Я чертовски много заплатил за привилегию использовать тебя, — жестко сказал Росс. — И мои деньги должны окупиться. Утешительное заблуждение о разводе существует только в твоем воображении. Я женился на тебе и не собираюсь когда-либо давать тебе развод! — Он допил остаток бренди и со стуком поставил стакан на стол. — Ты можешь забыть свои мечты о том, чтобы ускользнуть от меня и продолжить свой роман с Говардом Мортмэйном. — Он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.
Криста опустилась на софу; в голове ее царила неразбериха. То, что Росс считает их брак постоянным, было для нее полнейшей неожиданностью, ведь она полагала, что ее замужество продлится лишь до тех пор, пока она будет полезна для него. С тех пор как она поняла, что любит, эта мысль беспрестанно мучила ее: ведь ни один мужчина в здравом уме не захотел бы связать себя на всю жизнь с женщиной, которую не любит. Но тогда, вероятно, Росс просто не знает, что такое любовь. Он, конечно, не знал ее в детстве, а потом был слишком занят, пробивая себе дорогу в жизни, и ему было не до нежных чувств. При этой мысли Криста почувствовала глубокую жалость к мужу. Она хотела бы научить Росса любить, сделать счастливым. Он мог быть заботливым и внимательным, она слышала это от многих людей. Но способен ли он любить?
— Уже поздно. Ты идешь в постель, или я должен будут втащить тебя в нее?
Криста вздрогнула от резкого, решительного голоса. Росс стоял в проеме двери, почти целиком загораживая его, и, похоже, готов был выполнить свою угрозу. Она неохотно поднялась на ноги, со смущением ощутив постыдный прилив волнения, которое билось в каждой жилке ее тела при мысли о немом экстазе их ночей…
— Завтра я уезжаю в Рим. После этого Венеция, Флоренция, Мадрид и Руан. Пока я на континенте, я должен посетить все мои коммерческие предприятия. Это займет четыре-пять недель. Ты можешь ехать со мной или остаться здесь.
Казалось, он наблюдает за ней и чего-то ждет. Это встревожило Кристу: Росс был для нее загадкой — ей не понять его и за миллион лет. Она смотрела на его суровое лицо, пытаясь угадать, какого ответа он от нее ждет. Но выражение лица Росса не говорило ей ничего, и в этом было нечто новое. Он смущал ее, манипулировал ею с первого же раза, как они встретились, властвовал над ней, повелевал ее чувствами… И, тем не менее, сама не зная почему, Криста нерешительно сказала:
— Я предпочитаю поехать с тобой…
Она увидела, как на его лице складки разгладились, Росса словно оставило испытываемое им напряжение. Но сама Криста уже жалела о своем ответе: эти недели без него дали бы ей возможность примириться с навязанным ей порядком вещей, она может быть, победила бы в себе безответное чувство к мужу.
Снова Париж. Сегодня во второй половине дня они полетят домой после шести недель поездки по Европе. Шести хорошо проведенных недель, призналась себе Криста, насухо вытирая волосы в душе и зная, что завтрак уже принесли в их номер.
Посещение ресторанов и отелей, которыми Росс владел полностью или частично, еще больше увеличило ее восхищение перед тем, что Россу удалось достигнуть. И она была счастлива заняться работой секретаря, когда он предложил ей присутствовать на его деловых встречах.
Им хорошо работалось вместе, и для Росса явно были сюрпризом ее деловитость, организованность и быстрая реакция. Он не скрывал своего восхищения ее способностями и не скупился на похвалы, внимательно выслушивая предложения Кристы, обсуждая их с ней и с большинством из них соглашаясь.
Завязывая свой шелковый, напоминающий кимоно золотистый халат, который Росс купил ей в Риме, Криста тряхнула головой, дав своим еще влажным волосам упасть на плечи, и покинула ванную. Росс взглянул на нее из-за столика у окна гостиной и одобрительно улыбнулся; его взгляд согревал ее.
— Ты выглядишь нежной и золотистой, как абрикос.
Он отложил бумаги в сторону и разлил по чашкам кофе из серебряного кофейника. На секунду стройные загорелые ноги Кристы как бы приросли к полу. Она смотрела на мужа через комнату, на его темные, шелковистые волосы, словно выточенные из мрамора соразмерные черты его лица, и ее сердце переворачивалось от безнадежной любви к нему.
Радуешься возвращению домой? — спросил он, и Криста кивнула, улыбаясь. Она действительно соскучилась по дому. Почему-то, вопреки всем доводам разума, ей казалось, что в Лиддиат Холле их отношения могут измениться. Они станут ближе друг другу.
Ужасно. Я не могу дождаться, когда окажусь дома, — сказала Криста и увидела, как муж сразу помрачнел, словно ее признание причинило ему боль.
Почему бы это? Уж не соскучилась ли ты по своему Говарду Мортмэйну?
Криста вздрогнула, и солнечное утро померкло для нее.
Чувство подавленности сохранялось у нее до тех пор, пока они не вернулись в Холл, и она не увидела то, что было сделано за два месяца их отсутствия.
Амброз вышел через парадный вход, чтобы встретить их, когда Росс припарковал автомобиль напротив дома на дорожке, заново покрытой гравием. Был и еще один человек, который приветствовал их:
— Миссис Перкинс! — выдохнула Криста, когда отец, поддерживая ее под локоть, повел через заново отделанный холл. — И портреты! — Она подняла удивленные глаза. — Но, Росс, как ты сумел вернуть их обратно?
Добро пожаловать домой! — воскликнула миссис Перкинс, явно наслаждаясь эффектом, который произвели на Кристу перемены в доме. — Чай уже ждет вас! Принести его вам в маленькую гостиную?
Это было бы прекрасно, но, пожалуйста, чуть попозже, миссис Перкинс, — ответил Росс и предложил Кристе: — Давай посмотрим все! А потом чай — хотя, глядя на тебя, подумаешь, что тебе необходимо выпить что-нибудь покрепче!
Но, Росс, как тебе это удалось? — повторила Криста полчаса спустя, когда они спускались вниз по только что отремонтированной широкой дубовой лестнице. — Наверное, ты потратил целое состояние! — От того, что она увидела, у нее захватило дыхание. Лиддиат Холл выглядел таким, каким он был во времена ее раннего детства и даже еще более красивым. Старинная мебель была установлена на свои места, к ней была докуплена другая, прекрасно гармонирующая с интерьером дома, и расставлена в заново отделанных комнатах, из которых уже давно было вынесено все, что только можно было продать. Комнаты над конюшней были тоже отделаны по-новому, и они так понравились Амброзу, что он пожелал переселиться в них из большого дома и вновь заняться разведением лошадей. В порыве восхищения и благодарности Криста взяла мужа за руку. Она любила его так сильно, что могла только улыбаться ему. Росс лукаво посмотрел на ее сияющее лицо и сказал:
Я хотел, чтобы это было сюрпризом. У меня было три недели перед свадьбой, чтобы организовать все это, — с помощью твоего отца, конечно, — и как только мы уехали, сюда прибыл нанятый мной архитектор, который разработал план восстановления имения, организовал работу строителей, декораторов…
Но мебель, картины, — все, что относилось к семейному достоянию? Ведь многое было давным-давно продано! — Кристе все виденное казалось прекрасным сном, от которого она боялась пробудиться и вновь оказаться в том Лиддиат Холле, который она покинула несколько недель назад, — с дырявой крышей, с потоками воды, просачивавшимися через ветхие потолки, с пустыми пыльными комнатами… Неужели все это сделано Россом для того, чтобы порадовать ее? Криста не осмеливалась так подумать. Он сказал, улыбнувшись при виде раскрасневшегося лица жены:
К счастью, большая часть ваших фамильных вещей представляла антикварную ценность и было нетрудно установить их местонахождение. Я нанял нескольких парней и дал им инструкции выкупить назад то, что они отыщут, или же подыскать замену тем вещам, судьбу которых не удастся проследить или которые их владелец откажется продать. К счастью, последний вариант случался не слишком часто: дельцам, работавшим на меня, я предоставил право на любые траты.