— Мы оба учимся на факультете политических наук, — ответил за нее Боб. — Впрочем, Лина — оппозиционер. Она не желает идентифицировать себя ни с какой крупной партией.

Лина лишь пожала плечами, не объяснив, что является истинной причиной этого. Она была гражданкой Марвана, а не Соединенных Штатов.

— А я не «молодой республиканец», и это убивает моего отца. — Удовлетворенная ухмылка Боба многое сказала о том, почему он примкнул к левым политикам.

Лина вздохнула и покачала головой.

— Клянусь, ты идешь на митинг исключительно как повстанец-революционер.

— А разве ты не говорила мне однажды, что решила изучать политику только потому, что отец запретил тебе делать это? — парировал Боб.

Вопрос нисколько не обескуражил принцессу.

— Все это немного сложнее, чем выглядит на первый взгляд, но негативная реакция отца на мой интерес к предмету действительно подзадорила меня. Хотя все-таки я стала изучать политику не потому, что захотела восстать против своего отца. Возможно, он не потрудился заметить, что политические убеждения моей семьи очень сильно и в чем-то отрицательно повлияли на мою жизнь.

— Каким образом? — спросил Боб.

Но Лина сразу сменила тему разговора. Боб был явно не близким другом, чтобы рассказывать ему о том, как она относится к своему отцу — королю государства, расположенного в пустыне.

Глава вторая

На следующей неделе Себастиан Хоук выяснил, что у Лины нет близких друзей, которые знали бы о ней всю правду, хотя она много общалась с разными людьми. По крайней мере, в полученных им сведениях о ней на этот счет все было сказано правильно.

Но в этих сведениях не было ничего, что подготовило бы его к все более возраставшему влечению, возникшему между ними. Хоук надеялся использовать это влечение для того, чтобы находиться рядом с ней, но быстро обнаружил, что в нем было больше вреда, чем пользы для выполнения его работы.

Как он может охранять Лину, когда постоянно заглядывается на ее иссиня-черные волосы, сияющие на солнце? Длинные, до пояса, они были похожи на шелк — на вид и на ощупь.

Себастиан не мог заставить себя не дотрагиваться до них. И Лина, похоже, не возражала. Хотя девушка ограничивалась лишь кратким рукопожатием с мужчинами при встрече, она тянулась к прикосновениям Хоука. И не потому, что он дотрагивался до нее… особым образом. Но он хотел это сделать. Очень хотел. Пальцы его буквально ломило от боли и желания прикоснуться к соблазнительным изгибам ее тела, спрятанным под одеждой.

Нет, Лина не носила сексуальную одежду, но сексуальность сквозила в каждом ее движении. Она обладала врожденной чувственностью, о которой, он был уверен, и не подозревала.

И вот сейчас Лина сидела напротив него в кафе «Старбакс», о котором упоминал ее приятель, и внимательно слушала его, слегка склонив голову набок. А Себастиан сначала любовался красивыми очертаниями ее шеи, а затем перевел взгляд вниз, на ее груди, притягательно вздымавшиеся под тонкой хлопчатобумажной футболкой. Он был полностью уверен в том, что на ней не было бюстгальтера, потому что последние несколько минут видел, как были напряжены ее соски.

— Себастиан? — спросила она тихим, каким-то нерешительным голосом.

Он быстро перевел взгляд на лицо девушки и почувствовал, что покраснел. Когда это в последний раз случалось с ним? Он, двадцатисемилетний мужчина, крепко стоящий на ногах миллионер, давно уже не был мальчиком, способным краснеть, если вообще когда-либо был способен на это.

— Слушаю тебя.

— Я… э… я хочу спросить, может, ты хочешь…

— Да?

Она молчала несколько секунд, закусив нижнюю губу, и явно колебалась. Затем сказала быстро и порывисто:

— Давай прогуляемся по Стейт-стрит.

— Конечно, если у тебя есть время.

И снова ее постоянный охранник верил в то, что она штудирует науку. На этот раз — дома.

Когда Хоук понял, что Лина знает способы обмануть своего охранника и улизнуть из дома, он готов был задушить кого-нибудь. И в первую очередь — того самого охранника. Сколько раз принцесса ходила по улицам без всякой защиты?

Хоук пока не спешил докладывать семье принцессы о недосмотрах секьюрити. Он создал свое частное сыскное агентство и превратил его в мультимиллионную долларовую компанию, потому что прекрасно чувствовал, в какой момент надо проявлять личный интерес к нуждам клиента.

Лина прижалась к нему теснее, когда они шли по улице, обсаженной тремя рядами деревьев, и его рука непроизвольно обхватила ее тонкую талию.

Он всего лишь исполнял свою роль, но ему было очень приятно. Хотя не в правилах Хоука было выражать экзальтированные чувства. Его отношения с женщинами сводились лишь к свободному от обязательств общению, доставлявшему взаимное удовольствие. Никаких фальшивых эмоций. У него даже не было друзей-женщин. И он не испытывал никакого желания устанавливать с ними серьезные отношения. Ни под каким видом.

Все женщины в его жизни отдалялись от него — каждая по-своему. Та, которая дала ему жизнь, проявляла к нему притворный материнский интерес до тех пор, пока не нашла себе более выгодную, чем его отец, пару. Она бросила их обоих и после расставания виделась с Себастианом всего два раза. И каждый раз она хотела использовать его. Первый раз он позволил ей это сделать, но на второй раз пресек всякие попытки.

Его бабушка была такой же меркантильной, хотя и не разводилась с дедом Хоука. Он не понимал, обладают ли мужчины в его семье врожденной тягой к подобным женщинам, или им просто не везло. Так или иначе, ему удалось дважды последовать семейным традициям, прежде чем прийти к твердым правилам в отношении поведения с представительницами женского пола — как с теми, с кем у него были какие-то отношения, так и с теми, с кем он провел всего лишь одну ночь.

И несмотря на то, что чувства, которые он испытывал к Лине, были более глубокими, поэтому менее поддающимися контролю, он должен был контролировать их. Потому что она ничем не отличалась от других женщин.

Она обманывала своего охранника и свою семью на регулярной основе. Можно ли доверять ей в личных отношениях?

Он так не думал. Кроме того, Лина все еще не рассказала ему всю правду о себе. Она не была кандидатом даже для кратковременной связи. Но не знала этого. Она полагала, что их дружеский флирт будет развиваться и приведет… куда-нибудь, и все же продолжала скрывать правду о своей жизни.

Ее королевское происхождение еще больше подавляло его влечение к ней. Лина была девственницей, а значит, не из тех, кто умеет доставлять наслаждение в постели. Более того, она верила в вечную любовь и мечтала о ней.

Хоук не мог положиться на нее. Он, возможно, был более циничным, чем остальные мужчины, еще не утратившие наивности в отношении женщин, но не намеревался стать предметом любовных фантазий Лины.

И в завершение всего у Хоука был еще один аргумент. Он создавал свою компанию с большим трудом, она пользовалась международным авторитетом, и он не мог рисковать ее репутацией ради женщины. Какой бы соблазнительной она ни была.

Стремительно, будто в ускоренном фильме, сцена за сценой, все время, проведенное с Себастианом, прокрутилось в ее голове.

Себастиан предложил отвезти Лину к месту старта на каяках на своей машине. В спортивном «додже» было всего одно пассажирское место, поэтому все полтора часа они ехали вдвоем. Лина обнаружила, что неотрывно смотрит на его профиль, на плотно обтянутые джинсами бедра вместо того, чтобы любоваться видами из окна.

Девушка провела бесконечные часы, думая об этом мужчине, пытаясь понять, испытывает ли он к ней такой же интерес, какой испытывала к нему она.

Ей, совсем неопытной в этих делах, не с кем было посоветоваться, поэтому оставалось полагаться на собственное мнение, основанное… ни на чем. Конечно, она кое-что слышала от девочек, с которыми училась в школе, но все это, похоже, не годилось для нее. Себастиан не побуждал ее к сексу даже тогда, когда они оставались совершенно одни.