Темперли и его жена с изумлением уставились на молодого мужчину. Землистый цвет его лица и потрепанная куртка свидетельствовали о том, что он был одним из французских офицеров, расквартированных в замке. Он взял протянутую ему руку и поднес ее к тубам.

— Мадемуазель Мелисса! — с галантностью произнес француз. — Ваша тетушка сказала мне, что вы вновь приедете в Доувертон. — Он улыбался Мелиссе, но взгляд его по-прежнему был обращен на Сару и корзину с нарциссами в ее руках. — Я гулял по холмам, думая о том, как ненавижу эту длинную, холодную английскую весну, и неожиданно услышал голос, подобный музыке, и тогда зиме, царившей в моем сердце, настал конец… Ваш покорный слуга, мадемуазель. Мелисса! Ваш покорный слуга, мадемуазель Черитон!

«Если бы он наклонился ещё ниже, — с неприязнью подумал Темперли, — то разбил бы голову о тротуар!»

Тетушка представила Сару и ее мужа французу, и он снова поклонился — так же низко, как прежде, — и сказал, что он в восхищении. Однако Тэм, судя по его виду, не испытывал такого же чувства. Лейтенант выпрямился, и взгляды двух мужчин скрестились.

— Но ведь мы с вами встречались! — произнес изумленный француз.

Мелисса, посмотрев на кузена, удивилась, увидев его помрачневшее лицо, и в то же время была совершенно уверена, что он тоже узнал лейтенанта.

Однако Тэм произнес:

— Вы ошиблись, господин. Я никогда не видел вас прежде.

— Возможно, вы правы, монсеньор. — Француз улыбнулся натянутой вежливой улыбкой и вновь устремил взгляд на Сару, по-прежнему державшую нарциссы в руках.

— Да, я прав! — громогласно вскричал сэр Темперли Бревитт Темперли и, не снижая голоса, напомнил жене, что им пора ехать домой, так как лошади застоялись.

— Позвольте, мадам. — Француз взял у Сары корзину и, опередив грума, помог ей подняться в карету.

Она благодарно ему улыбнулась, а Тэм наградил его горящим взглядом. Француз отошел в сторону и, стоя с обнаженной головой, стал смотреть вслед удаляющемуся экипажу.

— Скачущая, невыносимая, поедающая лягушки обезьяна! — грохотал Тэм. — Романтичный офицер тетушки! Я не вижу в нем ничего романтичного!

Молодая леди Темперли ничего не ответила. На губах ее по-прежнему блуждала улыбка: она не исчезла даже тогда, когда Тэм погнал экипаж с такой скоростью, что он чуть не перевернулся на мосту.

Глава 2

Всем в Доувертоне было хорошо известно, что отец сэра Темперли Бревитта Темперли, сэр Хэмфри, был застенчивым и скромным филантропом, и одним из множества его благотворительных дел была покупка дома для мисс Черитон на Хай-стрит и обещание, что издержки по ремонту будет нести его сын.

Это был крепко построенный пятьдесят лет назад маленький дом, из белого камня и с лестницей, ведущей к входной двери. Возле нее было большое окно, в форме эркера, выходящее на улицу. Домик был такой же опрятный, как и его хозяйка, и мисс Черитон была здесь счастлива. Ее единственная оставшаяся в живых сестра жила в Дувр-Хаус в Темперли, в полутора милях от Хай-стрит, и в ясное утро можно было совершить приятную прогулку пешком, а в плохую погоду вдова посылала экипаж, если мисс Черитон желала пообщаться с сестрой.

В самом Доувертоне проживало множество дам, старых дев или вдов со скудными средствами, примерно того же возраста, что и мисс Черитон, и все они с охотой приходили к ней вечерком поиграть в карты или приглашали ее к себе домой послушать музыку или отведать скромное угощение.

Они пересказывали друг другу истории и анекдоты о французских военнопленных, живущих в замке или на квартирах в городе: офицеры очаровывали приятными манерами и оживляли жизнь пожилых дам.

По утрам мисс Черитон с усердием возила свою племянницу вместе с собой, нанося визиты подругам, и лишь через несколько дней у Мелиссы выдалось свободное утро, чтобы посетить Темперли и поблагодарить детей за собранный ими букет. Почта в то утро пришла рано: Мелисса с тетей еще не окончили завтрак, когда прибыл почтальон с письмами. Одно из них было от отца: пастор рассказывал о местных новостях, выражал, надежду, что ей хорошо живется у тетушки, и сообщал, что Помп очень скучает по ней, так же как и он — Мелисса еще не осознавала того, с каким нетерпением ждет каких-нибудь известий, даже самых незначительных, об Эдварде Бьюмонте, пока не поняла, что читает письмо уже второй раз, боясь что-нибудь пропустить. Но с какой стати пастор будет писать о нем? С мистером Бьюмонтом он был едва знаком.

Однако слишком хорошее утро не стоило омрачать мыслями об Эдварде Бьюмонте, и Мелисса спросила тетю, можно ли ей отправиться прямо сейчас в Темперли.

— Конечно, дорогая, — ответила тетушка, жаждущая обсудить любовные дела племянницы со своими подругами и сожалеющая лишь о том, что до сих пор не узнала имени ее кавалера.

Мелисса нетерпеливо отправилась в путь и обрадовалась, когда вышла на сельскую дорогу и город остался позади. Мартовский ветер трепал ее волосы и заливал румянцем щеки. Пробираясь сквозь брешь в заборе, чтобы пройти через сад короткой дорогой к дому, она почувствовала, что в кармане шуршит письмо ее отца и солнечный свет немного померк, а ветер стал чуть холоднее.

Мелисса вновь подумала об Эдварде Бьюмонте и о том, как он посмотрел на нее в тот момент, когда понял, что она лишь играла с ним. Для мужчины с его положением и достоинством это было невыносимо. И она с горячностью решила, что больше не желает видеть эту противную Эмили Кларк, а если Эдвард повторит свое предложение, то, пожалуй, не откажет ему. Несмотря на то что она готова была посмеяться над этой любовной историей, в глубине души ей было стыдно за ту роль, которую она в ней сыграла.

Мелисса шла по тропинке, ведущей через парк, перебралась через ручей, протекающий позади домика графа Эстобана, и увидела своего кузена Тэма Темперли, идущего ей навстречу. Наверное, сожаление о том, что она так скверно вела себя с мистером Бьюмонтом, побудило ее приветствовать своего родственника более сердечно, чем всегда.

— Почему так бывает, — спрашивала она, когда он пошел рядом с ней к дому, — что чем старше становишься, тем больше сожалеешь о своих безрассудных поступках?

Тэм признался, что в такой ситуации он редко оказывался.

— Но раз уж мы заговорили о безрассудстве, моя дорогая Мел, — добавил он, — я хотел бы сказать тебе несколько слов.

— О, дорогой! — Она взглянула на него немного испуганно и в то же время насмешливо. — Когда ты говоришь со мной таким тоном, боюсь, мы не ограничимся парой слов по поводу темы, обсуждать которую я совсем не намерена. Но я приехала в Доувертон меньше чем на неделю, Тэм, и не представляю, за что ты меня будешь ругать.

— Я не собираюсь тебя ругать, — ответил он с достоинством, повышая голос. — Я, как твой кузен, лишь собираюсь тебя предостеречь. Нашей тетушке очень нравятся люди определенного сорта, живущие в городе, но она никогда не была щепетильной при выборе друзей, и поэтому прошу тебя быть осторожной, Мел. Иначе говоря, на твоем месте я не кокетничал бы с ее друзьями — французскими офицерами из замка.

Улыбка исчезла с лица Мелиссы.

— Но почему ты говоришь мне об этом? — тихо спросила она.

— Ну… — Он заколебался. — У этих французов есть друзья в Доувертоне, которых нельзя представить ни одной леди из Темперли-Парк.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Тэм. — Она нахмурилась. — Что за друзья у этих офицеров, почему ты их так не любишь? Ты имеешь в виду торговцев или что-то в этом роде?

— Точно. — Он явно не хотел ей перечить. — Именно это я имею в виду. Они буржуазные личности, эти французские офицеры, и боюсь, среди них не найдется джентльменов.

— Буржуазные… — Мел еще больше нахмурилась. — Мне всегда хотелось знать, что означает это слово. Граф иногда употребляет его. Что оно означает, Тэм?

Он подумал, что она снова смеется над ним, и стал злиться.

Оно означает, что они вращаются среди людей, с которыми твой отец никогда бы не позволил тебе общаться.