Они вместе прыгнули в ледяную серую стену.

Глава 73

Томас приземлился на все четыре на дощатый пол сарая. Он никак не мог отдышаться, кашлял, отплёвывался; сердце колотилось с бешеной скоростью и отказывалось успокаиваться. Он бросился прочь от транс-плоскости, стараясь убраться подальше — на случай, если с той стороны прилетит какой-нибудь зловредный обломок. Удирая, он краем глаза заметил Бренду — та нажимала кнопки на контрольной панели. Серая мерцающая стена мигнула и пропала, на её месте теперь виднелась дощатая стена сарая. «Откуда она знает, как это делается?» — недоумевал Томас.

— Быстро убирайтесь отсюда! — скомандовала она Томасу и Минхо.

Томас озадачился ещё больше — в голосе его подруги звучала страстная настойчивость. Куда торопиться — они же теперь в безопасности! Или как?..

— Я должна сделать ещё кое-что, — пояснила Бренда.

Минхо уже вскочил на ноги и подошёл к Томасу — помочь тому подняться.

— Мои грёбаные мозги уже совсем не шевелятся. Пусть она делает, что хочет, валим отсюда!

— Лады, — согласился Томас.

Друзья несколько секунд постояли, переводя дыхание и глядя друг другу в глаза — они словно заново переживали всё, через что им пришлось пройти вместе: кровь, боль, смерть. А ещё в их глазах была надежда, что может быть — лишь может быть — все испытания остались позади.

Но больше всего Томаса терзала скорбь о потерянных друзьях. Смерть Терезы, отдавшей свою жизнь взамен его, Томаса, жизни — эта боль была непереносима. В этот момент, когда он смотрел в глаза своему настоящему, самому верному и надёжному другу, он поклялся себе никогда не рассказывать Минхо о гибели Ньюта.

— Ещё бы не лады, образина ты уродливая, — отозвался наконец бывший Страж в своей обычной манере, однако без фирменной кривой усмешки. Его взгляд сказал Томасу: друг чувствует то же самое. В глазах Минхо светилось понимание: они оба будут скорбеть об утратах до конца жизни. Затем Минхо развернулся и вышел. Томас ещё некоторое время постоял, затем последовал за ним.

Выйдя из сарая, он вынужден был опять остановиться. Они попали в место, которого просто не могло быть — пышная зелень, кипящая повсюду жизнь. Он стоял на вершине холма, возвышающегося над лугом, где посреди высокой густой травы пестрели цветы. По лугу бродили люди — две сотни спасённых иммунов; кое-кто из них даже бегал и прыгал от полноты чувств. Правый склон холма плавно опускался в долину, заросшую высоченными деревьями — лес простирался на многие мили и заканчивался там, где в синее безоблачное небо упиралась иззубренная стена скалистых гор. Слева от Томаса травяная равнина переходила в заросли кустарника, за ними тянулась полоса песка, а дальше гнал свои тёмные, покрытые белой пеной валы необъятный океан.

Рай. Они очутились в раю. Томасу оставалось только надеяться, что в один прекрасный день и он тоже сможет прочувствовать ту радость, которой лучилось это место.

Томас услыхал стук захлопнувшейся двери и приглушённый шелест занявшегося огня. Он обернулся и увидел Бренду; та легонько подтолкнула его, уводя от горящего сарая.

— На всякий случай? — спросил он.

— На всякий случай, — подтвердила она и улыбнулась ему такой сердечной и искренней улыбкой, что он на мгновение почувствовал себя спокойнее — совсем чуть-чуть, но всё же. — Мне... мне жаль, что с Терезой так получилось...

— Спасибо. — Другого слова он попросту не нашёл.

Бренда больше ничего не сказала, да и к чему?

Они спустились на луг и присоединились к своим друзьям — тем, с кем плечом к плечу боролись против Янсона и его приспешников. На всех живого места не было от ран и кровоподтёков. Томас встретил взгляд Котелка — такой же, какой был несколько минут назад у Минхо. Все повернулись к горящему сараю и молча смотрели, как его пожирает пламя.

***

Прошло несколько часов. Томас сидел на прибрежном откосе, болтая в воздухе ногами и вперив взор в океан. Солнце уже почти исчезло за горизонтом, который казался объятым пламенем. Это был самое невероятное и впечатляющее зрелище, которое юноше когда-либо приходилось наблюдать.

Минхо уже отправился в лес, где они решили устроить себе жильё. Необходимо было выслать людей на поиски пропитания, организовать строительство, обеспечить безопасность, ну и тому подобное. Томас был рад, что кто-то взял всё это на себя. Он устал тащить на своих плечах груз ответственности. Устал душой и телом. Он надеялся, что здесь, в этом месте, они будут изолированы от остального мира. Пусть они там творят, что хотят — разбираются со Вспышкой, ищут лекарство, но — сами, без него. Он понимал, что процесс этот будет долгим и тяжёлым, и не хотел принимать в нём участия. С него хватит.

— Привет!

Он повернулся. За спиной стояла Бренда.

— Тебе тоже привет, — ответил он. — Посидишь со мной?

— Да, спасибо. — Она плюхнулась рядом. — Какой закат! Напоминает те, которыми я любовалась из окон ПОРОКа. Только там они никогда не были такими красивыми.

— То же самое ты могла бы сказать обо всём, что происходило в ПОРОКе.

Томас снова ощутил боль — перед его мысленным взором прошли лица Чака, Ньюта, Терезы...

Несколько минут они молча наблюдали, как гаснет свет дня, небо и волны из оранжевых становятся пурпурными, а потом — тёмно-синими.

— О чём ты думаешь? — спросила Бренда.

— Абсолютно ни о чём. На некоторое время я вообще прекращаю о чём-либо думать.

Томас не рисовался, он действительно этого хотел. Впервые за всю свою жизнь он чувствовал себя в безопасности. Они оба были в безопасности, и они дорого за неё заплатили.

Затем он сделал единственную вещь, которая пришла ему в голову — взял руку Бренды в свою.

Она сжала его пальцы в ответ.

— Здесь больше двухсот спасённых, и все — иммуны. Хорошее начало.

Томас покосился на неё с подозрением — в её словах ему почудился тайный смысл, которого он пока не улавливал.

— Что ты хочешь этим сказать?

Она потянулась к нему и поцеловала — сначала в щёку, потом в губы.

— Ничего. Совсем ничего.

Томас выбросил из головы все тревоги и привлёк девушку к себе. На горизонте отгорел последний луч заката.

Эпилог

ПОРОК, окончательный меморандум. Дата 232.4.10. Время 12.45

КОМУ: Моим сотрудникам

ОТ КОГО: Авы Пейдж, канцлера

ТЕМА: Новое начало

Итак, наша миссия провалилась. И одновременно она завершилась успехом.

Наша изначальная концепция потерпела поражение, карта мозга так и не была составлена. Нам не удалось изобрести ни вакцины, ни способа лечения Вспышки. Но я предвидела такой исход и провела в жизнь альтернативное решение, подразумевающее спасение хотя бы части человеческой расы. С помощью моих ближайших партнёров — двух весьма расчётливо внедрённых в дело иммунов — я смогла осуществить план, который приведёт к наилучшему результату, на который только мы могли бы рассчитывать.

Мне известно — большинство членов ПОРОКа считает, что нам надо быть решительнее, копать глубже, не жалеть подопытных и продолжать поиски. Они хотят начать Испытания заново. Но мы всё время отказывались признать очевидное: единственной надеждой этого мира являются иммуны.

Если всё пойдёт согласно плану, то я смогу смело утверждать: самые сильные, смелые и жизненно стойкие представители человечества находятся теперь в безопасном месте, где они могут начать строить новую цивилизацию, в то время как весь остальной мир катится к своему концу.

Я выражаю надежду, что наша организация расплатилась — хотя бы частично — за то преступление против человечности, которое совершили наши предшественники в правительстве. Хотя я полностью отдаю себе отчёт в том, что это был акт отчаяния после солнечных вспышек, но выпустить в мир смертельный вирус, называемый Вспышкой, — это нельзя назвать иначе, чем чудовищным и ужасающим по своим последствиям преступлением. ПОРОК все эти годы работал над тем, чтобы исправить допущенную ошибку, найти исцеление. Хотя нам это не удалось, мы можем по крайней мере сказать, что посеяли семена будущего человечества.