопив пальцы в мякоти ягодиц, слегка покачивая ее так, что Грейс оставалась полностью открытой для него.

— Адам…

— Ммм…

— Я больше этого не выдержу!

— Хорошо. — Он закинул ноги Грейс себе на плечи так, чтобы видеть ее раскрасневшееся лицо и слышать ее стоны с придыханием, которые казались ему сладчайшей музыкой, которой он уже давно не слышал.

Тело Грейс сжималось от прикосновения его пальцев, и, упираясь пятками ему в спину, она извивалась под ним. Когда по ее телу прокатилась волна блаженства, имя Адама прозвучало тихим вздохом на ее устах.

Грейс придвинулась ближе, ощутив, каким болезненным было его желание. Когда она провела ногтем по «молнии» его брюк, он напрягся еще сильнее.

— Грейс, тебе пора остановиться!

— Почему?

Он путано объяснил, почему.

— Да, — согласилась Грейс.

— Да?

— Я хочу этого, — сказала она.

Он хрипло прошептал ее имя и в ту же секунду понял: отступить он уже не в силах.

Адам взял Грейс на руки и отнес в темный дом. Обвив руками его шею, она не хотела ничего говорить — боялась, что тогда все исчезнет и она проснется. И поймет, что это был прекрасный сон, а не явь.

Огромная кровать занимала полкомнаты, на окнах от потолка до пола были натянуты жалюзи. Адам вошел в ванную и поставил Грейс на пол. Затем зажег свет, и перед Грейс предстала ванная комната с душем, самая большая, какую она когда-либо видела.

Грейс в замешательстве посмотрела на Адама, который, почувствовав этот взгляд, прижал девушку к себе, вновь целуя ее. Но ей хотелось большего.

Адам отстранился.

— Пойду принесу чистую одежду, — пояснил он.

Глядя ему вслед, Грейс слегка остыла. Она была не сильна в искусстве сексуальных игр. Для нее это было связано с какими-то более глубокими чувствами, а для Адама, может быть, и нет. Он сам сказал за ужином, что не замечал ее до сегодняшнего дня.

Грейс быстро разделась и включила воду в душе, желая — нет, чувствуя необходимость — вымыться и уйти отсюда. Чем, черт возьми, она думала? Адам остался в городе, чтобы помочь ей, а теперь она должна сидеть с ним на собраниях и вспоминать, как он прикасался губами к ее груди, как она ласкала его плоть.

Она вошла в кабинку и подставила голову под струю воды, надеясь, что это поможет смыть охватившее ее смятение.

Дверца кабинки приоткрылась, и Адам шагнул внутрь. Грейс подняла на него глаза, молясь о том, чтобы лицо не выдавало ее чувств.

Он ничего не сказал. Просто обнял, прижав к себе ее обнаженное тело. Закрыв глаза, она склонила голову ему на грудь.

— Что случилось? — спросил он.

На глаза девушки навернулись слезы: она столько раз мечтала о том, чтобы он ее вот так обнимал.

— Да ничего… просто я не привыкла так быстро соглашаться на такую близость.

— Не думай об этом. Все, что произошло между нами, — это нечто иное.

Грейс знала это. В отношении себя. Но она была уверена в том, что Адам привык к тому, что женщины штабелями укладываются перед ним, и не хотела стать одной из многих.

Адам запрокинул ей голову.

— О чем ты думаешь? — спросил он.

— О том, что я — идиотка.

— Грейси…

— Никто никогда прежде не называл меня уменьшительно, — проговорила она.

С тех пор как Грейс покинула родной дом, у нее было два серьезных романа, и ни один из них не продлился больше года. Она вдруг испугалась, что Адам исчезнет столь же быстро. Испугалась не потому, что ей нужен был мужчина, с которым она хотела бы соединить свою судьбу, но потому что Адам был первым, кто дал ей почувствовать, что она хороша такая, какая есть. И это действительно пугало ее, потому что ей никогда не было хорошо в своем обличье.

— Можно задать тебе личный вопрос? — поинтересовался Адам.

— Я стою голая у тебя в душе. Мне кажется, мы уже прошли тот этап, когда личные вопросы выходят за рамки приличий.

— Зачем ты носишь эти мешковатые вещи?

— Я… мне в них просто удобнее.

— Я думал, мы договорились, что не будем лгать друг другу.

Грейс потянулась за мочалкой и выдавила на нее немного геля для душа.

— Повернись, я вымою тебе спину, — приказала она.

Адам изумленно приподнял бровь, но повиновался. Когда Грейс терла ему спину, она заметила шрам, змеившийся вдоль его позвоночника.

— Я ношу мешковатые вещи, потому что мое тело отвлекает мужчин, заставляя их помышлять о грехе вместо того, чтобы думать о делах.

Она отступила назад и принялась намыливаться, поняв, что чересчур разоткровенничалась.

— Со мной совсем не так. — Адам на секунду отвел взгляд, затем снова взглянул на нее. — Ты заставляешь меня думать о доме, Грейс.

Они вышли из душа, не проронив больше ни слова. Грейс испугало сознание того, что Адам теперь знает один из ее самых важных секретов, но понимала, что знает и его секрет. Мужчина, у которого было все, что душе угодно, искал женщину похожую на нее, Грейс!

Следующие две недели Грейс удерживала Адама на расстоянии вытянутой руки. Для нее это было непростым решением, но начать открыто встречаться с ним — это было бы самое худшее, что она могла сделать как руководитель. И к тому же ей было страшно.

Если кто-нибудь подумает, что между ней и Адамом есть что-то недозволенное, Малкольм закроет школу. Денежные средства уже начали поступать от общества выпускников школы. Однако Грейс знала: малейшая ошибка может стать провокацией для Малкольма.

Папка-файл с ее рукописью снова оказалась у нее на столе. Где же она была? Или она все время лежала здесь?

Грейс пробежала глазами по страницам, думая о том, что рукопись надо уничтожить. Машинка для резки бумаг находилась в каморке Брюса, и Грейс неоднократно пыталась воспользоваться ею, но каждый раз кто-нибудь мешал ей.

Раздался короткий стук в дверь, и на пороге появился Адам.

— Можно?

Засунув папку под амбарную книгу, Грейс быстро закрыла в компьютере окно с веб-страницей, на которой читала статью об Адаме, опубликованную в «Предпринимателе» прошлой осенью.

— Конечно, — отозвалась она.

Адам затворил за собой дверь. На нем были темные брюки от костюма и синяя рубашка, которая как нельзя лучше оттеняла его глаза.