Но что-то остановило Дороти. Она чувствовала, что они с Джоном постепенно ввязываются в определенную сексуальную игру, к которой она не была готова, хотя ее это возбуждало. Дороти не желала торопить события. Она отрицательно покачала головой, и Джон, жалобно взглянув на нее, слизнул с пальца соус. При этом он не сводил глаз с Дороти, чтобы она могла видеть, с каким удовольствием он все это проделал.

Эта небольшая сценка с соусом никак не шла у Дороти из головы. Она не без удовольствия вспоминала каждый жест и взгляд Джона, и у нее теплело на сердце.

Выйдя из ресторана, Джон предложил Дороти прокатиться по окрестностям, и домой они вернулись уже затемно. Джон всю дорогу рассказывал что-то смешное, Дороти смеялась, но время от времени ее веселье омрачалось сожалением, что совсем скоро им надо будет расстаться, чтобы провести ночь в разных комнатах. За этот день они с Джоном пережили столько приятных и волнительных моментов, что Дороти, впервые за долгое время, не хотелось с ним расставаться, пусть даже на ночь.

Но, подъехав к дому, они заметили у калитки полицейскую машину, и их улыбки угасли сами собой.

— Какого черта?! — в сердцах выругался Джон и, выскочив из машины, поспешил к дому.

Обеспокоенная Дороти последовала за ним.

15

Дома они застали следующую картину: миссис Смит и двое полицейских о чем-то беседовали в кухне, перед ними на столе стояли чайник и блюдо с остатками песочного печенья. Судя по лицам, все трое были явно разочарованы, что их оторвали от интересного разговора.

— Что здесь происходит? — встревоженно спросил Джон, переводя взгляд с одного на другого.

— Вы мистер Джон Майлз? — поинтересовался старший полицейский.

— Он самый.

— Мы здесь по поводу Пруденс Майлз. Она вам приходится матерью?

Джон недобро прищурился.

— Думаю, нам лучше поговорить в моем кабинете.

Дороти очень хотелось присутствовать при разговоре, но она решила, что это не совсем удобно, и осталась с миссис Смит.

— Они сказали, зачем приехали? — спросила Дороти, когда они с экономкой остались одни.

Миссис Смит чуть поморщилась.

— Кто я такая, чтобы мне рассказывать? Они находились здесь не больше пяти минут, но уплели за обе щеки почти все печенье. Один даже попросил у меня рецепт для жены.

— Что-то случилось с матерью Джона? — озабоченно спросила Дороти.

— Не знаю.

Экономка поджала губы, всем своим видом показывая, что ее это совсем не волнует.

Очень скоро Джон распрощался с полицейскими, и Дороти поспешила к нему.

— Что случилось? Твоя мать заболела?

— Нет, — резко бросил Джон. — Ее арестовали.

Дороти от удивления широко раскрыла глаза.

— Я не ослышалась? Арестовали? За что?

Джон нахмурился, и Дороти торопливо сказала:

— Ладно, это твое дело. Можешь не говорить мне, если...

— Нет-нет, у меня нет от тебя секретов. Просто я думал, как это лучше сформулировать. Как ни крути, во всей этой истории я предстаю не в самом лучшем свете.

Теперь пришла очередь Дороти хмуриться.

— Что ты имеешь в виду?

— Пруденс украла наши семейные драгоценности.

Дороти почувствовала, как у нее подкосились ноги, и ухватилась за спинку ближайшего стула, чтобы не упасть. Теперь понятно, почему Джон раздумывал над формулировкой. Она живо представила, что он чувствует.

— Ты думаешь, она сделала это после похорон, когда ночевала в доме?

— Нет. Я точно помню, что позднее видел их в сейфе.

— Как же она умудрилась это сделать?

— Меня это тоже интересует, — зло ответил Джон. — Я прямо сейчас еду в полицейский участок. Не знаю, сколько я там пробуду, так что не жди меня.

Но Дороти не могла лечь, не узнав всех подробностей. Так что, когда Джон вернулся домой, он застал ее свернувшейся калачиком в кресле с книгой на коленях. Было видно, что Дороти так и не притронулась к книге.

Она размышляла об их с Джоном будущем. К Рождеству они еще не успеют переехать, но следующее, несомненно, встретят в новом доме, уже вместе с малышом, и задарят его подарками. Дороти очень надеялась, что все их проблемы останутся к тому времени позади и они будут счастливы. Она искренне в это верила.

Джон вернулся усталым и вымотанным и был приятно удивлен, что Дороти ждет его.

— Хочешь чего-нибудь выпить? — озабоченно спросила Дороти. — Мы одни, миссис Смит уже легла.

Джон покачал головой.

— У тебя сегодня выдался нелегкий день, так что тебе тоже пора уже быть в постели.

— Мне будет трудно уснуть, ничего не узнав о Пруденс. Что же все-таки произошло? Ей предъявили обвинение?

— Нет. — Джон устало опустился в кресло и, вытянув ноги, уставился в потолок. — Я не мог этого допустить.

Он прав, подумала Дороти. Как-никак она его мать.

— Значит, ее отпустили?

— Да.

— Пруденс вернула тебе семейные реликвии?

— Пока не все.

— Ты с ней говорил?

— Совсем немного. Мы договорились встретиться завтра утром.

— Как же ей удалось проникнуть в дом? — Дороти прокручивала в голове все возможные варианты. — Неужели она незаметно прокралась туда, пока мы работали?

— Детали мне пока неизвестны. Но не мог же я допустить, чтобы ее посадили! Как бы там ни было, Пруденс мне мать, пусть и плохая.

— Джон Майлз, ты порядочный и благородный человек, — сказала Дороти.

Джон выпрямился в кресле и изумленно посмотрел на нее.

— Ты действительно так считаешь?

— Ну да. Что здесь странного? — удивилась Дороти. — Но тем не менее я не собираюсь торопить события.

— Понимаю.

Во взгляде Джона мелькнули сожаление и надежда. Он встал, подошел к Дороти и, подняв ее на ноги, прижал к себе. Объятие больше напоминало дружеское, так обнимаются друзья после долгой разлуки.

Дороти закрыла глаза и с удовольствием почувствовала, как в нее проникает тепло тела Джона. Она блаженно вдыхала родной запах и наслаждалась крепким объятием.

Это длилось очень недолго, буквально считанные секунды. Впрочем, так оно лучше, мелькнуло у Дороти, поскольку даже короткое объятие всколыхнуло во мне море эмоций, которые я до сих пор старалась подавлять.

— Тебе пора спать, Дороти, — тихо сказал Джон, нежно убирая с ее лба выбившуюся прядь волос. — Спи спокойно, дорогая.

Дороти хотела спросить, не собирается ли Джон тоже ложиться, но не стала, ведь ее слова могли быть неправильно истолкованы. Она пошла к двери, и на пороге обернулась.

— Мне жаль, что так все произошло с твоей матерью.

На следующее утро, когда Джон отправился на встречу с Пруденс, Дороти решила заглянуть в Бендж-холл, чтобы в последний раз осмотреть дом.

Все личные вещи Лестера были надлежащим образом рассортированы, а те, от которых решили избавиться, уже вывезены. Дом полностью подготовили к продаже, и Дороти даже знала, кто вероятнее всего будет новым владельцем — супружеская пара средних лет. Странно, но ей вдруг стало жаль, что дом продается.

Впрочем, она вполне разделяла желание Джона как можно быстрее избавиться от неприятных воспоминаний. Собственное детство запомнилось Дороти настолько безоблачным и счастливым, что она с трудом представляла, как отец мог ужасно обращаться с единственным сыном.

Наверное, всякий раз, когда Джон бывал здесь, на него накатывали не самые лучшие воспоминания. Дороти жалела Джона, понимая и чувствуя его боль, и задавала себе один и тот же вопрос: не связано ли все это с тем, что заставил пережить ее сам Джон? Может быть, он невольно унаследовал жестокость отца и ей следует опасаться повторения неприятностей?

Неожиданно послышались чьи-то шаги, и Дороти нисколько не удивилась, увидев Фиону.

— Решила взглянуть, кто зашел в дом, — отрывисто заговорила Фиона, даже не поздоровавшись. — Я ожидала увидеть здесь Джона, но никак не тебя.

Дороти усмехнулась.