Почувствовав приближение мощного освобождения, она выкрикнула его имя, единственное слово в ее жизни, в котором для нее теперь заключался весь мир, квинтэссенция ее любви.

Не в силах сдержаться, она крепко обхватила его и жарко зашептала:

— Я так рада, что дождалась тебя, Нэш, чтобы ты… чтобы мы… Я не смогла бы сделать это с кем-то другим… только не в первый раз… — И не в какой другой раз, хотела сказать она, но…

— Что?! — резко воскликнул он.

Она почувствовала его шок, ощутила, как застыло его тело. Мысль о том, что она теряет Нэша, что она так и не достигла самого главного, ввергла ее в панику. Она начала неистово двигаться под его неподвижным телом, снова и снова, пока Нэш со стоном не стал двигаться вместе с ней — нет, для нее, — перенеся их обоих на край Вселенной. Фейт вцепилась в него изо всех сил, чтобы не потеряться в этом вихре.

Фейт была девственницей! Это невероятно! В это невозможно поверить! Но тело Нэша знало правду до того, как она успела произнести свои слова. Его мозг вовремя заметил опасность, но тело уже не подчинялось разуму. Нэш не мог контролировать желание, которое Фейт вызвала у него.

Он закрыл глаза, затем открыл их, оттолкнул Фейт и вскочил с кровати, чтобы одеться.

Девственность Фейт не имела никакого отношения к тому, что она сделала с его крестным. У Нэша теперь не было ни малейшего понятия, почему Фейт до сих пор не обзавелась любовниками. Не может быть, чтобы она никому не нравилась. Или она берегла себя для мужчины, который ей был нужен? Богатого мужчины, который обеспечил бы ей достойное существование? Такого, как Роберт Ферндаун?

Тогда почему она сделала это с ним, Нэшем? Чтобы купить его молчание?

Нэша передернуло. Неужели она способна и на это?

Ему было уже не важно, что она думает или чувствует. Какая теперь разница?

— Что случилось? Почему ты уходишь? — произнесла Фейт с тревогой, глядя, как Нэш судорожно натягивает одежду. Как он может уйти, когда должен обнимать ее, любить?

Фейт почувствовала слабость. Она была физически и морально измотана и никак не могла осознать тот факт, что Нэш покидает ее. Нэш дошел до двери и обернулся.

— Почему?! — переспросил он. — Фейт, тебе двадцать пять, ты женщина!

Что он пытается сказать? Что она слишком стара, чтобы быть девственницей? Что его это не устраивает?

Фейт чувствовала себя опустошенной, силы стремительно покидали ее. Ей становилась все холоднее, все больше окутывала ее пустота, отделяющая их от неистового жара любви, которая теперь казалась невероятной.

Десять лет разлуки не уничтожили ее любовь, не могли это сделать и обвинения Нэша, и его несправедливое к ней отношение. Нет, она должна была дождаться этого момента в его объятиях, чтобы ее любовь была растоптана, убита так, как он часто обвинял ее в убийстве его крестного.

Но Фейт смогла найти силы, чтобы ответить ему тихо и спокойно.

— Это не было сознательным выбором. — Она слегка пожала плечами и улыбнулась. — Извини, если я не дала тебе того, что ты ожидал.

Нэш резко перебил ее:

— Ты должна была сказать мне!

— Я сказала, — напомнила ему Фейт.

— Но слишком поздно! Господи, Фейт… ты понимаешь, насколько поздно? — раздраженно произнес он. — Когда ты мне сказала, я был в таком состоянии, что и пояс верности вряд ли остановил бы меня.

— Но не я… — начала защищаться Фейт, однако Нэш снова остановил ее.

— Нет, это ты предложила мне секс в обмен на… мое молчание, — резко проговорил он. — О чем ты думала? Что я остановлюсь и твоя девственность — то, что ты решила продать, — останется нетронутой? Ты поэтому притворилась, что так хочешь меня, думала, что я оставлю все как есть?

Фейт не могла поверить в то, что он говорит. Она никогда не предлагала ему секс! О чем он говорит? А из-за остальных его слов ее лицо залила краска жгучей обиды и злости.

— Думаю, не стоит даже предполагать, что ты принимаешь какие-нибудь противозачаточные средства? — продолжил Нэш устало.

Один взгляд на Фейт подтвердил все его опасения.

Фейт чувствовала, что не может справиться с дрожью. Теперь, когда она ощущала опустошительную усталость после любви и желания, которое так далеко завело ее, она не могла понять, как пошла на такое. Фейт заставила себя встретиться с тяжелым, уничижающим взглядом Нэша, но тут же опустила глаза.

— Я… я не могу забеременеть, — залепетала она. — Это же первый раз!

Холодный смех Нэша пронзил ее сознание.

— Я так не думаю, — сказал он. — А ты, девочка, которую твои наставники превозносили за зрелость и здравый смысл, чувство ответственности и участие к людям… как тымогла так поступить?

— Ты читал отчеты? — В голову Фейт начали закрадываться подозрения.

— Они были с твоим резюме при приеме на работу, — после некоторой заминки ответил Нэш. — Но не это сейчас важно, — уточнил он. — Теперь у нас есть вещи поважнее, о которых можно беспокоиться, так?

Покраснев, Фейт отвернулась от него. Он был прав, более чем прав, но Фейт не могла себе простить, что так глупо повела себя.

Нэш уже открыл дверь, но замер.

— А Ферндаун знает, что ты… была девственницей? — резким голосом спросил он.

Краска стыда сменилась волной гнева на лице Фейт.

— Какое тебе до этого дело? — воскликнула она, прикусив губу, когда увидела, как Нэш на нее смотрит. — Нет! Нет, он не знает, — неохотно призналась она.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Было пять часов вечера. Фейт не видела Нэша около двух дней — с того момента, как он покинул ее комнату. Почему-то пустота этого дома начала терзать Фейт. Пустота дома или отсутствие Нэша?

Конечно, пустота дома, убеждала себя Фейт, пытаясь сконцентрироваться на работе.

Вчера утром она спустилась в кухню и обнаружила там записку от Нэша — он сообщал, что уехал по делам.

Первой ее реакцией было чувство огромного облегчения. То, что между ними случилось, ей теперь хотелось бы запрятать как можно глубже и повесить предупредительную табличку: «Опасно — не открывать!»

Подперев щеку, Фейт машинально что-то рисовала в своем блокноте, устремив взор в пространство, и каков же был ее ужас, когда она обнаружила, что ее карандаш выводит сердечки.

Да что с ней такое? Она не любит Нэша, — больше не любит, — и он совершенно точно не любит ее и никогда не любил. Но она же…

Ее лицо залила краска стыда, Фэйт торопливо вскочила и подошла к окну. Именно здесь, в «Хаттон-хаусе», произошло страшное и непоправимое. И теперь снова начались проблемы, потому что она была здесь с Нэшем. Но ведь Нэша сейчас нет, а она должна сконцентрироваться на работе.

Он действительно уехал по делам или для того, чтобы подчеркнуть дистанцию между ними, показать, что не хочет пускать ее в свою жизнь?

Фейт вздрогнула, услышав звук хлопнувшей двери, ее сердце затрепетало, но это оказалась миссис Дженсон, экономка.

— Я ухожу, — сообщила она Фейт.

Фейт попыталась улыбнуться, но ее смущало откровенно враждебное отношение женщины. Она почувствовала его с самого начала, и это не было плодом ее воображения, потому, что в отсутствие Нэша враждебность становилась почти угрожающей.

Разве у нее и так недостаточно проблем, чтобы еще переживать из-за миссис Дженсон? — подумала Фейт и решила вернуться к работе.

Она пыталась представить «Хаттон-хаус» перестроенным для нужд приюта, но у нее ничего не получалось. Она могла вообразить здесь только одного жильца — Нэша.

Только его?

Фейт закрыла глаза. Представляя Нэша, она представляла рядом с ним и семью — его семью. Может, именно этим можно оправдать такие мысли?

Может быть. Но Фейт почему-то ясно видела и свою семью — двух маленьких девочек и двух мальчиков с неповторимыми зелеными глазами Нэша и ее светлыми волосами.

Просто это память играет с ней в какую-то игру, пыталась убедить себя Фейт, чувствуя внутреннее раздражение. Давным-давно, когда она еще была наивна и ничего не понимала, Фейт мечтала об их с Нэшем семье. Какое это значение имеет теперь? Никакого!