— Кажется, ты очень веришь в возможность получения по Д-плану результатов, равных нулю, — поддразнил Куниэда.

— Откровенно говоря, я не хочу верить во все происходящее, как в реальность, — глаза Ясукавы округлились. — Ведь Япония достаточно велика. Протянулась на две тысячи километров… У нас даже свои Альпы есть…

— Знаешь ли… — Наката покачал головой. — Если восемьдесят процентов территории…

Тут произошел легкий подземный толчок. Такой, на какие в последнее время уже перестали обращать внимание. В комнату, словно толчок послужил ему сигналом, вошел Ямадзаки.

— Извержение Асо и Кирисима… — сказал он, бросая на стол панаму. — Только что передавали по телевидению. В районе города Коморо сильное землетрясение.

— Что же будет с туристическим бизнесом? — произнес в наступившей тишине Ясукава. — Говорят, в районе Идзу, Хаконэ и Каруйдзава земельные участки отдают по бросовым ценам…

— Не только там, скоро повсюду такая же кутерьма начнется. — Ямадзаки вытер лицо платком. — Этот год еще кое-как продержатся, а вот в будущем… Обанкротится масса средних и мелких предприятий.

— Ну, что там в Управлении самообороны? — спросил Куниэда.

— Начальник едва уговорил председателя объединенной группы начальников штабов, — Ямадзаки расстегнул воротник рубашки. — Разговор получился странный. Председатель заявил, что разработка подобной операции нелепость, нонсенс. Ну, с точки зрения военного, конечно. Сказал, что полная эвакуация населения как операция невозможна, да и реально такой ситуации не может быть. Какой же смысл изучать и разрабатывать этакий бред? Начальник управления спорил с ним и уже не знал, какие приводить аргументы, как вдруг председатель, словно о чем-то догадавшись, согласился: «Есть, все понял! Будем действовать!». Так и договорились, не называя вещи своими именами.

— Неужели понял, в чем дело? — спросил Куниэда.

— Нет, конечно. Просто смутно почувствовал. Решено разрабатывать стратегический план Д-2 с участием самых способных штабистов и умников из НИИ Управления самообороны. С соблюдением высшей категории секретности, конечно.

— Но под каким предлогом? — спросил Юкинага. — Не может же…

— Не беспокоитесь. Предлог — ядерная война, — сказал Ямадзаки. — Такой предлог, конечно, анахронизм. Но все, видно, каким-то шестым чувством понимают, в чем дело, и болтать не будут.

Дверь с треском распахнулась, и в комнату со стремительностью танка ворвался профессор Тадокоро.

— Что с «Кермадеком»? Еще не прибыл? — последнее время это была его коронная фраза. — Где он валандается? Или корабль затонул?

— Все в порядке, судно, на котором находится «Кермадек», уже миновало острова Рюкю, завтра будет в Модзи, — Танака помахал в воздухе телеграммой Онодэры.

— Модзи? — глаза профессора гневно сверкнули. — Зачем туда? Нам надо Японский желоб изучать! Мы добрых два дня потеряем!

— Профессор, это делается для того, чтобы не привлекать внимания, — терпеливо объяснил ему Наката. — В Кобэ или Иокогаме не удалось бы скрыться от глаз репортеров. А в Модзи, если даже тамошние репортеры и заметят батискаф, это безопасно, новость-то останется местной. Как только корабль пройдет таможенный досмотр, батискаф перегрузят на «Такацуки», корабль военно-морских сил самообороны, который направится прямо в район Исэ, где в заливе Тоба и в открытом море Кумано произведут пробное погружение.

— Я тоже поеду в Исэ! — сказал профессор Тадокоро. — Дело не терпит проволочки. Вот посмотрите эти документы, материковая часть морского побережья опускается со скоростью полсантиметра в день. На дне моря у Санрику каждый день происходит несколько землетрясений средней и слабой силы с неглубоким эпицентром. В первую очередь надо обследовать места, где желоб наиболее близко подходит к суше. И срочно. Когда прибудет необходимая для наблюдений аппаратура?

— Часть уже отправлена в Модзи и Тоба. Однако пока вся аппаратура будет готова и смонтирована в батискафе, пройдет не менее недели, а то и дней десять.

— Десять дней!.. — взвыл профессор. — Каждая минута дорога, а тут, черт! Ведь где-то под Японским архипелагом каждую секунду происходят изменения! Не знаю, как они станут развиваться, но нам нужно быстрее их установить. Что же будет, если мы не успеем осуществить план Д-1?

Взоры присутствующих невольно обратились к схеме продвижения работ, висевшей на стене. Люминесцентные линии обозначали направление хода разработок, информация о которых поступала с компьютера. Но на схеме имелось еще много пустых мест. Красными вертикальными линиями были обозначены сроки. К предполагаемой дате начала наблюдений почти вплотную подползли несколько линий.

— Вот что, — профессор Тадокоро хлопнул ладонью по бумагам, которые держал в другой руке. — Наша борьба, в конечном итоге, это борьба со временем…

Послышался звук зуммера. Ясукава поднял трубку телефона и с некоторым недоумением произнес:

— С теплохода «Кристина»…

— Использовали иностранное судно? — недовольно буркнул профессор Тадокоро.

— Да, судно голландское. Меньше бросается в глаза, — сказал Наката, беря трубку. — Это Онодэра.

Юкинага невольно приподнялся со стула. Ему был чем-то дорог этот молодой рослый и немногословный парень, от которого пахло морем. Юкинага больше всего чувствовал свою вину перед ним, хотя было ясно, что без Онодэры не обойтись.

— Ясно, понял. Вас будут встречать… На место поедет Катаока из НИИ Управления самообороны… Нет, нет, отличный. Он один из членов нашей группы, а что касается механики, то настоящий гений.

Наката быстро положил трубку и лучевой ручкой послал какой-то сигнал на кинескоп-приемник компьютера.

— Яма-сан, вызови, пожалуйста, Катаоку. Он сейчас в Йокосуке, на судостроительном, — сказал он, посылая сигналы. — Пусть летит в Нагасаки, то есть в Модзи, конечно. И пусть не устраивает театра и не высаживается на борт «Кристины» на ходу! Пусть поджидает на встречающем корабле военно-морских сил «Такацуки». «Кристина» прибудет в Модзи завтра в десять утра.

— Что случилось? — встревоженно спросил профессор Тадокоро.

— В двигателе «Кермадека» кое-какие неполадки, Онодэра один не может справиться, — равнодушно сказал Наката. — Все будет в порядке. Катаока гений. Нет такого двигателя, который не ожил бы под его руками.

А Катаока тем временем занимался в Йокосуке срочным переоборудованием судна «Йосино», проданного американскими военно-морскими силами Японии два года назад. В Америке этот корабль проектировался как морское инженерное судно, но в ходе строительства цель его использования была изменена. Его переоборудовали под океанический подвижный вспомогательный пункт, оснастив электронно-вычислительными машинами для централизованной связи с военными и навигационными спутниками, судами военно-морского флота, частями ВВС и атомными подводными лодками, а также для разработки тактических операций. Однако американский военно-морской флот перешел на другую систему управления, и судно, как устаревшее, уступили японским военно-морским силам. В Японии его превратили в судно специального назначения. Однако для японского военно-морского флота, далекого от стратегических и тактических военных планов, оно было ненужной роскошью. Судно практически годилось только для исследований или обучения военного персонала. Идея переоборудовать и использовать его для выполнения плана Д принадлежала Катаоке. Катаока очень спешил; надо было подготовить место для «Кермадека», наладить пусковую систему, изменить кое-что в электронном оборудовании, но на все это требовалось еще полмесяца.

— Ущерб и Комуро, видно, незначительный, — сказал Куниэда, отрывая лепту факсимильных новостей. — Горные обвалы в Саку тоже. Хорошо бы стихийные бедствия хоть ненадолго остались на таком уровне. Иначе люди серьезно забеспокоятся, а там и паника начнется…

После больших землетрясений в июле и августе, которые произошли в Сагаме и Киото, природа дала себе передышку: землетрясения и извержения пошли на убыль. Правда, в Японии в это время количество землетрясений обычно уменьшается. Хотя Амаги и продолжал куриться, но выбросов не было, вершина Асамы опустилась на несколько метров, казалось, это успокоило вулкан. Чувство тревоги, уже было охватившее население, улеглось.