— Себастьян, — прошептала она, закидывая ногу на его бедро. — Ты играешь нечестно. Ты обещал не тянуть!

— Успокойся, — сказал он и подул ей на обнаженное плечо. Несколько блесток слетели с ее тела. — Мы не будем подниматься в спальню. Давай здесь…

Он ввел в ее жаркое лоно два пальца и несколько раз повторил это движение, как будто репетируя свое главное проникновение, представляя, насколько сильней и яростней отзовутся их тела… Нога, на которую она опиралась, дрогнула в колене, и он пригвоздил ее к стене, удерживая почти на весу. Она дышала так же часто, как билось его сердце, и дыхание все учащалось. Она была близка к пределу. Вдруг ее рука скользнула к его брюкам, схватилась за его пояс… Он не успел предупредить ее движение, и вот, черт возьми, она добилась своего, и он сорвался!

Но это был не он. Это начал вибрировать мобильник, висевший у него на поясе.

— Не обращай внимания, — прохрипел Себастьян, пытаясь снова взлететь на волну, которая мчала их к наслаждению.

— Может быть, кто-то звонит уже в сотый раз! Мы же ничего не слышали, — возразила она.

— Да пошла эта работа к черту, — процедил он сквозь сжатые зубы.

Его сотовый зазвонил. Он отцепил его и положил на пол. Затем принялся целовать губы Марианны — так же сосредоточенно, как его пальцы ласкали ее нежные лепестки внизу. Телефон завибрировал снова.

Марианна погладила Себастьяна по щеке.

— Может, хотя бы посмотрим, кто звонит?

Она извернулась, подобрала телефон. Взглянула на номер. Ее нога соскользнула с бедра бывшего мужа.

— Себастьян, это генерал. Что-то случилось дома!

Как бы ему ни хотелось отмахнуться, но генерал никогда не звонил ни ему, ни братьям поздно вечером. Никогда.

Он схватил телефон, который как раз замолчал, и перезвонил.

— Генерал? Это Себастьян. Что случилось?

— Я не стал бы тебя беспокоить, если бы не… Ты нужен маме, Себастьян. Самолет Кайла сбили в Афганистане.

Слова из ночного кошмара, которые боятся услышать в любой семье, где есть военные.

— Они не знают, жив ли он и где его искать.

Марианна прижала ладонь к приборной доске. Мысленно она переключала скорости так же быстро, как Себастьян, который вел ее машину к особняку Лэндисов на четвертой скорости. Вариант, что Марианна останется дома, даже не обсуждался. Кайл был для нее родственником в течение девяти лет и оставался им и сейчас. Она не могла представить, что бесшабашный, веселый Кайл лежит где-то бездыханный…

Она должна быть вместе с его семьей. Она хочет быть с ними. Как Джинджер переживет это известие? Марианна едва не сошла с ума, потеряв Софи, а ведь она прекрасно знала, что ее девочка, хоть ее и забрали у нее, жива и здорова. Что должна чувствовать мать, если ее ребенку грозит смерть?

И ей надо поддержать Себастьяна, хоть он никогда и не признается, что нуждается в помощи. Что происходит сейчас у него в душе? Она взглянула на него. Себастьян, одетый в майку-безрукавку, смотрел вперед. Его подбородок казался высеченным из камня. Рука застыла на ручке скоростей. Он внимательно следил за движением и казался спокойным. Слишком спокойным. Надо попробовать заговорить с ним.

— Что еще сказал генерал?

— Только то, что Кайл участвовал в операции особого подразделения наших воздушных сил. Он летел на транспортном самолете, который внезапно исчез. Радар потерял его. По радио удалось узнать, что сбили. Сейчас они ищут место его падения.

— Что же будет с вашей мамой, она, наверное, в ужасе…

— Я считаю, что пока рано волноваться. Кайл сумеет выбраться из этой переделки. Выживать — это его работа.

Кроме того, он был отважным, безрассудно щедрым человеком, способным рисковать собственной жизнью, спасая других. Но говорить об этом вслух не имеет смысла. Себастьян и сам это прекрасно знает.

— А что еще он сказал? — спросила она, не потому что хотела узнать больше, а потому что надо было вовлечь Себастьяна в разговор.

Он покачал головой.

— Газеты, телевидение и радио пока молчат об этом. Командование воздушных сил не даст им сообщить имя Кайла в новостях, потому что если его взяли в плен…

Она содрогнулась при мысли о такой возможности. Если враги узнают, что к ним в руки попал сын влиятельных политиков, страшно даже подумать, что с ним сделают.

Себастьян остановился на красный. Он был напряжен и нацелен на то, чтобы как можно скорее пролететь расстояние до дома. Как только зажегся зеленый, он рванулся вперед.

Внезапно встречные огни ослепили Марианну. Раздался скрежет железа. Она, инстинктивно желая защитить от удара живот, обхватила себя руками. Себастьян, уходя от столкновения, резко вывернул руль. Марианну качнуло в сторону, и ее голова ударилась о боковое стекло.

А потом все погрузилось в темноту.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Себастьян сидел в приемном покое и ждал, когда ему скажут, что с Марианной. И что с их будущим ребенком.

Как он мог допустить это? Да, он хотел избежать столкновения с пьяным водителем. Тот врезался в столб и со страшным скрежетом развернулся посреди дороги. Себастьян ушел от него, но Марианна ударилась и потеряла сознание.

Прошлое ворвалось в настоящее. Все переплелось так тесно, что Себастьян не мог отделить одно от другого. Как будто вчера он вез Марианну по горной дороге и так же ждал в больнице, когда врач выйдет к нему и расскажет, что случилось с юной женой и ее беременностью. Тогда, девять лет назад, ему повезло, он довез ее живой. А что теперь?

Он никак не мог понять, почему доктор пригласила его в какой-то закуток, в котором он постоянно натыкался на какие-то железки. Шум приемного покоя резал ему уши. Старушка в инвалидной коляске разражалась жалобами каждый раз, когда мимо нее проходила сестра. Девочка-подросток тихо плакала, разговаривая по сотовому телефону. Время от времени раздавался топот бригады, сопровождавшей нового пациента на каталке.

Сколько ему еще тут ждать? Он пнул ножку стола и бросил взгляд на свои туфли. Эту пару бывшая жена подарила ему на Рождество. Те туфли, в которых он был с утра, остались у кровати Марианны.

Он не позволял себе даже думать о том, как обстоят дела у его брата. Кто-то должен принести хорошие новости. Эта полоса скоро закончится…

Дверь в приемный покой распахнулась, и к толпе ожидающих прибавилась группа людей в праздничной одежде. Это были его родные — мама и Мэтью с Эшли. Они приехали прямо с вечеринки, и им было не до переодеваний — сначала известие о Кайле, потом звонок Себастьяна.

Он положил матери руку на плечо.

— Как Кайл? Что-нибудь новое удалось узнать?

Мэтью покачал головой.

— Пока ничего. Генерал остался на парковке, звонит из автомобиля. Поднимает свои связи. А Джон дежурит на телефоне дома.

Себастьян тяжело вздохнул, утешаясь мыслью, что отсутствие новостей лучше, чем плохие новости. У мамы, наверное, душа разрывается. Ее платье и прическа были очень элегантны — как для фотосессии. А на ноги она нацепила резиновые садовые боты — так торопилась в больницу…

— Мам, тебе не стоило приезжать сюда, — он легонько потрепал ее по плечу, — тебе и так хватит волнений в эту ночь.

— Ты тоже мой сын, и я за всех вас одинаково волнуюсь. Каждый ребенок дорог матери не меньше другого, — она поцеловала его в щеку.

Тени под глазами Джинджер выдавали ее состояние.

— Я в полном порядке, мама. Сейчас обследуют Марианну… — «и нашего будущего ребенка», — прибавил он про себя.

Она взяла его за руку и вгляделась в лицо сына.

— Ты сказал по телефону, что ты с Марианной, но не сказал, что случилось.

— Я резко повернул, чтобы разъехаться с пьяным водителем, и Марианна ударилась головой о стекло.

— Сынок, я даже не пытаюсь разобраться, что происходит между вами. Я только радуюсь, что вы оба живы.

Себастьян и сам не очень хорошо понимал, что происходит между ним и его бывшей.

— Спасибо за то, что приехали. Но сейчас, мама, тебе лучше вернуться домой.