— Какая глупость, Кейт, мы же расписаны. Нет, конечно, если я тебе не нравлюсь, то это все объясняет. — Голос Джона звучал очень искренне. — В этом проблема?

Кейт ничего не оставалось, как соврать.

— Да, в этом.

Руки Джона опустились.

— Это правда?

— Да! — еле выговорила она.

— Ты хочешь сказать, что мои поцелуи никак на тебя не действуют?

— Именно так.

Лгунья, лгунья, лгунья. Ну и что! Так надо. Кому надо?

— Тогда ничего не случится, если я…

С этими словами Джон наклонился над Кейт и поцеловал ее в губы. Очень нежно, очень сексуально. Очень возбуждающе. Ей показалось, что потолок уплывает куда-то. Еще секунда, и она растает от этого поцелуя.

Вдруг Кейт почувствовала пустоту вместо губ любимого мужчины. И была весьма разочарована. Она готова была продлить миг удовольствия до бесконечности. Ну зачем она вышла замуж за мужчину, к которому неравнодушна!

Пылая жаром от макушки до кончиков пальцев, Кейт набралась смелости взглянуть на мужа. О Боже, он уже был обнажен, если не считать трусов, которые не скрывали его очевидного желания. И он собирался забраться под одеяло. Кейт замерла от неожиданности, вцепившись в футболку, словно кто-то собрался ее насиловать.

— Что… что ты делаешь? — спросила она дрожащим голосом.

— Я? Я ложусь спать со своей женой. Ты имеешь что-нибудь против? Впрочем, если я тебе не нравлюсь, то почему ты так воспринимаешь это? Ляг и расслабься. Мои поцелуи и объятия не возбудят тебя, ты не потеряешь голову, и ничто не будет угрожать твоему целомудрию. Верно?

Почему это звучит так обидно? Голова девушки кружилась от шампанского и поцелуев. Она не знала, что делать. Она запуталась.

— Я не хочу… не хочу заниматься…

— Заниматься любовью со мной? — Он явно издевался над ней.

— Да! — Голос девушки дрожал.

— А я хочу. Как быть? Но я не буду настаивать. Только если ты сама этого захочешь. Но! Я женатый человек и не собираюсь спать один. Ясно?!

— Но это безумие, Джон, я так не могу. — И все же она осталась в кровати, не в силах пошевелиться, чувствуя, как его восставшая плоть через ткань касается ее бедра.

— Кейт, ты можешь выбрать эту кровать, мою кровать, да хоть кухонный пол, но мы будем спать вместе, и это мое последнее слово, — настаивал на своем Джон. — Ты получила то, что хотела от этого безумного брака, так? Так! В таком случае прояви элементарное уважение ко мне и моим чувствам. Веди себя, как подобает благоверной жене. Если мы будем спать порознь, то назавтра об этом узнают все на ранчо. У мужчин есть своя гордость, знаешь ли.

Кейт обернулась и посмотрела ему в глаза. Она никогда не задумывалась о том, как он на все это смотрит. Естественно, он будет унижен, если кто-либо узнает, что он женился на няне из ее прихоти. Учитывая все то, что Джон сделал для нее, она должна пойти на определенные уступки.

— Хорошо, — ответила она, совершенно не зная, как сможет лежать с ним в одной постели каждую ночь и не сойти с ума. — Ты будешь ночевать со мной, а днем я буду делать вид, что я твоя жена, но только никаких поползновений с твоей стороны.

— Бред, — сказал он со вздохом. — Ладно, идет. Никаких поползновений, только крепкий супружеский поцелуй на ночь. По настоящему, с объятиями.

При этих словах Джон снова поцеловал ее. На этот раз Кейт не сопротивлялась, зная, что это временная уступка и она сможет с этим справиться. Но, вопреки ее ожиданиям, волна наслаждения вновь вскружила ей голову. Единственное, чего ей сейчас хотелось, это чтобы поцелуй никогда не кончался. Она инстинктивно прижалась к мужу, готовая отдаться ему, растаять в его объятиях…

Но Джон отстранился, повернулся к ней спиной и спокойно вздохнул.

— Хорошо, что мы не испытываем друг к другу никаких чувств, правда, Кейт?

7

Солнце слепило глаза, забравшись в зенит. Раскаленная прерия маревом окатывала все живое. Скот прятался по ложбинам, тщетно пытаясь найти тень.

Джон вышел из машины, доехав до дальнего пастбища. Он устал как черт, а ведь времени-то еще всего ничего, даже не обед. А все из-за того, что он настоял на том, чтобы спать с ней в одной кровати… Черт бы его побрал, это ж каким идиотом надо быть, чтобы решиться на такую глупость. Спать с красивой женщиной, исходя желанием, и при этом делать вид, что тебе все равно. Так и с ума сойти не долго. И Джон был близок к этому.

Сначала он внушал себе, что таким образом спасает свое лицо, но со временем понял, что просто не может без Кейт. Что хочет быть рядом с ней, ощущать ее близость, дотрагиваться до ее нежной кожи, целовать ее перед сном. Мазохизм высшей степени. Он ненавидел себя за слабость, но ничего не мог с собой поделать.

— Привет, Босс, — поприветствовал Джона молодой рабочий с ранчо, — как оно, быть женатым человеком?

Если бы они знали, то подняли бы его на смех. Джон бросил на парней взгляд, который стер с их лиц улыбки. Молодежь снова вернулась к работе. Джон вернулся к машине, чтобы выгрузить из прицепа металлические столбики для изгороди.

— Тебе не кажется, что наш шеф нуждается в отпуске? По мне, так он с ног валится, видно, укатала его женушка, — сказал парень напарнику так, чтобы Джон их не услышал.

Но Рассел слышал его, хотя и не подал виду. Что ж, эти ребята правы в одном, ему действительно нужен отпуск. Он не может больше просыпаться каждое утром рядом с Кейт, ограничиваясь только поцелуями. Сегодня она закинула на него ногу во сне, и он чуть с ума не сошел от возбуждения, пролежав час без движения.

Он не мог объяснить даже самому себе, что с ним происходит. Даже сейчас утомительная работа по установке нового загона не могла оторвать его от мыслей о Кейт. Что она делает с ним? Когда-то в молодости он прочитал, что если мужчина думает о женщине больше пяти минут в день, то он не мужчина, а тряпка. В его жизни было много женщин, и он не думал о них вообще, они появлялись и исчезали, не оставляя после себя ничего, кроме легкого запаха духов на подушке. Но когда в его жизни появилась Кейт Эйер, она постепенно вытеснила все остальное. Он думал о ней постоянно, и это бесило его. Хотя Джон подсознательно понимал, в чем дело. Ведь Кейт так и не отдалась ему. И его гордость не могла снести такую пощечину. Кроме того, запах убегающей добычи всегда сводит с ума гончих сильнее, чем ее кровь.

Было и еще одно объяснение происходящему. Ему не приходилось сталкиваться с неопытными девушками. Несмотря на прежние протесты, последнее время Кейт не противилась его поцелуям и воспринимала их как некий ритуал. И это давало ему надежду на большее. Может быть, девушка действительно еще невинна, и ей просто нужно больше времени. Самолюбие любого мужчины будет удовлетворено, если он будет думать, что кроме него никто не дотрагивался до его женщины, даже если это лишь иллюзия.

Джон повесил шляпу на только что вкопанный столб и вытер со лба пот. О чем он думает, черт возьми? Разве Кейт его женщина? У него нет никакого морального права учить ее тому, чему однажды ее научит настоящий муж. Неважно, что на бумаге она ему жена. Сердцем и душой она ему никогда не принадлежала, и вряд ли это изменится в ближайшее время. Такая женщина, как Кейт, заслуживает настоящего счастья в жизни. Она заслуживает преданности и любви. А еще ни один из Расселов не мог похвастаться этими качествами.

— Эй, братец, ты выглядишь выжатым как лимон, что, лихая ночка была? — Джеф облокотился о столб и выплюнул травинку изо рта.

— Ты это о чем? — Джон недружелюбно посмотрел на брата.

Когда тот нахально ухмыльнулся, Джон почувствовал, что готов выбить ему зубы.

На дороге к ранчо показалась зеленая «тойота» Кейт.

День медленно перевалил за половину. Кейт здорово вымоталась в городе. Поднявшись в кабинет Джона, она усадила Марка в кресло и положила на рабочий стол мужа кипу документов. Ей не терпелось похвастать перед ним своими достижениями. Он наверняка обрадуется, узнав, что она сдержала обещание. Она сделала все по возможности быстро, ведь спать рядом с Джоном каждую ночь, превозмогая дикое желание, было очень тяжело.